Барбоскин и компания

– Фрося, мы ведь с тобой не маленькие? Будем гулять до самой ночи. Захочем – и в ночное пойдем. Темного леса я теперь не боюсь. Лесных человечков увидим! И все ребята скажут: «Они совсем большие! Какие самостоятельные!» Можем, Фрося, и костер развести. Ты будешь моей Анюткой! – в кармане рубашки Валерик нащупал коробок со спичками. В коробке лежало десять спичек: на спичках Валерик учился считать.

Неожиданно над лесом появился вертолет. Вертолет прошел над Валериком так низко, что коза испугалась и побежала, Фроська мчалась, не помня себя.

– Фрося, вернись! Я тебе что говорю? Фрося! – кричал Валерик. Он бежал за козой и размахивал хворостиной. Корни сосен бугрились и мешали бежать. Вот пошла осока, стало мокро.

– Фроська! Нельзя! Там болото! Утонешь! – Фроська и сама почувствовала, что бежит не туда, повернула в сторону и снова понеслась.

– Фро-ся! – задыхался Валерик. Коза вбежала на крутой склон и исчезла. – Фрося! Фрося! – кричал Валерик. Но козы нигде не было. Ни козы, ни ее «мэ-э-ээээ».

Валерик сел, отдышался:

– Противная коза! Я же не играю! И чего прячешься! Фрося, я же не разведчик! – крикнул опять Валерик. – Домой пора! Что я теперь тете Полине скажу?

Огромное солнце, просвечивая сквозь березовые стволы, касалось земли. Склон переходил в березовый лес. Лес был бесконечным и одинаковым, куда ни глянешь: березы и березы. От забинтованных белых стволов у Валерика зарябило в глазах.

– Куда идти? Наверно, я потерялся! – сказал громко Валерик. Ему ответил тихим эхом лес. Валерии заплакал, но плакал недолго. Неинтересно одному плакать.

В лесу стало темнеть. Сильно запахло багульником и лесными фиалками, а может, и не фиалками? Валерик уселся на поваленное дерево.

– Ну и что? Подумаешь, ночь. Я уже в ночном был и к совам ночью с ребятами ходил. Совсем и не страшно. А вот Фросе – страшно. Она никогда в ночном не была и филина не слышала.

– Фрося! – закричал Валерик изо всех сил. – Фрося!

И вдруг ему показалось, что откуда-то из-под земли раздался Фросин голос: "Мэ-э-ээээ".

Фроси, Фрося! – снова закричал Валерик. – Отзовись!

«Мээээ», – неслось издалека. Валерик побежал в ту сторону, откуда, как ему показалось, кричала коза.

«Мэ-э-ээээ», – услышал он более ясно.

– Фрося! Фро-ся!

«Мэ-э-ээээ», – отвечала коза жалобно и призывно.

И тут на крутой поляне увидел Валерик в земле небольшую дыру. Из этой дыры и слышался голос его любимой козы Фроси.

– Ты провалилась? – спросил Валерик.

Коза ответила: «Мэ-э!»

– Так вылезай!

Коза снова отозвалась.

– Как же я тебя достану? – грустно спросил Валерик. Веревки нет. Домой бежать? А ты? И ночь. И мы потерялись.

Валерик сел рядом с дырой. Край земли внезапно отвалился, и Валерик ухнул в яму. Упал он прямо на козу. От испуга коза заблеяла еще громче и рванулась куда-то в темноту.

– Фрося, Фрося! – заговорил Валерик, как только сам оправился от испуга. – Тебе больно? Иди сюда!

Коза успокоилась, подошла, улеглась на мягкую землю, положив под себя ножки.

– Тебя доить, наверно, пора? – спросил козу Валерик. Коза забеспокоилась. – Тебе плохо от молока? А мне плохо без молока.

Вокруг было темно. Валерик сел на землю.

– Что нам с тобой делать? – Коза вскочила, хотела опять бежать, но Валерик успел ухватить ее за рога. – Фрося, не убегай. Здесь темно. Мне страшно. Ложись. – Но коза ложиться не хотела. Вымя распирало молоком. Козу надо было доить.

– Я, Фрося, доить не умею. – Валерик стал вспоминать, как это делала тетя Полина. Она нажимала на вымя руками и дергала его вниз. При воспоминании о молоке за ушами у Валерика страшно защемило, а рот наполнился слюной.

– Сейчас, Фрося!

Козье вымя было плотным и никак не поддавалось. Маленькие Валеркины кулачки и тоненькие пальчик с силой выдавливали из вымени молоко. Валерик стал доить козу. Молоко лилось прямо в землю. В яме запахло хлевом, теплым парным молоком. Валерик изловчился, подставил ладошку и немножко попил. Фроська успокоилась, легла спать. Валерик отошел чуть в сторону. Стены не было.

