Маска одержимости

— Да, — поспешно согласилась Карли Бет. — Вы только помогите мне снять ее, ладно? Помогите мне!

Он пристально посмотрел на нее и ничего не ответил.

— Помогите мне ее снять, пожалуйста, — почти закричала Карли Бет. — Немедленно снимайте! Слышите!

Хозяин магазинчика вздохнул.

— Не могу, — печально промолвил он. — Я не могу ее снять. Мне, правда, очень жаль.

24

— Эт-то как т-так? — заикаясь проговорила Карли Бет.

Хозяин магазинчика не ответил. Он повернулся и пошел в подсобное помещение, сделав знак, чтобы она шла за ним.

— Но ответьте мне! — кричала Карли Бет. — Не уходите! Ответьте! Как это маску нельзя снять?

Она шла за ним в подсобное помещение магазинчика, и сердце у нее гулко колотилось в груди. Хозяин включил свет.

От яркого света Карли Бет заморгала. Лампа осветила две длинные полки с масками. На том месте, где лежала ее маска, было пусто.

Маски, одна гротескнее другой, все словно уставились на нее. Карли Бет с трудом отвела от них взгляд.

— Сейчас же снимите эту маску! Сейчас же! — рыдала она, не давая хозяину пройти.

— Я не могу ее снять, — спокойно и даже грустно ответил он.

— Но почему? — спросила Карли Бет.

— Потому что это не маска, — почти шепотом проговорил он.

Карли Бет смотрела на него во все глаза.

Она хотела что-то сказать, но не смогла произнести ни звука.

— Это не маска, — повторил он. — Это лицо, настоящее лицо. — Ряды безобразных личин смотрели нанес. Распухшие, окровавленные, желтые и зеленые, все они внимательно следили за ней и так и пожирали ее глазами.

Хозяин магазинчика подошел к выставочной полке и показал пальцем на одну из них — отвратительную, безобразную.

— Это не маски. Это лица, — печально, почти шепотом объяснил он. — Настоящие лица. Я сделал их. Я изготовил их в своей лаборатории… Это настоящие лица.

— Но я не понимаю… Но… но они же такие… безобразные, — выпалила Карли Бет. — Зачем?..

— Сначала они не были безобразными, — перебил он ее с горечью и одновременно сердито. — Они были прекрасны. И прекрасным было то, что они были живыми. Но потом что-то пошло не так. За стенами лаборатории они стали меняться. Весь мой эксперимент… мои несчастные головы… все пошло насмарку. Но я должен сохранять их живыми. Я должен.

— Я… я не могу поверить! — воскликнула Карли Бет, хватаясь руками за свое зеленое искаженное лицо. — В это невозможно поверить!

— Но я говорю правду, — продолжал хозяин магазинчика, проведя пальцем по своим тоненьким усикам и сверля горящими глазами Карли Бет. — Я держу их здесь. Я зову их Нелюбыми, потому что никто никогда не полюбит их. Может, иногда… случайный покупатель… как ты… забредет сюда, и тогда одно из этих лиц обретет новый дом…

— Неееет! — закричала Карли Бет. Это был скорее животный, а не человеческий вопль.

Она смотрела на искаженные, деформированные лица на полках. Вспученные черепа, разверстые раны, звериные клыки. Монстры! Все монстры!

— Снимите! — взорвалась она, потеряв самообладание. — Снимите! Снимите!

Она стала яростно царапать свое лицо, пытаясь содрать его, разорвать на куски.

— Снимите! Снимите!

Хозяин магазинчика протянул к ней руку, пытаясь успокоить ее.

— Мне очень жаль. Теперь это твое лицо, — проговорил он монотонно.

— Нет! — снова закричала Карли Бет своим новым сиплым голосом. — Снимите! Снимите! Немедленно снимите!

— Есть только один способ снять лицо, — почти ласково проговорил он.

— Какой? — вдруг притихла Карли Бет. Она отняла руки от лица и уставилась на него. — Вы сказали…

— Я сказал, что есть только один способ снять лицо.

