Тайна шляпы с сюрпризом

Шляпа в шкафу

В тридцать третьем номере вместо Франта я увидела горничную, чистившую пылесосом ковровую дорожку. Подойдя к ней, я вежливо спросила:

— Скажите, пожалуйста, какой номер занимает такой элегантный мужчина с трубкой?

— Наказание божье, — проговорила горничная, не прерывая работы.

— Простите, пожалуйста, я спрашиваю не о каре господней, а о щеголеватом мужчине с трубкой.

— Руки отваливаются, — ворчала горничная. — Целый день только вкалываешь и надрываешься. Эта горилла из тридцать четвертого снова оставил мокрый плащ, и мне опять пришлось натирать в номере пол.

— Извините, — робко повторила я.

— Говори громче, а то не слышно. У меня от этого шума уши заложило. — Она выключила пылесос, и ненадолго установилась тишина. Стало слышно, как в трубах журчит вода. Я в третий раз повторила свой вопрос.

— А — а, этот инженер из Варшавы… Так надо было сразу… — Она присмотрелась ко мне внимательней. — А что тебе от него нужно?

Если бы я сама это знала, то смогла бы придумать для нее какой — то ответ. Однако ничего не приходило в голову, и я рассказала о случае с цветами. Такие истории нравятся всем женщинам, а эта просто обожала их.

— Наказание божье, — смеялась она, — кто же это отсылает розы, а потом снова их принимает? В этом что — то есть. Она его водит за нос, а он по уши влюблен. Виданное ли это дело?

— Я видела это своими собственными глазами, — коварно прошептала я, — и потому хотела бы знать, в каком номере он проживает.

— В тридцать девятом. Порядочный человек и аккуратный. После него даже не нужно убирать. А есть такие… наказание божье… Хуже всех эта горилла. Один раз оставил открытым кран, и комнату залило водой. А сейчас опять приказали наводить чистоту аж до блеска, сдается, седьмого приезжают какие — то иностранцы. Кажется из Швеции.

— Седьмого? — переспросила я. Что — то знакомое мелькнуло в сознании, вспомнилась телеграмма. СПЕ…… НА…ЕТСЯ СЕД…ГО ТМ ШЛЯПА ПОЛНАЯ ДОЖДЯ… "Седьмого ТМ. Это, наверно, седьмого текущего месяца. Но что общего у шляпы, полной дождя, с туристами из Швеции?" — подумала я и тут же спросила: — Не видели ли вы у того щеголя с трубкой летней поплиновой шляпы?

Она была так захвачена милыми сплетнями о пани Монике и о розах, что сразу же вспомнила.

— Летняя шляпа, говоришь? Такая бежевая? А — а, есть… — Она хихикнула. — Наказание божье, тут льет, как из ведра, а он шляпу держит в шкафу. Виданное ли дело?

Мы еще немного посплетничали о цветах и итальянских шелковых галстуках, а потом я внезапно попросила ее:

— Не могли бы вы показать мне эту шляпу? Страшно интересно, как она выглядит!

— Шляпа как шляпа, — сказала горничная, пожимая плечами, — обыкновенная.

— Нет, — возразила я. — Она может стать необыкновенной, если это та самая шляпа, которая мне нужна…

От нескрываемого любопытства у горничной округлились глаза.

— наверно, все это вздор, но если тебе очень нужно, могу показать, как только пан инженер выйдет из комнаты. — Она вдруг всплеснула руками. — Наказание божье! Я тут болтаю, а работа стоит.

Она включила пылесос, громкий вой которого помешал услышать, как из своего номера вышел Франт. Только увидев над собой незажженную трубку, я поняла, что попалась. Я не могла больше притворяться, что не замечаю его, и в знак приветствия сделала книксен.

— Добрый день! Вы как, не разорились? Я видела эту корзину ярко — красных роз. Пани Плошаньская будет очарована.

Остановившись, он вынул изо рта трубку и, окинув меня пронизывающим взглядом, покачал головой.

— Что ты здесь делаешь?

— Зашла посмотреть, как подвигается уборка к приезду иностранных туристов. Кажется, они прибывают седьмого текущего месяца.

Я отчетливо выговорила "седьмого текущего месяца", желая застать его врасплох. Но он не попался на удочку и лишь сердито спросил:

— Почему ты все время крутишься возле меня?

