Муха и сбежавшая мумия (Муха и чемоданчик с бомбой)

Муха и сбежавшая мумия

(«Муха и чемоданчик с бомбой»)

Глава I

МУКИ И РАДОСТИ ВОРОВСКОГО НАВОДЧИКА

Скорый поезд «Черномор» Сочи — Москва подали к перрону за сорок минут до отправления. Двери еще не открывали, но пассажиры сразу встали в очереди. Всем хотелось поскорее сесть и поехать.

До сентября оставалось меньше недели. В такие дни поезда с юга набиты голоногими курортниками. Свободных мест не бывает. Воздух в душных вагонах тягучий и сладкий от запахов дынь, персиков и винограда; из корзинок и ящиков на багажных полках капает липкий сок.

На взгляд проводника четвертого вагона Бобы Балабанова, курортников стоило не возить, а для экономии расстреливать. Кому они нужны, если уже истратили все деньги? За постель и чай платят последней мелочью. В чемоданах везут ношеную одежду да ракушки на память о море.

Проводник Балабанов отлично разбирался в чужих чемоданах. Третий год он был наводчиком шайки майданщиков — поездных воров.

Сейчас наводчик сидел в своем купе, глядя из-под занавески на перрон. Как будто специально для него пассажиры выстроили свои вещички в ряд. Оставалось выбрать, что понравится, а ночью придут воры и возьмут.

Страх перед милицией у Бобы давно исчез, а совесть где-то потерялась еще раньше. Он волновался не больше, чем если бы выбирал дыню в своем огороде. Липкие глаза наводчика бегали по сумкам и чемоданам. Дешевка… Дешевка… Ага, любопытный чемоданчик. Большой, с колесиками, чтобы возить его, как тачку. На лоснящемся кожаном боку Боба разглядел наклейку отеля «Хилтон» и довольно всхрапнул. Наклеечка так и кричала: «Возьми чемодан. Боба! Не прогадаешь!» Бывал воровской наводчик за границей, жил в неплохих отелях, но «Хилтоны» видел только через ограду. «Хилтоны» — для богачей.

Единственное, что не нравилось Бобе в чемодане — его хозяин: мордоворот с золотой цепью на шее. Однажды такой «браток» расквасил ему нос за украденный бумажник. Главное, без всяких доказательств, когда Боба уже прикарманил деньги, а пустой бумажник выбросил за окно! Наводчика до сих пор возмущала эта несправедливость. Хорошо, что свои «братки» подоспели вовремя и отомстили обидчику. Они всегда тайком охраняют Бобу: один ездит в третьем вагоне, другой в пятом.

После чемодана Бобе приглянулась наплечная сумка с лейблом «SONY». Видеокамера — невелика добыча: барыги не дадут за нее и трети магазинной цены. Зато и риска, считай, никакого: хозяин-то «Соньки» — старик. Худой, хрупкий, как кузнечик. Старики плохо спят, зато хорошо знают, что здоровье не купишь. Если этот проснется, когда воры будут шарить в купе, он и не пикнет. Правда, со стариком были еще двое: молодой человек с короткой военной стрижкой и девчонка. Такая сопля опаснее взрослых. Начнет орать, баламутить пассажиров: «Почему воров никто не ловит?!»

Ничего, Балабанов замнет любой скандал. Сперва прикрикнет: «Самим надо было за вещами следить!» Потом объяснит, что искать пропажу бесполезно. Воры же не будут дожидаться, когда их поймают. Они давно сошли с поезда.

Наводчик умел говорить убедительно. Обворованные пассажиры верили ему и чаще всего даже не заявляли в милицию о краже.

За три минуты до посадки у вагона появился чернявый коротышка в отлично сшитом белом костюме с галстуком-бабочкой. Увидев его, мордоворот подхватил чемодан, повесил на плечо большую спортивную сумку и пошел к двери. Пассажиры расступались. Коротышка шествовал за мордоворотом, не глядя по сторонам, словно не замечал очереди.

Боба спохватился и побежал открывать. Он узнал Ахмеда Темирханова, хозяина одного из городских рынков.

Вот когда наводчик разволновался. Еще бы, когда прямо в руки к нему сам катился тугой денежный мешок! Только подумать: ЦЕЛЫЙ РЫНОК! Прилавки, прилавки, прилавки, продавцы, продавцы, продавцы, и все Темирханову платят, платят, платят. Ча место на прилавке, за чистый фартук, за весы. Каждый день. Каждую минуту. Он чихнул, а в кассе на рынке прибавилась, может, сотня или две. Пока доедет до Москвы, станет богаче уже на сотню тысяч. Это ж какие деньжищи набегают, скажем, за месяц! Бобе за всю жизнь столько не наворовать.

