Спасатели (СИ)

- Садись, - кивнул Нимка на диван.

Славка сел, пытаясь внутри как-то справиться с нарастающей тревогой. Нимка сел рядом и сказал:

- Ты бы поверил, если б я сказал тебе, что украл кошелёк?

Славка замер. Потом замотал головой.

- Нимка, ты чего? Скажешь ты, наконец, что у тебя стряслось?!

Нимкины глаза заблестели, он нахмурился.

- Мать сегодня нашла у меня в штанах бумажник. И решила, что я его украл… А я нашел его в сквере, в центре, знаешь, где фонтаны? В тот день ты ещё ко мне подошёл, когда я упал, помнишь?

- Помню, - сказал Славка и почувствовал, как сердце внутри стало биться через удар. Медленными и сильными толчками. – А что за кошелёк, Нимка? Как он выглядит?

- Ну, чёрный такой, кожаный. Не очень большой, на вид хорошо сделан - наверное, дорогой… Внутри три кармашка, под средним маленьким, ещё два…

- Постой, - сказал Славка. – А в третьем – счастливый билетик, да?

- Да! Славка, откуда ты знаешь?!

Славка не успел ответить. Дверь распахнулась, и на пороге появились близнецы, Даша и Катя Воробьёва…

- Славка! – крикнула Даша сердито. - Где вы есть?! У вас всё в порядке?

- Всё, всё, - ответил Славка, выходя за Нимкой в коридор. – Даша, мы идём, не волнуйтесь…

Он вдруг увидел, как Нимка улыбнулся Даше – чуть-чуть, и сразу же отвернулся к нему.

***

Юрка сидел за столом и смотрел фильм, одним глазом заглядывая в «Историю Русского флота» Ф. Весёлаго, другой – на экран ноутбука, попутно успевая грызть орешки и просматривать новые посты в «живом журнале». Можно было и самому повесить несколько новостей о пожарах, да, кажется, ребята успели это сделать и без него…

Фильм был старый, двухтысячного года, и Юрка смотрел его не раз, а сейчас просто ничего более подходящего не нашёл. Назывался «Марли и я» - про журналиста, семейную жизнь и весёлую собаку-лабрадора. И хотя Юрка не очень жаловал голливудские картины, то этот фильм, лёгкий, солнечный, стремительный и искренний, ему нравился.

Но больше всего Юркины мысли занимал не фильм, не интернет и даже не история Русского флота. Та девушка, Наташа, которую он видел в автобусе, белым парусом стояла у него перед глазами. Тогда, перед выходом она обернулась и с улыбкой посмотрела на Юру. Встретятся ли они с ней ещё?

Хотелось бы. Почему-то он постеснялся и не спросил её номер телефона, да и совсем недолгим был разговор… Но он так запомнился и теперь не давал ему покоя!

«Ты совсем не изменился, - сказала она ему. – Юрка, ты так и строишь свои корабли?»

Когда-то, в школьные годы, он собирал модели парусников.

«Нет, - ответил Юрка. – Теперь я на них плаваю…»

Она так удивилась, а глаза у неё распахнулись широко-широко. И Юрка увидел, что они у неё не просто прозрачно-голубые, а с жёлтым ореолом внутри – будто два маленьких солнышка…

«Вот здорово! – по-детски обрадовалась она. – Значит, ты капитан?»

«Штурман. А ты кем работаешь?»

«А я – фотограф…»

… Дверь приоткрылась и в комнату заглянула мама:

- Юрик, там к тебе пришли. Борис Андреевич, Слава и какой-то мальчик…

- Чего? – удивился Юрка и, нажав на «паузу» и прикрыв книжку, вышел в коридор.

… - Вот и всё, - закончил свой рассказ Славка. – Ты сказал Денису, Денис – Наде, а Надя – мне, вчера, когда мы обедали…

- Удивительное совпадение! – слегка растерянно сказал Юрка и посмотрел на Нимку. Нимка молчал, настороженно глядя из-под тёмных сердитых бровей.

- Спасибо тебе, - вздохнул Юрка.

- Юр, я пойду, Мурзика поищу? – спросил Славка. – И выскользнул за дверь.

Нимка кашлянул. Опустил глаза в пол.

- Я взял оттуда немного денег. На пластилин Соньке… Я верну, вы не подумайте! – он вскинул на Юрку заблестевшие глаза. – Мать говорит, что это всё равно, как украл. Я не вор!