– Фрося, я с тобой, – испуганно сказал Валерик и прижался к теплому боку козы. От земли несло сыростью и холодом. Сверху, в дыру, смотрело небо с яркими звездами. Звезды сверкали, но не светили.

«Где-то там бабушка, тетя Полина», – думал Валерик, засыпая.

Проснулся Валерик от холода и голода. Небо серыми клочками смотрело в яму, где сидели мальчик с козой. Сначала Валерик не понял, где он и что с ним. Потом очень испугался и хотел заплакать. Коза стояла рядом и молчала.

– Фрося, к маме хочу! К бабушке хочу! Как нам отсюда вылезти?

Наверху стало светлее. Стены ямы постепенно выступали из темноты. Под самой дырой лежала куча свалившейся сверху темной земли. На ней-то и сидел Валерик.

– Фрося, это ты? Или не ты? – удивился Валерик.

«Мэ-э-ээээ», – откликнулась коза.

– Да, это ты. А почему такая черная?

Если бы коза умела говорить, она бы сказала, что и Валерик не похож на Валерика. Но коза не умела ничего говорить, кроме своего «мэ-э-ээээ».

 – Ты здесь стой, никуда не ходи. Я пойду посмотрю. – Валерик слез с мягкой, местами мокрой земляной кучи.

Помещение было длинное, но неширокое. Из стены торчали большие выпуклые железяки. Между толстыми железяками проступали истлевшие деревянные доски.

– Ящики, что ли? – спросил Валерик козу. – А что в них?

Железяки проржавели. Их было так много, что Валерик удивился:

– Фрося, смотри. Вон сколько. И в другой стене, и другой! Вот мальчики удивились бы! Мишка сказал бы «Настоящее царство железных королей». Антоша стал бы спрашивать: «Правда? Круглые носы из стен торчали, да? Во здорово!» А Андрюша Барбоскин стал бы смеяться и говорить: «Он все напридумывал, потому что его не взяли с собой солдаты. Никакое там не железное королевство! Это...» – Валерик замолчал. – А что тогда это?

Коза жалобно заблеяла. Валерик посмотрел на Фроськино вымя. Соски топорщились в разные стороны.

– Тебе опять от молока плохо? – удивился он. – И когда ты успела молока наделать? – Валерик вдруг почувствовал такой голод, от которого стало больно в животе. Он никогда еще не был таким голодным. Валерик снова стал доить козу. Первые белые струйки ушли в землю, вымя стало более мягким.

«Теперь можно и в ладошку», – подумал Валерик. И вдруг он увидел свою кедину. Он быстро расшнуровал обувку и подставил кедину под молочную струю. Валерик пил и снова доил козу, пока молоко не кончилось. Коза легла на бок, Валерик примостился рядышком. Очень болели руки, но сытное козье молоко, теплое Фроськино брюхо сморили Валерика, и он уснул, уткнувшись щекой в козье вымя.

Проснулся Валерик оттого, что солнце светило прямо в глаза. Козы рядом не было. Фроська ходила вокруг большой дерновины и выщипывала травинки.

– Есть хочешь? – спросил Валерик и стал выковыривать из земляной кучи тощие зеленые кустики. Потом он собрал валявшиеся кругом веточки, палочки и сложил их в кучку.

– Вот стемнеет, будем делать ночное, – сказал Валерик, усаживаясь возле подготовленного костра. – Плохо, Фрося, одним. Правда? Там, наверху, солнце, деревья ветками машут, трава. Там ребята, бабушка там. – При воспоминании о бабушке Валерику снова захотелось заплакать. Она, наверно, его ищет. И папе с мамой позвонила. И папа с мамой тоже его ищут. От таких мыслей Валерику стало сначала еще грустнее, но то, что его ищут, успокоило.

– Фрось, если разжечь костер, то будет дым. Дым в дыру полезет. Нас и увидят, – сказал Валерик, вытаскивая из кармана коробок со спичками. Спички отсырели и никак не чиркались. Из десяти штук осталось только три. Где-то высоко, над входом в яму, зашумело.

– Наверно, вертолет? – Валерик вскочил. – Э-ээээ! – закричал Валерик. – Вы нас ищете? Я здесь! И коза Фроська здесь! – но наверху снова стало тихо. Коза стояла скучная, опустив бородатую голову, не жевала свою вечную жвачку. Валерик посмотрел на вымя. Вымя висело как сдувшийся резиновый шарик. Вдруг коза подняла голову к дыре, жалобно заблеяла.