Подземные робинзоны

Я лежал и думал о вас. Ругал вас и, признаться, завидовал. «Они там не чувствуют грозы», — думал я. Аргус клубком свернулся у меня в ногах и вздрагивал при каждом раскате грома. Гроза бушевала долго. Только к вечеру тучи разошлись, и ненадолго выглянуло багровое солнце. Потом снова все посерело, и опять пошел дождь. Нет, это был ливень, как в Экваториальной Африке. С гор хлынули потоки воды. Утром, когда я вышел из палатки, то не узнал реки. Она вздулась, пенилась и бурлила, тащила какие-то бревна и доски — очевидно, остатки разрушенного где-то моста, вывороченные с корнем деревья.

Наших лодок на берегу не было. Их тоже унесла река и, наверное, разбила в щепки о камни. Хорошо, что все вещи мы перенесли в палатки…

Но в те минуты я думал не о лодках, а пытался понять, почему вас все еще нет. Ты говорил, Николай, что на осмотр пещеры, возможно, уйдет весь день. Ты даже добавил, что мне незачем тревожиться, если вы задержитесь до утра. У вас были и продукты и вода. Я ждал вас вечером. Потом утром. Стоял на берегу, смотрел на грязную бурлящую воду и думал о вас. Не хотел даже на минуту допустить мысль о несчастье. Но как я ругал себя за то, что решительно не воспротивился экскурсии в пещеру, не помешал вам… День прошел в тревожном ожидании. Хмурый холодный день, словно то был не июль, а ненастный октябрь. Ночь не принесла ни покоя, ни сна. Что оставалось делать? Лодок не было, а добираться до ближайшего поселка через лес — на это ушло бы слишком много времени.

Я набил рюкзак продуктами, медикаментами и всем, что могло понадобиться, позвал Аргуса, и мы отправились на розыски.

У входа в пещеру я увидел шпагат, привязанный к кусту. Он послужил указателем: я шел по подземным галереям, не теряя его из виду. В одном из залов шпагат кончился. Его конец был слегка размочален. И тогда я понял, почему вы не вернулись…

Надо бы привязать к обрывку шпагата леску или шнур, а у меня ничего подходящего не нашлось. И здесь я допустил непоправимую ошибку: вместо того, чтобы вернуться, заставил Аргуса идти по вашим следам. Где-то следы затерялись. Если не путаю, это был мокрый грот. Стены сочились водой, вода капала с потолка. Глинистый пол был скользкий и тоже мокрый. Аргус беспомощно метался по гроту и не мог взять ваши следы. Он ведь не сыскная собака, а всего лишь охотничья…

Так, спеша вам на помощь, я сам попал в беду. Аргус добросовестно искал следы — какие, я уже не знаю, может, ваши, а может, мои. Мы переходили из пещеры в пещеру, кричали… — учитель чуть улыбнулся. — Кричал я, собака, разумеется, лаяла. И вот услышали ваши ответные крики. Аргус убежал, потом вернулся, и по его поведению я понял, что вы где-то близко. Он и привел меня сюда.

Одинцов замолчал, достал сигарету и закурил.

— Ты допустил ошибку, Сергей, — краевед старался говорить спокойно. — Но ты с нами, и это хорошо. Будем искать выход вместе.

— Нам поможет Аргус, — добавил Володя. — Все равно мы выберемся из пещеры.

— Разумеется, сынок, — Сергей Денисович притянул сына к себе. — Это только вопрос времени.

— Много ли у тебя продуктов? — спросил доктор.

— Взял столько, сколько мог нести. Несколько булок хлеба, концентраты, консервы, сухари, сахар, колбаса.

— Плохо, что смыло водой лодки. Если нас потом начнут искать, лодки показали бы на последний бивак отряда.

— Зато там остались палатки, — напомнил Миша.

— Палатки не видно с берега, — возразила Светлана. — Мы поставили их за березами. И там много кустов.

— Все равно их увидят, — упрямо настаивал брат.

— Увидят, Миша, обязательно увидят, — поддержал его Сергей Денисович.

— Еще лучше, если мы сами найдемся.

— Верно, девочка. Николай, куда вы шли до встречи со мной? У вас был какой-то план?

Санин коротко рассказал о приключениях отряда и закончил словами:

— Когда появился Аргус, мы отдыхали в зале, где нашли ручей.

— И снова его потеряли, — поправил Володя.

Только сейчас все вспомнили, что ручей, которому так радовались, остался где-то в одном из залов.

