Дело о фальшивой картине

— Павел Петрович, что? — Ромка чуть не задохнулся от волнения.

— Компьютер какое-то время не работал. А еще мне почему-то показалось, что копия не та. А фотографий-то ее у меня нет, сам я о них не позаботился, понадеявшись на вас с Ариной, а любопытно было бы взглянуть.

Богачев старался говорить спокойно, однако чувствовалось, что он тоже едва сдерживает волнение.

Ромка отдал ему снимки, а сам подбежал к картине и поискал на изнанке свое пятнышко. Но, как ни старался, не нашел. Да и сам холст показался ему чуть-чуть светлее прежнего.

— Не та, — с уверенностью прошептал он.

А Павел Петрович взглянул на снимки, на картину, переглянулся с подоспевшей Ариной. На лицах обоих была написана тревога, а Ромка ликовал. Сейчас, наконец-то, они воочию увидят эту несчастную самозванку, и не подозревающую о том, что ее преступление фиксировала видеокамера.

Он кинулся к компьютеру, нашел видеофайл, просмотрел его. Затем лихорадочно проделал то же самое еще раз и, как ни странно, не увидел ни одного человека, кто хотя бы раз дотронулся до Олиной копии картины. Просмотрев файл в третий раз, Ромка, наконец, обнаружил, что какая-то часть кадров в нем отсутствует, то есть в течение десяти минут, с часа двадцати до половины второго, камера ничего не записывала. Это требовало объяснения.

— Вы что, выключали компьютер? — обратился он к Павлу Петровичу.

Тот покачал головой.

— И не думал.

Из мастерской показалась Анастасия Андреевна, и Ромка повторил свой вопрос.

— Что ты, деточка, — ответила она, — я и не знаю, с какого бока к нему подойти.

— Тогда кто же мог это сделать? Примерно в половине второго?

— В это время меня здесь не было. То есть я забежала на секунду и сразу же ушла. — Анастасия Андреевна перевесила свою сумку на спинку стула и преспокойненько на него уселась.

— Черт, а я после часу тоже отходил, минут на сорок, не больше. Да что ж это такое, ни на секунду нельзя оставить галерею! — в сердцах воскликнул Богачев, а потом подошел к охраннику и строго спросил: — Игорь, ты не видел, кто выключал компьютер?

— Я выключал, — спокойно сознался Игорь.

— Ты?! — вскричал Павел Петрович. — Зачем? Я же просил, чтобы к нему никто не подходил!

— Клавиатура вдруг ни с того, ни с сего запищала, а компьютер завис, — невозмутимо сказал парень. — Ну, а чтобы узнать, что же такое с ней случилось, мне и пришлось его выключить. Потом я клавиатуру потряс, снова к компьютеру подсоединил, и все заработало. Видно, клавиша какая-то в ней запала.

— Как она могла сама по себе запасть? — удивился Ромка.

Павел внимательно посмотрел на охранника.

— А кто здесь был в это время?

— Женщина с мужчиной. Они на картины посмотрели и ушли.

— К мольберту подходили?

— Ага. Только ничего не трогали. А что, картину снова заменили, что ли? — Игорь говорил с таким удивлением и так искренне, что ему трудно было не поверить.

— Вы что, серьезно? — Анастасия Андреевна, встав со своего стула, давно слушала их диалог и, казалось, была удивлена не меньше охранника.

Ромка перевел глаза с Игоря на помощницу. Кто же из них говорит неправду?

— Похоже на то, — сказал Павел Петрович, не отрывая от Игоря глаз. — Скажи честно, ты никуда отсюда не отходил?

— Нет, клянусь, — затряс головой парень.

— Странно. Теть Тань, — позвал он, — вы тут ничего не трогали?

Уборщица, поправляя платочек, вышла из подсобки.

— Как можно! Я и дотронуться до всего этого боюсь. Полы протирать стала, а он как запищит, как запищит. Мне прямо жутко сделалось, ан, думаю, никак опять пожару быть… Но Игорек подошел и быстренько все исправил.

— Странно. Вы не находите? — проговорил Ромка, обращаясь ко всем сразу.

— Но я правда никуда не выходил и ничего такого особенного не видел, — сказал Игорь. — Вы что, мне не верите? Сам, честное слово, в толк не возьму, как это могло случиться. Может, это произошло ночью, кто-нибудь отключил сигнализацию и вошел?

— Возможно. — Павел взглянул на часы. — Ты можешь быть свободным.