- Не надо, - тихо ответил Юра. – Ничего возвращать. И не называй меня, пожалуйста, на вы…

Нимка кивнул и стал смотреть в окно, где за серыми громадами домов поднималось ещё яркое вечернее солнце. Помолчали. Юрка покосился на монитор, который давным - давно погас, на взъерошенную Нимкину макушку, на острые плечи под серой рубашкой, на светлую фотографию на стене…

- Ты кушать хочешь? – спросил он Нимку. И, не дожидаясь ответа, встал. – Идём. Чаю попьём, да поедем.

- Куда?

- К твоей матери. Ты ведь, небось, ничего ей не объяснил?

Нимка объяснил. Только она не поверила. Точнее, не сразу поверила.

…Они пришли к ней на работу и вызвали её на десять минут, чтобы поговорить и узнать, куда она положила бумажник. Сначала Славка хотел ей позвонить, но Нимка сказал:

- Не надо. А то вдруг она испугается.

И они отправились всей компанией, захватив с собой малышей Иришку и Колю. Магазин находился на улице Гагарина, напротив кинотеатра. Внутри было очень душно, толкались люди, разыскивая себе еду среди множества пачек и ценников; Нимкина мать сидела на кассе, где стояло два или три человека. Когда она заметила Нимку, то очень рассердилась, бросив на сына недовольный взгляд, нахмурилась и, отпустив человека, спросила неласково:

- Чего нужно? Разве я не сказала тебе сидеть дома?

- Мам, - тихо попросил её Нимка. – Выйди на пять минуточек! Ну пожалуйста!

Нимкина мать покосилась на всю их компанию, сердито посмотрела на Славку и ушла отпрашиваться у администратора.

Они вышли на улицу, где Славка ей всё объяснил, по порядку.

- Даже не знаю, как так получилось, - вздохнул он. – Хорошо ещё, что Нимка его нашёл. А если бы кто-нибудь другой, то что?

Похоже, что она не поверила. Потому как сердито глянула на сына и сказала Славке:

- А может, он тебя научил? И чего ты за него заступаешься?

Нимка нахмурился и, отвернувшись, стал смотреть на дорогу, где за деревьями шумели машины. А Славка удивлённо сказал:

- Зачем мне врать? Хотите, давайте вы Юре позвоните, спросите, какой у него был кошелёк и что там лежало?

- Возвращать будешь сам, - сказала мать Нимке. – И не забудь извиниться!

- Мам, а где он лежит?

- А тебе зачем?

- Поеду и верну, - буркнул Нимка.

- Он, что, здесь живёт?

- Нет, не здесь…

- Ну, тогда никуда ты не поедешь!

- Мы с его отцом съездим, - кивнул Нимка на Славку. – С Борисом Андреевичем. И Соньку я вечером заберу, не волнуйся…

Он сам так решил. И пока шёл в магазин, не проронил ни слова - комок надежды, отчаяния, горечи, мыслей и переживаний просто не давал ему говорить. Но сквозь этот комок, сворачивая все чувства в тугую пружину, пробивалась упорная мысль: он знал, что нужно делать. Ходить с этим грузом не было больше никаких сил.

- А Борис Андреевич хочет ехать? – поинтересовалась мать. – Вы что человека будете дёргать? Совесть есть у тебя?

- Есть, - твёрдо сказал Нимка.

- Он сам хотел сегодня поехать, - виновато сказал Славка. – У него там друг живёт. Дядя Валера.

-Да?.. Так, может он и отвезет кошелёк? - спросила мать. – Он наверху на полке, в коробке лежит, где все документы…

- Я сам отвезу, - хмуро ответил Нимка и спросил у Славки, - поедешь?

Славка сказал, не задумываясь:

- Да.

… И потом они долго шли по солнечной дороге – Борис Андреевич впереди, а Славка с Нимкой – за ним. Солнце раскалило асфальт до невозможности, казалось, что он вот-вот расплавится. Даже тень не спасала от жары, голуби рылись где-то в траве, но на дорогу не выходили. Высокие деревья неподвижно стояли вдоль красного забора, провожая редких прохожих к станции, и словно молили небо, послать им хоть капельку дождя. Но в небе не было ни облачка.

Славка переоделся в белую тенниску и надел кепку. Нимка поискал в шкафу одежду поаккуратнее, и нашёл только камуфляжную футболку и рубашку. В футболке на плече была дырка, а в рубашке было жарко. Нимка повздыхал и надел рубашку, подвернув у неё рукава. Штаны он оставил те же, бриджи с карманчиками, а под сандалии зачем-то одел носки. Сейчас шёл и думал: зачем, ведь в них жарко… Наверное, чтоб придать себе хоть какой-то порядочный вид…