Споткнувшись о порог, Боба выскочил в тамбур и кинулся открывать дверь:

— Пожалте, Ахмед Рашидович!

Темирханов благосклонно кивнул. Ему понравилось, что его известность дошла до четвертого вагона.

Мордоворот привычно подсадил своего коротконогого босса на ступеньку и отдал проводнику билеты. Конечно, их было четыре: богач скупил все купе, чтобы ехать без посторонних.

Впустив Темирханова и мордоворота, проводник захлопнул дверь перед носами у остальных пассажиров.

— Третье купе, пожалуйте, — лебезил он. — Простыночки, извините, придется сменить. Эти влажноватые: в прачечной не досушивают. А я фирменные постелю!

Мордоворот сунул Бобе хрустящую новенькую «пятихатку».

— Благодарствую, — согнулся наводчик и приметил на будущее, что деньги у мордоворота в брючном кармане. Пачка так и выпирала сквозь штанину. Наверняка не последняя.

Пока Боба перестилал постели, мордоворот уложил вещи. Чемодан с наклейкой «Хилтона» не поместился под нижней полкой, и Боба помог закинуть его на багажную. Хозяин рынка тем временем сидел на откидном стульчике в коридоре. На коленях он держал кожаный кейс. Боба решил, что кейс надо уводить в первую очередь.

— Прошу, Ахмед Рашидович, — позвал он, разглаживая незаметные морщинки на простыне. — Пожалуйте в купе, здесь вам удобней будет. Чайку прикажете?

— Не мельтеши. Будет надо, позову, — процедил мордоворот и грудью вытеснил Бобу из купе, не дав посмотреть, куда Темирханов спрячет кейс. Жалко. Поры будут орудовать в полной темноте, и наводчик должен точно сказать им, где что лежит.

Над вокзалом громыхал гнусавый женский голос: — Объявляется посадка на скорый поезд «Черномор» Сочи — Москва.

Боба вздохнул и пошел открывать дверь вагона.

Проверяя билеты, он в мечтах уже потрошил кейс Темирханова. Ему грезились доллары — пачками, рядами. Даже когда кто-то спросил, в каком вагоне ресторан, Боба не поднял головы, боясь разрушить гадостное видение. Хотя по привычке и запомнил, ч го этот пассажир поедет в пятом купе. Люди без денег рестораном не интересуются…

На видеокамеру старика он посмотрел, как объевшийся кот на десятую сосиску. Красть уже не хотелось.

Старик показал два билета. Он ехал с внучкой, а молодой человек их провожал. Боба загадал: если старик и девчонка попадут в пятое купе, он, так и быть, обворует их заодно с любителем ресторанов.

Рассмотрев билеты, наводчик огорчился: не поедет старик в пятом купе. Он вообще не поедет. Наверное, по ошибке ему достались билеты-двойники на места, купленные Темирхановым. Неукраденную видеокамеру стало жалко, как свою, словно Боба сдуру подарил ее чужому человеку.

— Отойдите пока в сторонку, — вздохнул наводчик.

— А что случилось? — спросил молодой человек. Боба горевал по видеокамере и ответил грубо:

— Не твое дело!

— Мое, — твердым голосом сказал молодой человек.

— А если твое, то сам и разбирайся. Вам продали билеты на занятые места. Беги в кассу, может, еще успеешь обменять.

Молодой человек мрачно посмотрел на Балабанова. Обоим было ясно, что в поезде нет свободных мест и других билетов ему не дадут.

— Я все улажу, Николай Георгиевич, — пообещал он старику и стал протискиваться в коридор.

Боба представил, как он входит к миллионеру, видит две пустые полки… Скандал получится. А воровской наводчик берег покой своих жертв. Еще, чего доброго, Темирханов разволнуется и не сможет заснуть.

— Нельзя! — Боба встал в проходе.

Молодой человек выглядел середнячком: не слабый, но и не сильный, не низкий, но и не высокий. Надо подбить его на драку и тогда ссадить с поезда всех троих. А потом, подавая миллионеру чай, сказать: «Тут к вам ломились, хотели занять ваше купе. Я, конечно, не пустил».