— Не молчите! — Карли Бет почувствовала, как по спине пробежал холодок, холодок надежды. — Да какой же? Говорите! — взмолилась она. — Пожалуйста, говорите!

— Этого я сделать не могу, — он нахмурился. — Но вот, что я тебе скажу. Если оно снова окажется на тебе или на ком-то еще, то уже навсегда.

— Так как его снять? Скажите! Скажите! — умоляла его Карли Бет. — Как мне отделаться от него?

25

Свет наверху замигал. Ряды мерзких вывернутых лиц все также во все глаза смотрели на Карли Бет.

Чудовища, подумала она.

Эта комната набита монстрами, только и ждущими своего часа, чтобы ожить.

И я одна из тех, кто дал им жизнь.

И теперь я — такой же монстр.

Хозяин магазинчика оторвался от стеллажей и подошел к Карли Бет. Половицы жалобно скрипнули.

— Так как мне снять ее? — повторила она. — Скажите! Или покажите! Прямо сейчас!

— Снять ее можно только один раз, — тихо проговорил он. — Снять ее можно только символом любви.

Она ждала, когда он договорит.

В комнате повисла тягостная тишина.

— Не… не понимаю, — запинаясь выговорила Карли Бет. — Объясните. Я не понимаю. Объясните так, чтобы я поняла. Помогите мне!

— Больше я ничего сказать не могу, — сказал он, опустив голову, прикрывая глаза и потирая веки пальцами.

— Но что это за символ любви? Что это значит? — не отставала Карли Бет. Она схватила его обеими руками за грудь рубашки. Что вы хотите этим сказать? Что это такое?

Он попытался высвободиться.

— Я ничего больше не могу сказать, — шепотом повторил он.

— Нет! — закричала она. — Нет! Вы должны мне помочь! Должны!

Карли Бет чувствовала, что вот-вот взорвется от злости, но ничего не могла с собой поделать. Ее уже понесло.

— Верните мне мое лицо! — вопила она и колотила его кулаками в грудь. — Мне нужно мое лицо! Мне нужно вернуть себя!

Она кричала во все горло, ей было наплевать.

Хозяин магазинчика отступил назад, пытаясь обеими руками высвободиться. И вдруг глаза у него широко раскрылись от страха.

Карли проследила за его взглядом. Он смотрел на полки.

— Оооо! — в ужасе прошептала она.

Полчища ужасных физиономий задвигались. Выпученные глаза замигали. Выпавшие языки начали облизывать сухие губы. Отверстые раны запульсировали.

Головы раздувались, моргали, сопели.

— Что… что это такое? — вскрикнула Карли Бет и вдруг перешла на шепот.

26

Карли Бет топталась на месте. Она обернулась и бросила взгляд на шевелящиеся головы на полках.

Темные губы причмокивали. Клыки двигались. Вывернутые и сплющенные носы, не похожие на человеческие, с шумом втягивали воздух.

Головы — два длинных ряда — на глазах оживали.

А глаза — и какие глаза! — налитые кровью, выпученные, зеленые, тошнотворно желтые, горящие красным огнем, вывалившиеся из орбит и держащиеся на ниточке, — все неотрывно смотрели на нее, Карли Бет!

— Беги! Ты их разбудила! — дрожащим от страха голосом закричал хозяин магазинчика. — Беги! Убирайся отсюда!

Карли Бет хотела бежать, но ноги не слушались ее. Колени дрожали, ноги сделались ватными. Тело налилось свинцовой тяжестью, будто она вдруг стала весить целую тонну.

— Беги! Беги! — неистово кричал хозяин. Но она не могла отвести глаз от пульсирующих, колышущихся голов.

Карли Бет, как завороженная, оцепенев от ужаса, смотрела и смотрела, не в силах двинуться с места. А головы снялись с места и полетели.

— Беги! Скорее! Беги, не медля! Голос хозяина магазинчика доносился откуда-то издалека.

Головы начали хором бормотать что-то невразумительное, заглушая крик мужчины. Они бормотали все возбужденнее, выдавливая из себя утробные бессмысленные звуки, как хор лягушек.

Карли Бет все стояла и стояла, а они поднимались все выше и выше. — Беги! Беги! Да.