На воре шапка горит

— Значит, я так думаю, — начал он. — Да нет, я в этом просто уверен, что все вас здесь считают юной парочкой.

Тоша и Бэн переглянулись.

— Ну и хорошо, — отметил свое наблюдение или догадку Митя. — На дискотеке вы будете держаться вместе и танцевать, танцевать, а меня там вообще не будет.

— Вот те раз, — удивился Бэн.

— То есть как бы не будет, — поправился Митя. — Только как бы… На самом деле я буду, но постараюсь сделать так, чтобы никто меня не заметил, особенно мои друзья из Зараева. А еще надо, чтобы на вас сфокусировалось все внимание дискотеки. Пусть все на вас смотрят. Это даст мне свободу действий.

— А больше ты ничего не хочешь? — поинтересовалась Тоша.

Митя отрицательно покрутил головой.

— Да там темно будет, кто нас вообще увидит, — внес уточнение в ситуацию Бэн.

— А вы сделайте так, чтобы именно вас и было видно. Лезьте на сцену.

— К этому надо было готовиться, — Бэн с сомнением покачал головой.

— А сымпровизировать ты не можешь? Слабо? Вот тут Бэн обиделся.

— Ты меня на пушку не бери, Попандопуло, — проворчал он. — Мы с Тошей не нанимались в цирк. Если тебе это действительно нужно, то я сделаю эту дискотеку, но если нет…

— Бэн, — Митя, словно на уроке, поднял руку.

— Если нет, Попандопуло, то… Короче, лучше бы тогда ничего не городить.

— Бэн, это мне действительно нужно. — Митя прижал раскрытую ладонь к груди.

— Ну тогда пошли. Уже без пятнадцати восемь. — Посмотрев на часы, Алеша Беньяминов поднялся с травы.

Им пришлось даже немного пробежаться, чтобы успеть вовремя.

Честно говоря, Митя совсем не так представлял себе эту поселковую дискотеку. Он никак не ожидал увидеть на площади перед клубом сразу три иномарки рядом с микроавтобусом "УАЗ" и еще несколько российских автомобилей. Он — то думал, что сюда все придут, как они, пешком или подъедут на рейсовом автобусе. Музыки еще не было слышно, хотя двери клуба были призывно открыты, и туда то и дело проникали новые и новые посетители. Было еще совсем не темно, но в помещении клуба светило электричество, и понять это можно было тоже, только заглянув в те самые двери, потому что все окна длинного здания глухо чернели плотной драпировкой тяжелых портьер. Здесь раньше был кинозал, и нужная темнота легко достигалась в любое время суток.

Вообще же место для наблюдения оказалось не самым удачным — некуда укрыться.

Митя даже растерялся. Внутрь он идти боялся, чтобы не нарваться на знакомых раньше времени. А снаружи… Снаружи было так, что ему чудилось, будто именно на него смотрит сейчас все Бузырино и его гости. Конечно, надо было подумать о какой — нибудь маскировке заранее. Какой — нибудь прикид, парик, накладные усы или борода, черные очки или что — то еще из гардероба или гримерной сыщика, но чего нет — того нет.

Ко всему прочему, вход на дискотеку оказался платным, хотя и недорогим, Митя не учел и этого. Опять выручил Бэн, у которого оказались с собой необходимые средства.

— Ну, что ты застыл? — спросил он Митю, действительно остановившегося в нерешительности у какого — то забора напротив дверей клуба, но через пространство маленькой площади. — Милости прошу, все оплачено.

— А как я туда пойду? — в свою очередь спросил горе — сыщик. — Меня сразу вычислят. И здесь негде спрятаться. Вот если бы уже началось.

Тут же, будто по Митиной просьбе, в клубе погас свет и одновременно мощно грохнула музыка в сопровождении хора радостных воплей, дождавшихся начала участников предстоящего веселья.

— Идите, идите, — поторопил Митя друзей, — я сам что — нибудь придумаю. Дайте мне полную свободу действий.

— Ну смотри, — с сомнением произнес Бэн и, подцепив Тошу под руку, двинулся к неправдоподобно темнеющим дверям. Через несколько шагов они остановились, и Бэн сразу обернулся. — Если что, ты кричи, что ль, — не то предложил, не то попросил он.

— Угу, идите — идите, — подогнал их взмахом руки Митя.

