Муха и маленький вор (Муха против ЦРУ)

— Примерно так. Заметь: я все время слева, захожу тебе за спину. А если бы ты стрелял с левой руки, я была бы справа.

Максим даже не пытался повторить за ней.

— А откуда ты все знаешь, Алентьева? Маньяк, подвал… — сделал он слабую попытку проверить Машу.

— От бомжа, его Витя Галенкин зовут. Он полез в дом ночевать и нашел изуродованный труп убитого мертвеца. Шатался тут, всем рассказывал, а ему не верили. Сам он, конечно, в милицию не пойдет. — Маша несла эту чепуху, не забывая поглядывать на пустырь. Сергейчик и Кэт уже направлялись к ней, ведя на поводке изловленного Эдика.

— Вот почему они так шли! — охнул Максим.

— Кто?

— Мужик с мальчиком. Быстро шли, почти бежали. И лица у обоих… Каменные, — нашел нужное слово Максим. — Я еще подумал, что пацан двойку получил. А сейчас понимаю: не из школы они шли. Я стоял на этом месте, смотрел на улицу. Никого не было. Только я отвернулся, а они уже проходят мимо меня. Как с неба свалились. Они из-за забора вылезли! Больше неоткуда. Из-за забора, — с потрясенным видом повторил Максим и выложил еще одну дельную мысль: — Пацан по виду самое большое — третьеклассник, а у них давно уроки кончились. Чего ему в два часа из школы идти? Нет, он прятался в доме. А отец его нашел. И они видели труп в подвале, поэтому и шли с такими физиономиями!

Подошли Сергейчик и Кэтрин, стали прислушиваться. Максим беспокойно оглянулся на них и замолчал.

— Он видел мальчика, — с нажимом сказала Маша. Первым ее понял Сергейчик и потребовал командным голосом:

— Приметы! Возраст, рост, внешность!

Максим вопросительно смотрел на Машу. Сергейчика он явно не знал, а Президентшу боялся.

— Говори, — кивнула она.

— Роста он вот такого, — показал у себя на груди Максим. — Рюкзак у него синий… Да вон он!

Сергейчик схватил руку Максима, уже поднятую, чтобы показать на мальчика, и прошептал:

— Не смотреть!

Вор подходил откуда-то из-за Машиной спины. Сергейчику и Кэт повезло больше: они стояли так, что заметили мальчишку сразу. Не оборачиваясь, Маша пыталась угадать по их лицам, что происходит. Лица очень быстро скисли.

— Упс! — развела руками Кэтрин.

— Убежал, — буркнул Сергейчик. — А счастье было так близко, так возможно… Давайте-ка и мы расходиться. И торопясь и не озираясь.

Маша удивилась: к чему такая конспирация, раз мальчишка все равно скрылся? Затаскивая во двор ничего не понимающего Макса, она сделала вид, что поправляет волосы, и оглянулась исподтишка. В конце Тихого тупика маячила фигура в камуфляже. Красава!

— Я же говорил: не озираться! — обогнав их, с досадой сказал Сергейчик. — Кошка, бери Эдьку, и уходите скорее домой! Фонарик дай, где он у тебя?!

То, что полковнику средь бела дня понадобился фонарик, уже говорило о многом.

Глава XXVI

ОПЕРАТИВНОЕ ЗАДАНИЕ

Дед успел встать и теперь куда-то звонил из кабинета Сергейчика. Минут через пять он позвал к себе Машу и Кэтрин. Мама продолжала увлеченно болтать с тетей Ирой, а в нескольких шагах от нее за плотно закрытой дверью шло расследование.

— Федоров пришел в сознание, но к нему не пускают, — сказал Дед.

Кэт непонимающе вскинула брови.

— Это человек из разбитого "жигуленка", Маша тебе расскажет. Вот что, девочки: ждать нам некогда, езжайте в больницу, проберитесь в палату к Федорову и спросите, ч го он видел в подвале.

— Кто же нас пустит? — возразила Кэт.

— А мы проведем операцию внедрения. Будете практикантками из медицинского училища. Вот вам адрес магазина "Рабочая одежда" — это недалеко, — купите себе белые халатики… — Дед выложил на стол деньги и листок с адресами. — Корпус, номер палаты — вес здесь. Боткинскую больницу найдешь?

