Республика девяти звёзд

— Больше не будем спешить — пошли дальше.

Алёшка шагнул из ворот, но Игорь загородил ему дорогу.

— Вы куда? С территории лагеря выходить не разрешается.

— Кто это не разрешает выходить? — изумился Алёшка.

— Антонина Михайловна.

— Тётя Тонна? Это нас не касается. Мы же — иностранные дипломаты.

Витька с независимым видом шагнул к Игорю. Но тот отскочил назад и выставил вперёд свою палку.

— Нельзя!

— Друг мой Алёша! — тихим голосом проговорил Витька, вскидывая брови, — скажи этому мумию, что делал Суворов, когда ему загораживали дорогу.

— Суворов в этом случае бил морду! — внушительно пояснил Алёшка.

— Ну, правильно! — Витька кивнул головой. — Слышишь ты, покорный слуга тёти Тонны: Суворов в этом случае бил морду! А так как я очень уважаю Суворова, то всегда стараюсь поступать так же… Ясно тебе?

Игорь опустил палку. Взгляд его тревожно забегал по лицам товарищей. Эти лица — нахмуренное, недоброе Алёшки и невозмутимое, скучающее Витьки не обещали ничего хорошего.

— Да что вы, ребята! — Игорь говорил робким голосом. — Меня бить нельзя.

— Это почему? — удивился Алёшка. — Ты тоже дипломат? Полномочный посол?

— Я — часовой… А часовой лицо неприкосновенное.

— А вот я сейчас возьму и прикоснусь! — пригрозил Витька, сжимая кулаки.

Игорь неверной рукой выхватил свой свисток.

— Лучше не надо ребята… А то вот как свистну…

— Ну, сначала ты свистнешь, а потом мы тебе свистнем, — улыбнулся Витька.

— Один — справа, другой — слева! — подтвердил Алёшка.

— Не надо! Но как же быть, ребята? Я не имею права… Я же — часовой… — залепетал Игорь.

— Ладно! — миролюбивым топом сказал Витька. — Ты всё-таки парень свой… И я тебя научу, как поступить, чтобы не заработать синяков. — Он шагнул к Игорю, и тот испуганно попятился. — Да ты не бойся! — Витька указал рукой вправо, где далеко-далеко, у самого горизонта дымил беленький пароходик. — Видишь этот корабль?

— Вижу.

— Ну вот, наблюдай за ним минут пять. А нас ты просто не заметил. Ясно?

— Ясно, — унылым голосом проговорил Игорь и уставился на далёкий дымок.

Алёшка и Витька неторопливо прошагали за его спиной и зашлёпали босыми ногами по тёплой воде.

— Выкупаемся? — предложил Алёшка.

— Давай отойдём подальше… А то вдруг вылезет тётя Тонна. Тогда звону будет до самого вечера.

Неторопливо ребята затрусили к песчаному валу, перерезающему пляж. За валом они перешли вброд тихую речушку с почти неподвижной водой. Дальше песчаный берег напоминал развороченный муравейник. Здесь были тысячи людей. Одни купались в прозрачной воде, которая вблизи выглядела не синей, а жёлтой, как стекло аптечных склянок. Другие просто лежали на солнце или играли в волейбол. Малыши строили из песка дворцы и крепости. Над берегом навис нестройный гул человеческих голосов, напоминающий гул огромного пчелиного улья.

— Витька, посмотри! — Алёшка подтолкнул приятеля локтем и кивнул головой влево. — Смотри, какой лохматый дядька.

Возле самого песчаного вала, широко раскинув руки, лежал могучий, удивительно волосатый человек. Ноги, перевитые тугими мышцами, мускулистые руки, грудь и плечи — всё было покрыто чёрными волосами. Лицо человека прикрывал большой белый платок с синей каёмкой. Волосы на голове тоже были густые, чёрные и, очевидно, очень жёсткие.

— Вот это да! — проговорил Витька.

Лицо его приняло то наивно-простодушное выражение, с которым он обычно творил свои шалости. Он подошёл поближе к лежащему и остановился в нескольких шагах.

Волосатая рука стащила платок, и на Витьку глянули весёлые карие глаза. Молодое, горбоносое лицо человека было тёмно-коричневым от загара.

— Дядя! — вкрадчиво сказал Витька. — Можно вас опросить?

— Конечно! Спрашивай! — низким, гортанным голосом проговорил волосатый.

