Спасатели (СИ)

- Мы телевизор не смотрим, у нас его нет.

Саша кивнул:

- Ладно. Это Денис, Надя…

- Да знает он меня, ты чего! – сказала Надя. – Сань, ты давай по делу, что ли…

- Это первое дело. Как же не знать друг друга?

- А это кто? – Нимка кивнул на загорелого седого мужчину - того, кто так легко и без смущения, взял Соньку на руки.

- Это Борис Андреевич, отец Антона… А моего папу, то есть дядю Валеру, ты знаешь…

«Валерия Алексеевича», - поправил про себя Нимка. Никогда не решится он назвать его «дядей Валерой».

- А тебя-то как зовут? – спросил Юра.

- Нимка, - сказал Нимка и насупился. Сейчас начнутся вопросы про имя…

Но вопросов не началось, Борис Андреевич спросил:

- Ну что там, Валера?

- Ну, что… - Валерий Алексеевич взял у Нади чай, шепнув ей «спасибо», позвякал ложечкой, размешивая сахар, отхлебнул немного и сказал. – Будем искать адвоката. У меня есть двое на примете, ребята хорошие…

- Значит, будет суд? – спросил Антон.

Валерий Алексеевич кивнул:

- А как иначе? Если только уговорить их забрать иск, но это - дело хлопотное…

- Хлопотное? – переспросил Славка. – Два видео в интернете и одно по областному каналу! А говорите, хлопотное!

Валерий Алексеевич бросил на него прищуренный взгляд:

- Эх ты, Славка! Куда ты торопишься? Видео… видео, это хорошо, конечно, но оно нам нужно, игры эти затевать? Не легче ли доказать, что у ребят всё в порядке, и что в опеке мы не нуждаемся?

- Так пригрозить же можно!

- Можно то можно, всё можно… Только думать немножко вперед?

Перед Нимкой оказалась большая кружка горячего чая с молоком. Да уж, Славкина сестра уже успела выучить, что он любит пить… Нимка взял одну печеньку и стал её грызть, напряжённо присушиваясь к каждому слову, словно эти слова были камешки, которые клали на чашу весов, определяющих его судьбу.

«И Сонькину!»

- А если суд всё же постановит ограничить в правах его мать? – Денис кивнул на Нимку. – Тогда что?

- Мы постараемся, чтобы этого не случилось, - мягко сказал Валерий Алексеевич. – Хорошо постараемся.

- Когда назначен суд? – спросил Борис Андреевич.

- На среду.

Антон посмотрел на отца, на Славку, на Нимку, сказал виновато:

- А у меня экзамен.

- И у меня, - сказал Саша. – Пап, может, прогулять?

- Сиди, «прогулять»! Учи лучше!

- Я же всё правильно сказал! - обиделся Саша. – А как вы без нас?

- Санёк, ну что, ребят мало?.. Ты лучше вот о чём подумай… Да и все остальные тоже, - Валерий Алексеевич обвёл взглядом собравшихся. - Вот, допустим, защитит их суд, а дальше-то что? Ведь такое положение дел, ох, как мне не нравится… Я только что разговаривал с матерью. Отец алиментов не платит, она работает в магазине продавщицей и разгружает товар, получает за это в месяц примерно семнадцать тысяч. На комнату уходит девять. На остальные они втроём живут, это получается три тысячи на нос. Думаете, опека оставит их в покое? При том, что условия, действительно, не очень хорошие…

Нимка покраснел. Печенька растаяла в чае, но он даже этого не заметил.

- Нужно искать нормальное жильё, - сказал Денис. - Только где его взять?

- Теоретически, можно выселить их соседа и сделать ремонт, - сказал Борис, - но до среды мы не успеем. Да и матери тогда придётся искать работу получше…

- Да где ж её найдёшь-то?! – вырвалось у Нимки.

- А они стоят в очереди на жилье? – спросила Надя.

Валерий Алексеевич кивнул:

- Стоят, только в Москве. У них там комнатка какая-то, где все прописаны, в квартире с сестрой… Можно попробовать их подвинуть, в области очередь идёт быстрее.

- Разве до суда мы успеем? – спросил Денис. – Эти очереди двигаются медленнее черепахи. Если вообще… двигаются.

- Не знаю… Есть ещё третий вариант…

- Валер, - сказал Юра - до сих пор он молчал, а теперь, допив чай, откинулся на сиденье и о чём-то хмурился. – А если им найти другое жилье за какую-нибудь символическую сумму?