Игорь тоже посмотрел на часы. Галерея работала до семи, а еще и четырех не было. Он радостно улыбнулся и тут же сорвался с места.

— Вот спасибо, тогда я пошел.

Ромка проследил за ним из окна. Игорь быстро шагал, размахивая пустыми руками. Лешка тоже посмотрела в окно и тронула брата за руку:

— Это не он.

— Я тоже так считаю, — согласился Ромка. — Мы с тобой его уже вычеркнули из числа подозреваемых, чего снова заводиться. Сама посуди, не мог же он загримироваться под женщину? Уж больно она бы получилась длинной и совсем не элегантной.

— Да уж, — хихикнула Лешка, сразу вспомнив свой любимый старый фильм "Джентльмены удачи". — А если женщина сама по себе, а он сам по себе?

— Тогда зачем она взяла чужое имя? Или они в сговоре? Ничего не понимаю.

А Павел Петрович подошел к своей помощнице и заботливо сказал:

— Анастасия Андреевна, вы ведь хотели пораньше уйти, вам же уезжать скоро, собираться надо. Я не могу вас больше задерживать.

— Но как же? — замялась женщина. — Ведь скоро Петр Казимирович должен прийти.

— Ничего, я сам с ним разберусь. Не беспокойтесь. А с вами мы завтра еще раз обсудим предстоящую выставку.

— Ну, раз так, то на сегодня я желаю вам удачи.

— Вам также.

Обменявшись любезностями, они, наконец, расстались, и Павел Петрович подошел к компьютеру. Ромка проверял клавиши.

— "АИ" западает, контакт испорчен! — воскликнул он.

— Павел Петрович, а мне нельзя уйти? — робко спросила уборщица, вновь появившись из своей подсобки.

— Простите, тетя Таня, я о вас совсем забыл, — спохватился Павел Петрович. — Конечно, идите, всего вам хорошего.

Уборщица сняла халат и тоже покинула галерею. Из окна было видно, как вслед за Анастасией Андреевной она в старых, стоптанных туфлях поплелась к станции метро, еле передвигая натруженными ногами.

— Может быть, тетя Таня пыль с клавиш хотела вытереть, а теперь боится в этом сознаться? — предположила Лешка.

— Так не вытрешь. Сюда надо было отвертку по меньшей мере запихнуть, — со знанием дела ответил Ромка. — А когда Игорь клавиатуру потряс, контакт случайно встал на место, но менять ее вам так или иначе теперь придется.

Арина с Павлом Петровичем так внимательно прислушивались к его словам, будто он говорил невероятно мудрые вещи.

— А покажи-ка мне женщину с мужчиной, о которых говорил Игорь, — попросил Богачев.

— Пожалуйста. Вот, смотрите, они по залу ходят, на картины смотрят. Ничего не трогают. Уходят, — прокомментировал он, затем отпечатал фотографии обоих посетителей и спросил у Арины: — Ты не находишь эту женщину элегантной? -

— Одета она неплохо, — сказала девушка. — Стройная к тому же.

— А вы этих людей никогда раньше не видели? — обратился Ромка к Павлу Петровичу.

Тот покачал головой.

— Ни разу. Но стоит ли о них говорить, если они ни разу не притронулись к картине?

— А если они сначала клавиатуру испортили, а потом ее заменили? — предположил Ромка и тут же себя опроверг: — Но не могли же они это при Игоре сделать? И о видеокамере они, в таком случае, должны были знать. А вы о ней никому не говорили?

— Никому, как и договаривались.

— Н-да, — протянул Ромка. — А Игорь… Он не мог нам соврать, что никуда не отходил?

Павел Петрович пожал плечами.

— Это сын моих хороших знакомых, я знаю его с детства и ему доверяю. Но… как можно ручаться?

— А тогда зачем вы его отпустили?

— Не пытать же его! Если он куда и уходил, то теперь уже не сознается. К тому же скоро, — Богачев взглянул на часы, — буквально через несколько минут сюда должен прийти Петр Казимирович, мы с ним собирались съездить в НИИ реставрации на атрибуцию. Я потому и попросил Арину захватить с собой подлинник, и мне не хотелось его всем показывать.

— То есть он решил купить Сонину картину? — уточнила Арина.

— Ну да. И представляешь, что было бы, если бы я Рому не послушал и выставил в зале не бутафорскую копию, а оригинал? А теперь мы вора, кем бы он там ни был, с носом оставили.