Бенни и омар

Теперь стало очевидно, что это место было домом тунисского парнишки, а не просто навесом, спасающим от солнца. В одном из углов теснился узенький матрац, заваленный полотенцами и пафосными диванными подушками. И там, на самой верхней подушке, подобно драгоценной жемчужине, покоился старый грязный теннисный мяч. Бенни почувствовал, как к нему возвращается храбрость.

– Попался! – прошептал он торжествующе, засовывая мяч под футболку. Всё, что ему оставалось сделать, это добежать до стены – и он вернётся в безопасную зону. Сказать по правде, в чужом доме он чувствовал себя несколько неуютно. Плюс, всё, что он знал, было то, что парень вполне мог оказаться Избранным в какой-нибудь группе фанатиков и призвать всех к священной войне. Бенни мог вызвать кровавую баню национального масштаба по чистой случайности. Па его точно за это разукрасит так, что мало не покажется.

Он попятился наружу как собака, уходящая от драки. Жаль, у него не было одной из тех ^{карточек Milk Tray с мужиком в костюме} (24). Это бы научило мелкого тунисца не связываться с Желтобрюхом из Уэксфорда.

При приближающемся шуме работающего двигателя вся его храбрость мгновенно испарилась. Звук был чем-то средним между жужжанием разозленной осы и работающей газонокосилки. Бенни сразу сообразил, что это был один из так называемых мопедов. Он выскочил на солнце и увидел, что маленький мотоцикл вела овца! Овца выглядела столь же удивленной, как и он сам. Затем Бенни заметил две загорелые чумазые руки, торчащие под мышками у животного. Беспомощное травоядное, назначенное пополнить остатки придорожного зверинца, было всего лишь пассажиром.

Бенни вскочил на ноги, мгновенно оценив ситуацию. Он был пойман с поличным на выходе из дома тунисца. У себя в Ирландии, в участке он мог бы выкрутиться из этого положения, но тут, в Африке, вариантов не было. И не было никакой цивилизованной альтернативы что-нибудь соврать, чтобы избежать неприятностей. Были только он, тунисец и стена. Бенни мог либо идти на прорыв, либо не сдавать свои позиции и ввязаться в перепалку с врагом. Но овца стала последней каплей. Бенни побежал к стене.

Парень отбросил свой блеющий груз и нажал на газ. Поднимая клубы пыли, он повернул в сторону Бенни. Бенни бежал изо всех сил, его дыхание участилось. Тунисец на байке наклонился ниже, его губы были плотно сжаты, а на лице написана решительность. Бенни увеличил ширину шагов, готовясь к прыжку. Три шага, затем прыжок. Но он не принял в расчёт индюшку.

Птица появилась из-за мелкого кустарника. Бенни попытался подпрыгнуть, но то же сделала и индюшка. Место их столкновения тут же превратилось в водоворот из перьев и мельтешащих конечностей. Птица пару раз хорошенько его ущипнула, но Бенни наградил её основательным шлепком куда-то в область головы. Даже со всем его опытом, полученным в драках, Бенни с трудом удержался на ногах. Он был хорош только против внезапных атак огромных и злых защитников.

– Я ел индеек и покрупнее тебя, – презрительно усмехнулся он, даже не взглянув себе за спину.

Рёв мотора становился всё громче. По ногам Бенни ударил гравий, вылетевший из-под колёс. Теперь на него с криками накинулся тунисец. Явно возмущёнными криками. До ограды оставались какие-то дюймы, но Бенни был уверен, что сумеет. Он прыгнул. Его пятки зацепили руль мопеда. Тунисец лбом врезался в конец клюшки для хёрли. Крепкие пальцы Бенни вцепились в верхнюю кромку забора. И вот он уже наверху! Победа. Он посмотрел назад, чтобы на секунду насладиться триумфом, и его настроение изменилось быстрее, чем у макрели, которая только что осознала, что то, что она жуёт, далеко не червяк! Тунисца сбросило с мопеда, он ничком лежал рядом в пыли. Над бровями у него сиял большой красный рубец. Рядом с ним валялся опрокинутый мопед, его незаблокированные колеса продолжали вращаться. Давешний зверинец подобрался поближе взглянуть на своего поверженного хозяина.

«О, Боже, – подумал Бенни. – Он мёртв. Я убил его из-за какого-то паршивого старого теннисного мяча».

Но раньше, чем он успел впасть в панику, мальчишка пошевелился. Издавая громкие стоны, он начал метаться в пыли.