— Ручей надо отыскать во что бы то ни стало, — сказал краевед.

— Аргус поможет, — пообещал Сергей Денисович. — Он не раз находил воду.

Никто из туристов давно не ел досыта, но бутерброды жевали вяло. Настроение было подавленное, хотя каждый и старался не показать этого. Столько надежд возлагали на учителя, а теперь надежды развеялись. Впереди снова скитания по бесчисленным подземным галереям, коридорам и залам, снова мрак и гулкая тишина, так действующая на нервы…

— Не поддаваться унынию, — сказал начальник отряда, заметив удрученное состояние своих товарищей. В голосе его зазвучала бодрая нотка. — Прежде всего, поищем ручей.

Туристы надели рюкзаки, взяли палки и зажгли фонарики.

— Чья очередь падать? — спросила Светлана.

— Падать? — не понял Сергей Денисович.

— Чтобы найти воду, — и она рассказала, как нашли ручей.

— Вот оно что! Ваш способ хорош, но мы сделаем иначе. Аргус! Подойди ко мне.

Сеттер подбежал к хозяину, ожидая приказаний.

— Аргус, надо найти воду. Во-ду. Понял? Ищи воду, Аргус!

— Разве собака выполнит такое приказание? — удивилась Светлана.

— Выполнит. Вода будет. Идемте за ним.

Огни фонарей цепочкой растянулись по галерее. Теперь впереди шел Сергей Денисович и время от времени повторял:

— Ищи, Аргус, ищи воду!

Сеттер бежал уверенно, словно он бывал здесь много раз. Задерживался ненадолго у встречных ответвлений и торопился дальше. Но вот какой-то предмет привлек внимание пса. Аргус покрутился возле него, залаял, оглядываясь на хозяина.

— Что ты нашел? — учитель посветил фонарем. — Шляпа! Смотрите-ка, настоящая шляпа. И где-то я уже видел такую…

— Вот не на этой ли седой голове? — Мухин подошел к Одинцову и склонил голову. — Я потерял точно такую же, когда мы уходили от летучих мышей… Клянусь, это моя шляпа! Моя! Вот спасибо, Аргус! Услужил!

Доктор так обрадовался находке, что едва не пустился в пляс. Он немедленно водрузил шляпу на голову, а сеттер весело бегал вокруг него, вероятно, считая свою задачу выполненной.

— Воду ищи! Воду! — напомнил собаке Сергей Денисович. — О каких летучих мышах ты говорил, Иван Антонович?

— Мы попали в Зал Летучих Мышей, битком набитый мышами. Какую они подняли суматоху! Ты бы только видел. Впрочем, хорошо, что ты этого не видел.

И доктор стал рассказывать о приключении в Зале Летучих Мышей. Его рассказ прервал заливистый лай Аргуса.

— Нашел воду, — пояснил Сергей Денисович. — Он всегда так лает, когда находит воду. Испытано на охоте.

Сеттер бегал возле ручья в том самом зале, где несколько часов назад путешественники останавливались на отдых. И сейчас Николай Павлович решил здесь же остановить отряд на привал. Все были утомлены, поэтому после ужина, не столь обильного пищей, сколько водой, легли отдыхать. По часам доктора был уже вечер шестого или пятого дня. Учитель отвязал притороченную к рюкзаку плащ-палатку и отдал ребятам. Они расстелили ее и устроились с комфортом. Дежурного на этот раз не поставили. Его с большим успехом заменял Аргус, к тому же теперь ждать сигналов было не от кого.

Часа через два Санин, всегда спавший чутко (привычка, выработанная на фронте), внезапно проснулся. Ему послышались странные звуки, словно рядом кто-то всхлипывал и тихонько шмыгал носом. Николай Павлович прислушался. Тишина. Даже доктор не храпит и не посвистывает. «Показалось, — подумал краевед, — а может, это вода в ручье». Он уже хотел повернуться на другой бок, как снова услышал те же звуки. Сомнений не было: кто-то всхлипывал, стараясь, однако, заглушить плач.

Санин приподнялся, зажег фонарик. Желтый луч медленно заскользил по спящим. Крайняя из трех фигурок чуть вздрагивала. Это Светлана.

Николай Павлович подошел к ней, осторожно тронул за плечо, тихо спросил:

— Что с тобой? Ты плачешь?

Светлана повернулась к нему, открыла глаза, полные слез.

— Я… я… нет, я не плачу, это просто… так…