- Это как? – спросил Саша.

- Вот взять, например, нас с Денисом. У него, у меня в квартирах живут только матери. У нас обоих двушки. Я думаю, если поговорить с ними - они согласятся сдавать одну комнату, или даже не сдавать, а так… Только вот переезд. И работа, опять же…

- И садик, - сказал Валерий Алексеевич. – Юр, ты это хорошо придумал, только вот как это осуществить? Ладно, попробую я сначала наведаться в московскую соцзащиту, есть там у меня один хороший товарищ…

- Какой товарищ? – спросил Саша.

- Ммм… А вот помнишь, мы как-то дедушку искали, в апреле кажется, на реутовском направлении? Там семьдесят лет старичок, уехал не туда на электричке…

- А, помню! – обрадовался Саша. – Он потом ещё про какие-то грибы рассказывал и про собак в лесу.

- Ну вот, это его отец. Надо только позвонить, узнать, когда у него отпуск - вдруг уехал?

Нимка не очень понял, про что они говорят, лишь для себя определил, что на этом история не заканчивается, и его не оставят… Страшно было думать про суд. Ему, Нимке, которому до большинства дел было плевать с высокой башни, сейчас было отчаянно тоскливо вспоминать про опеку и суд в среду… Но, пока он сидел здесь, за столом, и взглядом обращался то к одному, то к другому, - где-то внутри он чувствовал силу. Они шутили даже, смеялись, что-то спрашивали у Юры про пожары, обсуждали приезд журналиста, такой неожиданный для всех, но в воздухе, в мыслях, витала тревога и эхо незавершённого дела. Эти ребята какой-то час назад стояли в его квартире, его совершенно не знающие, заступались за него и собирались помочь ещё? Можно ли им доверять, и какой из этого следует вывод - вот о чём думал Нимка, проглатывая остывший чай в смешной глазастой розовой чашке, разглядывая белые ажурные занавески, прикрывавшие собой часть цветов на подоконнике – зелёных зарослей, уже таких привычных; думал, косясь на окно, за которым грелось тёплое лето, - и потихоньку оттаивал.

И, всё же, он очень обрадовался, когда Славка, поймав его взгляд, кивнул в сторону окна:

- Пойдём, погуляем?

Быстренько встал, убрал чашку и тихо просочился за Славкой…

Они сразу пошли на пустырь – через рельсы, двориками, тонкой тропинкой, заросшей кустами, лопухом и крапивой. Нимке она нипочём - он был в брюках, а вот Славка, в своих джинсовых шортах, один раз ойкнул и почесал щиколотку - обжёгся, наверное.

Конечно, на пустыре никого не было. Ребята не дождались и разошлись - ведь обещали встретиться в половину десятого, а сейчас уже близился полдень. Солнце забралось на самую вершину небесного купола и оттуда нещадно жарило двух мальчишек, растянувшихся на тёплой, подсохшей траве.

- Они поймут, - не очень уверенно и виновато сказал Славка. – Если им всё рассказать… Только вот как собирать их теперь? Даша, наверняка, обиделась.

- К каждому прийти и рассказать, - предложил Нимка. – Нет?

- Можно попробовать, только когда? Тебя ведь мама, наверное, не отпустит сейчас…

Нимка почувствовал, как внутри него образуется чёрная дыра.

- Может не отпустить, - сказал он тоскливо. - Но фильм же надо закончить!

- А знаешь, я Антона возьму! Только бы дозвониться до ребят, чтоб они не сердились…

А Нимка вдруг вспомнил своё сегодняшнее утро. Как он стоял возле ванной и думал о том, что Славка уедет. И не знал, что произойдёт через несколько минут.

- Славка, - через силу сказал он. – Когда ты ушёл к себе, ну там, в подъезде, когда они пришли, я подумал, что ты струсил… - он замолчал и стал смотреть на жёлтые маленькие цветочки на листьях-перьях, кажется, они назывались «гусиные лапки».

Славка помолчал. Совсем рядом, над цветами, кружились две белые бабочки, садились ненадолго и снова качались в потоках тёплого воздуха.

- А… - ответил он как-то непонятно. – Это бывает… Я просто не знал, что делать, убежал за Антоном. Я думал, у меня сердце выскочит…

- Как ты их всех собрал? – тихо спросил Нимка, протискиваясь сквозь виноватость внутри.