Берегись снеговика

Бежать было некуда. Вход в пещеру преградило чудовище. Снежная армия отрезала путь с уступа.

Все ближе и ближе подходили снеговики. И вот они уже совсем рядом. Так близко, что можно разглядеть ярость в их круглых, черных глазах. Так близко, что хорошо видны змеящиеся шрамы, прорезающие их лица.

Мы с тетей не могли даже пошевелиться. Мы выставили перед собой руки, словно это могло нас защитить.

А потом ахнули от изумления, когда снеговики промаршировали мимо.

Они устремились к монстру. Быстро подпрыгивая. Топая по льду. Руки размахивают, темные глаза горят, как угли.

Устремились к испуганному монстру. И толкнули его. Толкнули его назад.

Снеговики обрушились на него гурьбой. Сперва один. Потом — еще двое. А потом и десять.

Они врезались в чешуйчатую красную тушу. Оттесняли монстра назад, назад…

Чудовище запрокинуло голову в яростном реве.

Но рев быстро заглох, когда снеговики накатили ему на голову.

Мы с тетей потрясенно ахнули, когда снеговики перекатывались через монстра.

И продолжали теснить его назад, к стене пещеры.

Мы смотрели, как мощные руки чудовища отчаянно молотят воздух. Без толку.

А потом монстр исчез под телами снеговиков.

Снеговики толкали его назад. Толкали сильно. Толкали молча.

Словно беззвучная снежная лавина.

А когда они, наконец, отступили, монстр остался стоять, вытянув руки, словно для атаки. Неподвижно. Замороженный в ледяной стене.

Пленник.

Снеговики запихнули его в ледяную стену. Заточили в ловушку из льда.

Мы с тетей стояли, дрожа, у входа в пещеру. Мы все еще держались друг за друга. Мои ноги подкашивались, будто были сделаны из резины. Даже сквозь куртку я чувствовала, как дрожит всем телом тетя Грета.

— Что привело сюда снеговиков? — спросила ее я. — Неужели это твоя работа, тетя Грета?

Она покачала головой; от пережитого потрясения ее глаза были все еще широко раскрыты.

— Я их не вызывала, Жаклин, — сказала она мягко. — Я говорила тебе правду. Я не владею магией. Твои отец и мать были чародеями. Но я — нет.

— Тогда кто же заставил их подняться сюда и спасти нас? — воскликнула я.

— Я! — послышался чей-то голос.

33

Я повернулась и на краю обрыва увидела Конрада. Его серые волосы развевались на ветру. А рядом с ним стоял белый волк.

— Это вы заставили снеговиков маршировать? — воскликнула я. — Вы тоже чародей?

Конрад кивнул. Он бросил взгляд на заточенное во льду чудовище, и лицо его расплылось в улыбке.

— Да. Я послал их тебе на выручку, — сказал он.

Тетя Грета, прищурившись, уставилась на Конрада. Вгляделась в его лицо получше — и изумленно раскрыла рот.

— Ты! — вскричала тетя Грета. — Это ты!

Улыбка Конрада стала шире.

— Да, — ответил он.

— Кто… кто он? — потребовала я объяснений.

Тетя Грета повернулась ко мне и положила руку мне на плечо.

— Жаклин, — сказала она мягко, — я вернулась сюда, потому что надеялась, что он может быть все еще здесь. И да, я не ошиблась. Он здесь!

Она сжала мое плечо и улыбнулась мне, хотя глаза ее были полны слез.

— Конрад — твой отец, — прошептала она.

Мы с Конрадом вскрикнули одновременно.

Он бросился ко мне и заключил в объятия. Его длинная борода щекотала мне лицо, когда он прижался щекою к моей щеке.

— Просто не верится! — воскликнул он, отступая со слезами на глазах. — Прошло столько лет — я не узнал тебя, Жаклин. Как же я счастлив, что Грета привезла тебя обратно в деревню!

— Вы… ты действительно мой отец? — пробормотала я.

Конрад не успел ответить. К нам бежали Илай и Ролонда.

— Ты в порядке? — кричали они.

Конрад указал на Ролонду с Илаем.

— Они спасли вам жизнь! — сказал он нам. — Они сообщили мне, что ты намерена подняться в ледяную пещеру. Как только я это услышал — сразу пустил в ход магию. Я отправил вам на выручку снеговиков.

— Уау! — воскликнул Илай, увидев замороженного монстра. — Глядите-ка!

— Это и был зловещий снеговик, — объяснил ему Конрад. — Не третировать ему больше деревню.

Ролонда с Илаем подошли поближе, чтобы хорошенько разглядеть замороженное страшилище.

Я повернулась к отцу.

— Не понимаю, — сказала я. — Почему ты остался жить возле деревни, когда мама с тетей Гретой уехали? Почему поселился у самой ледяной пещеры?

Он почесал бороду и вздохнул.

— Это долгая история. Когда ты была маленькой, мы с твоей мамой практиковали мощную магию. Наша магия вышла из-под контроля. Мы случайно сотворили вот этого монстра.

Он показал на чудище и покачал головой.

— Мы заморозили его в теле снеговика, — продолжал он. — Твоя мать очень хотела уехать. Она была страшно огорчена и напугана. Ей хотелось уехать от деревни как можно дальше. Ей хотелось забыть о случившемся.

— А ты почему остался? — спросила я.

— Я остался, потому что считал себя в ответе перед жителями деревни, — ответил он. — Я обязан был ради них удерживать снеговика в ледяной пещере. Не давать ему учинить над ними расправу.

Он снова грустно вздохнул.

— Итак, я остался жить наверху, под самым боком у созданного нами чудовища. Но… но… покинуть тебя, Жаклин, было самым тяжелым решением в моей жизни!

Он обнял меня рукой за плечи. И вновь его борода защекотала мне лицо.

— Я всегда грезил о том дне, когда смогу покинуть гору и найти тебя, — сказал он мягко. И теперь чудовище мертво. Кошмар, наконец, закончился. А Грета привезла тебя назад. Наверное…

Его голос прервался. Он улыбнулся тете Грете, а потом и мне. Он глубоко вздохнул и попытался снова. — Наверное… мы можем попытаться снова стать семьей.

Он держал руку у меня на плече, когда мы повернулись, чтобы уйти с горы.

— Эй! — вскрикнула я, увидев, что снеговики преградили нам путь.

Вновь обретя отца, я за всеми переживаниями совершенно забыла про снеговиков!

А теперь они окружили нас плотным кольцом.

Уставились на нас раскаленными глазами-угольками. Но какой же ледяной у них при этом был взгляд!

— Ч-что они будут делать? — выдавила я.

Прежде чем отец успел ответить, от группы отделился один из снеговиков. Он потопал к нам — руки подергиваются, глаза сверкают.

Я вцепилась в папину руку. Снеговики не оставили нам путей к отступлению.

Некуда податься. Нет ни малейшего шанса убежать.

Снеговик остановился в нескольких дюймах от отца и открыл рот.

— Можно, мы вернемся вниз? — спросил он. — Тут, между прочим, чертовски холодно!