«Да ладно! – подумал Бенни. – Он явно хочет получить компенсацию побольше».

Веки мальчишки приподнялись. Потом снова опустились.

«Упс», – подумал Бенни, опасаясь худшего. Не исключено, что этот парень нарушит запрет и вторгнется в посёлок, отлупив Бенни его же клюшкой… Ещё до того, как сама эта мысль полностью сформировалась у него в мозгу, Бенни уже знал, что произошло. Он проверил свою правую руку. В ней ничего не было. Должно быть, этот идиот своим лбом выбил клюшку у него из рук. На Бенни накатила тошнота. Нет, только не клюшка! Он в надежде улыбнулся мальчишке-тунисцу. Одними губами. Всё остальное его существо мутило от ужаса.

Смуглый парнишка был уже на ногах. Он знал, что у него в руках. Непроницаемость на лице Бенни мгновенно испарилась, когда дело дошло до его клюшки. Может быть, этот парень вернёт её, и они сделают первый шаг по пути становления приятелями, поневоле проникнувшись друг к другу уважением.

Все они уставились на него снизу вверх – две индюшки, овца и разгневанный местный абориген. Они бросали ему вызов спуститься вниз за клюшкой. И он хотел это сделать. Он был вполне уверен, что сможет справиться с мальчишкой и индюшками, но вот овца была тёмной лошадкой. Скрепя сердце, Бенни продолжил сидеть верхом на стене.

– Машина в порядке, – выкрикнул тунисец.

Бенни моргнул. Опять английский. Этот парень, должно быть, слишком много смотрит телевизор.

– Машина в порядке.

– Да, да. Я понял. Твоя машина в порядке. Так что отдай мне клюшку.

Бенни вытянул руку, согнув пальцы. В ответ мальчишка поднял клюшку высоко над головой…

– Нет, – пробормотал Бенни.

… и с силой ударил ей об стену. Должно быть, он был необычайно силён для своего маленького роста, потому что клюшка сломалась чётко посередине, её конец отлетел подобно бумерангу.

Бенни был в шоке. Его нижняя челюсть со стуком упала на грудь. Он никогда не расставался с клюшкой. Никогда. Ему потребовалось несколько месяцев, чтобы привыкнуть к ней. И понадобилась всего секунда, чтобы её сломать.

Два мальчика уставились друг на друга. Тунисец всё ещё был воинственно настроен, размахивая над головой своей добычей.

– Машина в порядке, – повторил он, хотя основная часть у клюшки теперь отсутствовала.

Но Бенни его уже не видел. Мыслями он плутал в своём новом будущем, полном учителей-хиппи, безукоризненно чистых детей, пульсирующей жары, москитов и отсутствия хёрлинга. Он сполз по стене, оставляя своего запылённого врага с его сандалиями и привязанными животными. Он был повержен. В конце концов, возмущённый голос тунисца исчез, и Бенни остался один на заброшенной строительной площадке. Он достал теннисный мяч из-под футболки и кинул в бочку. Мяч даже не долетел. Конечно, какой был смысл в одном только мяче? Бенни почувствовал, как к горлу подступают слёзы, и понял, что сейчас разрыдается! Вы только представьте: парень, которому скоро исполнится тринадцать, плачет из-за клюшки! Дома ребята уже бы стояли в очереди за билетами, чтобы на это посмотреть. Он прокашлялся и потряс головой, стараясь предотвратить позор. Но это не помогло. Слёзы хлынули из глаз, оставляя две чистые дорожки на чумазых щеках.

До него донеслось странное монотонное пение мальчишки-тунисца. Только сейчас Бенни понял – мальчишка не говорил ни о каких машинах. Он говорил «^{Да свершится моё возмездие}» (25). Вполне в стиле мусульманина. Что ж, вот тебе твоя месть, можешь ей подавиться. В следующий раз, когда Бенни Шоу ступит за пределы этой стены, будет на пути домой.

Глава 5 ОСНОВА КРЕПКИХ УЗ

Хвала Небесам, чемоданы прибыли в пятницу. Дело уже дошло до того, что приходилось стирать своё нижнее бельё, а потом ходить завернутым в полотенце, пока оно сохло. Ма встретила свою косметичку как пропавшего без вести много лет назад родственника. Подлиза, конечно же, тут же перенял её манеру и тоже погрузился в глубины взволнованности. Он обнимал каждую вещь по отдельности, из глаз лились слёзы ностальгии.