Кэтрин кивнула.

— Во дворе больницы должен быть щит с планом. Подойдете, разберетесь, — продолжал Дед. — Главное — держитесь уверенно. Лучше три раза ошибиться и заглянуть не луда, чем один раз кого-то спросить. Если очень нужно, спрашивайте больных, в крайнем случае врачей. Мимо пожилых санитарок идите не оглядываясь: они любят власть показать.

— А если все-таки прицепятся? — спросила Маша.

— Тогда вы учитесь в медучилище номер восемнадцать. Руководитель практики у вас доктор Цодиков из торой травматологии — он сейчас болеет. В училище вам дали направление на практику и дневник. Он не такой, как школьный: туда записывают, какую работу вы делали каждый день, а отметок не ставят. Так вот, ваши направления и дневники у доктора Цодикова. Повторите.

На двоих Маша и Кэт вспомнили все. Дед заставил их по десять раз повторить слово "травматология", чтобы оно легче проскакивало, и с довольным видом кивнул.

— Доктор Цодиков из второй травматологии, а Федоров лежит в первой, — заметила Маша. — Это ничего?

— Это как раз и придает вашей "легенде" минимальную прочность. Ваш руководитель практики заболел, и вас отправили в другое отделение. Во второй травматологии знают, что у Цодикова нет практикантов. А когда вы придете в первую, там не станут проверять. Допустим, спросят вас: "Девочки, а кто вас к нам направил?" — Дед требовательно посмотрел на Кэт.

— Не знаю… Женщина, — растерялась она.

— Так и отвечайте! Никто эту женщину искать не будет. Но "легенда* — на крайний случай, если не удастся избежать объяснений. А так — заходите в корпус; лица приветливые, но занятые; на хорошей скорости идете по коридору, находите нужную палату… — Дед подумал и добавил к деньгам и записке на столе маленький цифровой диктофон. — Если будет возможность, запишите ответы Федорова. Но не настаивайте, чтобы он говорил под запись: если не захочет, то и не надо.

— А он вообще станет с нами говорить? — засомневалась Кэтрин.

— Думаю, станет. Покушались на его жизнь. Я почти уверен, что его не только избили, но и аварию подстроили. | А когда у человека болит каждая косточка, ему очень хочется отомстить. Так прямо ему и объясните, что папа то- | же пострадал от его врагов и собирается их наказать. Можете для весомости сказать, что папа полковник. Идите без плащей, сейчас не холодно. Халаты наденете, как толь-] ко войдете на территорию больницы… Да, еще примета для достоверности: по-латыни нижняя челюсть — "мандибуля", малая берцовая кость — "фибуля", а "фибулей по мандибуле" — шутка всех студентов-медиков… — Дед встал из-за стола. Вид у него был торжественный. — Ну, вперед и с песней!

И Маша с Кэтрин пошли, хотя и без песни.

— Ма, мы к однокласснице! — заглянув на кухню, соврала Маша.

— К Тане Бубновой, — добавила Кэт.

Мама доверчиво заулыбалась и сказала тете Ире:

— Как хорошо, что девочки сразу подружились!

Максим ждал на лавочке у подъезда.

— Я уже ничему не удивляюсь, — сказал он. — Вот, оказывается, вы живете вместе. А зачем в школе ваньку валяли?

— Я ее нелюбимая кузина из провинции, — объяснила Маша.

— Кошмар! — подхватила Кэт. — Она не знает, в какой руке держать вилку, в какой семечки.

— Зато ты не можешь блин съесть без ножа! — огрызнулась Маша и закончила: — Вот мы и ссоримся.

— Пойдем, что ты перед ним распинаешься, — дернула се за руку Кэтрин.

— Я с вами! — объявил Максим.

Маша вспомнила, как он плелся за ней по Тихому тупику, и затосковала. Она еще тогда вывела формулу тряпочных людей: "Упорство минус гордость равняется занудству".

— Тебя туда все равно не пустят, — сказала Кэтрин.

Максим надулся:

— Это куда?

— Куда, куда… В женский туалет! Ну что ты вылупился?! Говорят тебе: у нас дома трубу прорвало, в платный туалет бегаем. Отвали, моя черешня, по правому борту!

И, не оборачиваясь на остолбеневшего Максима, они выскочили со двора.