Когда Бэн и Тоша переступали порог сельского увеселительного заведения, с новым музыкальным взрывом будто блеснула молния и пошла себе блистать разными оттенками в такт ритмического безумия.

— Ух ты, — подивился Митя, — у них даже есть цветомузыка.

Это было и хорошо, и плохо. С одной стороны при блеске разноцветных всполохов Бэну легче будет собрать на себя внимание окружающих, но могла сложиться и такая ситуация, когда Мите надо будет тоже войти внутрь, а там при тех же всполохах его могут некстати узнать. И не убережешься, потому что время света разорвано, все неожиданно — каждая новая вспышка выхватывает из тьмы совсем новую картинку жизни. Митя — то думал — здесь будет освещена сцена, и все, а тут вон как…

Его внимание привлек нарастающий рокот, перед которым глохли даже рвущиеся на волю из дверей дискотеки "Веселые децибелы". А еще через мгновение у Мити отвисла челюсть, со стороны шоссейки от Зараева выкатил знакомый мотоциклетный монстр, оседланный Лысым и еще кем — то, кого Митя не знал. Сзади Сереги сидел и обнимал его за пояс крепкий статный парень с короткой стрижкой, маленькими, еле заметными усиками и бесстрастным выражением лица.

— Поставили, значит, карбюратор, — пробормотал Митя и попятился, но уткнулся задом в забор. Тогда он не нашел ничего лучше, как просто отвернуться и сделать вид, будто прикуривает несуществующую сигарету. Когда же конспиратор осмелился бросить косой взгляд через правое плечо на место главного действия, то увидел только пустой древний мотоцикл в ряду с иномарками — и больше никого.

— Где же остальные? — Митя продолжал разговаривать сам с собой вслух. Это получалось непроизвольно, но помогало сбить нарастающее в нем напряжение. И он тут же ответил на свой вопрос сам: — Наверное, внутри.

Действительно, Никита с Мишкой уплыли вниз по течению на баллонах еще в обед, а Игорь мог добраться до клуба в пешем порядке заранее. В том, что в Бузырино соберется вся зараевская компания, Митя не сомневался.

Теперь все они, очевидно, внутри, а он только один снаружи. Не в силах более оставаться в полном неведении, Митя медленно двинулся через площадь, но уже на полпути решил поискать иные, нестандартные пути проникновения на дискотеку. Такие, чтобы видеть все и всех, а самому оставаться все — таки незамеченным. Эта мысль зиждилась на подозрении, догадке, порожденной смутными воспоминаниями или интуицией, но постепенно перерастающей в уверенность, что с другой, противоположной входу стороны клуба существует ржавая пожарная лестница, спускающаяся почти из — под крыши от чердачной дверки и заканчивающаяся над землей на высоте полутора человеческого роста.

Обогнув клуб справа почти бегом, Митя чуть не вскрикнул от радости и удивления. Так и есть! Лестница была на месте, и даже дверца на чердак приоткрыта, вот только нижняя ржавая ступенька выглядела недосягаемой.

Митя огляделся в поисках чего — то такого, что могло бы служить ему подставкой, с которой он мог дотянуться или допрыгнуть до желанной перекладины. Во дворе за клубом всякого хлама валялось достаточно, но наиболее подходила для означенной цели старая колченогая парта, вся вихлястая и ободранная донельзя. Как ее еще до сих пор не спалили?

С трудом Митя подтащил ее под лесенку, вскарабкался на неверную, ходящую ходуном подставку, выпрямился, балансируя, как циркач. Посмотрел вверх, примерился и подпрыгнул. Ему повезло, он ухватился за шершавый холодный прут нижней ступеньки и повис, колеблясь садеркой, ощущая вес своего тела. Парта постояла еще мгновение, вибрируя на месте, и сложилась карточным домиком.

Теперь Мите надо было подтянуться, да и не только подтянуться, но выжать еще самого себя по пояс или сделать подъем переворотом, как учил их в школе физрук Валерий Иваныч по прозвищу Чкалов. Да только Митя никогда не блистал спортивными достижениями. Сознавая это, он весной начал качаться гирями, да к лету уже как — то бросил. Вот был бы на его месте Бэн… Но Бэн находился в другом месте, и Митя дорого бы сейчас дал, чтобы узнать, что он там делает и вообще, что вокруг него происходит.