— Дяденька! — Витька подмигнул Алёшке и сжался в тугой комок, готовясь пуститься наутёк. — Дядя, вы в зверинце обезьяной работаете?

— Ну, и нахал ты, парень! — вмешался в разговор какой-то старик. — Чего цепляешься?

Но волосатый человек не рассердился, а улыбнулся.

— Нет, дорогой! — спокойно ответил он. — Я работаю дрессировщиком и сам обучаю таких вот бесхвостых обезьян, как ты…

Люди, лежавшие вокруг, захохотали. Витька не растерялся. Он кивнул головой и поблагодарил:

— Спасибо, дядя!

— И тебе спасибо, мальчик, — так же весело ответил человек. — Я тебе от души желаю немного поумнеть. Это тебе просто необходимо!

Человек снова набросил на лицо платок и широко раскинул руки.

Витька с независимым видом, не обращая внимания на смех окружающих, пошёл дальше.

— А дядька-то колючий, — тихо сказал приятелю Алёшка.

Витька кивнул и засвистел песенку о верных друзьях, у которых одна радость и одна беда…

На пляже лежали, ходили, разговаривали, смеялись самые различные люди — худые и толстые, весёлые и нахмуренные, которые будто отбывали здесь неприятную обязанность.

К самой воде подкатил серый «Москвич». Из него выпрыгнула жирная собачонка с выпуклыми злыми глазами. Она нетерпеливо повизгивала и натягивала поводок. За нею из машины с трудом вылезла очень полная женщина с накрашенными губами.

— Алёшка, посмотри! — громко проговорил Витька. — Собачка хозяйку гулять вывела…

Женщина смерила Витьку пренебрежительным взглядом и сказала:

— В милицию бы сдать тебя, нахала!

Лицо Витьки сохраняло безмятежно-спокойное выражение.

Собачонка тянула поводок, и женщина, смешно припрыгивая и пыхтя, бежала за нею.

— Венера! Венерочка! — низким голосом закричала женщина. — Бери сумку! Иди за нами! Дэзику здесь не нравится…

Из машины вылезла, девчонка в широкополой соломенной шляпе и странном купальном костюме — чёрном трико, чёрной же юбочке в складку. Костюм украшали крупные белые чайки. Девчонка казалась уменьшенной копией женщины — полнотелая круглолицая, с такими же тёмными глазами. Она подбоченилась и оглянулась по сторонам, нарочно так отставляя руку, чтобы были видны золотые часики-браслет.

— Венерочка! Иди сюда! — уже издали крикнула женщина.

— Да ну вас, мама! — капризно выкрикнула девчонка.

— Вот это, Алёша, называется Венерой! — громким, наставническим тоном проговорил Витька, останавливаясь рядом с девчонкой.

Алёша сделал удивлённый вид и спросил:

— Это? А я думал, что это — мартышка.

— Возможно, — согласился Витька. — Она и вправду кривляется, как мартышка. А мартышка может называться Венерой?

— Как видишь, может.

— Дураки набитые! — сквозь зубы процедила девчонка.

Из машины отдуваясь вылез толстяк в спортивных синих брюках и голубой шёлковой тенниске. С другой стороны «Москвича» ловко выпрыгнул коротко остриженный седой человек.

— Вовремя отступить — великое искусство! — проговорил Витька. — Пошли в море. Здесь превосходящие силы противника.

Мальчишки побежали в воду и только шагах в двадцати от берега остановились и посмотрели назад. Толстяк и его спутник разминали папиросы и, улыбаясь, беседовали о чём-то.

— Ложная тревога! — сказал Алёшка.

Только в полсотне метров от берега прохладная вода дошла Витьке до груди, а Алёшке до пояса. Это было очень приятно — ощущать, как щекочущая влажная прохлада поднимается всё выше и освежает разгорячённое тело.

Солнечные лучи пронизывали воду до самого песчаного дна. Серый песок там был не гладким, а словно гофрированным. Всё дно было исчерчено подковообразными выступами-наплывами, образующими повторяющийся зигзагообразный узор. В одной из выбоинок Алёшка разглядел серую палочку, расширяющуюся к одному концу. Он хотел достать эту палочку пальцами ног. Но палочка оказалась живой и стремительно метнулась в сторону.

— Витька, рыба! — восторженно выкрикнул Алёшка.

— Где?

Витька шагнул и тоже заметил несколько быстрых маленьких рыбок, стрелой прорезавших воду и сразу исчезнувших.

— Это бычки! — проговорил сзади чей-то тоненький голосок.