— Я? Возле вас? — произнесла я с видом наискромнейшей ученицы. — Мне и не снилось.

— И почему ты всюду суешь свой нос?

— Я? Сую свой нос?.. Да у меня и в мыслях не было.

— Советую тебе все же заняться чем — либо иным.

— Спасибо за совет.

— И очень прошу, оставь меня в покое.

— Жаль, вы мне очень понравились.

Я попала в цель. Изящным движением пригладив волосы, Франт дважды кашлянул и примирительно мне улыбнулся.

— Ах, ты, маленькая кокетка! — Он шутливо погрозил пальцем. — Будь здорова! И помни, что я сказал.

— Чао! — прокричала я вслед и прикрыла ладонью рот, чтобы не рассмеяться во всеуслышание. Можно бока надорвать со смеху, глядя на такого вертопраха. Скажешь, что он тебе нравится, и он уже приглаживает волосы, откашливается и чувствует себя на седьмом небе…

Выключив пылесос, горничная шепотом спросила:

— Ты его знаешь?

— А вы не видели, как он строил мне глазки?

— Красивый мужчина.

— На мой вкус, чересчур форсит и напрасно кривляется.

Горничная засмеялась, но я уже знала, что она покажет мне шляпу; ей самой было интересно взглянуть на нее. Кивнув мне, она своим ключом открыла дверь в комнату Франта и, как ни в чем не бывало, начала чистить пылесосом ковер, хотя, как мне казалось, на нем не было ни пылинки.

— В шкафу, — шепнула она с таинственным видом.

Меня охватило чувство величайшей неловкости — неприлично заглядывать в чужой шкаф. Но ничего не поделаешь. Я открывала шкаф осторожно, опасаясь, что из него что — то выскочит, что — то выпадет, произойдет что — либо неожиданное. Но нет. Шкаф как шкаф, а в нем аккуратно уложенные рубашки, белье, перчатки. Все наивысшего качества, источающее тончайший аромат. А на верхней полке шляпа…

У меня сильнее забилось сердце, дрогнула рука. Я была уверена, что под кожаным отворотом шляпы найду кусок газеты и еще что — то, позволяющее выяснить тайну ста тысяч… Но увидела там только инициалы ВК, и ничего больше.

У меня опустились руки.

— Ну что? — поинтересовалась горничная.

— Ничего, — отозвалась я. И была права. Эта шляпа всего лишь большое ничто. Вероятно, именно ее мне показывал Франт, когда я впервые столкнулась с ним на улице Шутка. Итак, неудача. Столько стараний, филигранной работы, столько невинного маленького притворства — и в результате нуль без палочки.

— Это не она, — сказала я огорченно.

— Другой здесь не было, — объявила горничная, пожимая плечами.

— В таком случае, спасибо вам. До свидания…

Спаси, Девятка!

У меня появились сомнения, существует ли вообще шляпа за сто тысяч, но когда я спустилась в холл, сомнения улетучились. Я увидела Франта с пани Моникой Плошаньской. Они сидели в глубоких клубных креслах, разговаривая и улыбаясь, как будто знали друг друга еще с начальных классов школы либо даже с дошкольного времени. На нем были фланелевый костюм и новый галстук, на ней — вечернее шелковое платье. Холеное лицо ее светилось улыбкой Софии Лорен. Кино, да и только!

Я ее презирала. Еще утром она называла его банальным, ей было на него наплевать, а сейчас она улыбается и бросает ему томные взгляды. Где же ее женская гордость? Где достоинство? наверно, сама из этой шайки аферистов. Все, казалось мне, шито грубыми нитками и лишь усиливало мои подозрения. А он, должно быть, сочиняет, что у него "мерседес" последней модели и вилла в Константине под Варшавой. Хочет произвести впечатление. Предлагает поехать в Париж и на Лазурный берег. А потом — свадьба в Венеции, прогулка в гондоле и свадебное путешествие по Египту, где в тени пирамиды Хеопса они будут вместе считать падающие звезды. Все, как в повести, которую мама взяла у дяди Владека, а я прочитала ее сверх школьной программы. Знаем мы эти книжные сказочки! Сейчас он ее охмуряет, а потом признается, что он всего лишь скромный почтовый служащий. Заставит ее пойти работать и обеспечивать себе пропитание. А она, глупая, верит ему, как благородному шерифу.