Динка прощается с детством

они меняли "Алинины букеты", Динка и Мышка делали это сами, и каждая, войдя в комнату на минутку, останавливалась перед большим увеличенным портретом худенькой большеглазой девушки со знакомой строгой улыбкой.

"Как тебе живется, Алиночка, родненькая?" - безмолвно спрашивала Динка. Но Алина не отвечала на этот вопрос даже в своих письмах. Она ни на что не жаловалась, прорываясь только иногда короткими и страстными словами: "О, как бы я хотела однажды утром проснуться в своей комнатке..." И еще часто, обращаясь к сестрам, она писала: "Цените, цените каждую минутку, каждый шаг, когда вы можете прижаться к маме, целовать ее руки и обнимать друг друга..."

На этих горьких словах чтение письма прекращалось.

- Я поеду за ней! - хмуро говорил Леня.

- Нет, - твердо отвечала Марина. - Она вернется сама или никогда не вернется.

Человек, которого выбрала для себя Алина, никому не нравился, в семье Арсеньевых он всегда казался чужим, случайно зашедшим в их дом.

- Это какой-то "чиновник особых поручений", - насмешливо отзывалась о нем Динка. - И чего он всегда такой накрахмаленный?

Всех студентов и гимназистов, которые собирались на Алинины "четверги", называли просто по имени, но жених Алины, аккуратный молодой человек с прилизанными височками, сразу отрекомендовался Виктором Васильевичем. Может быть, оттого, что он был самым старшим и во время своего жениховства заканчивал четвертый курс университета.

Алина была очень общительной и серьезной девочкой. В последнем классе гимназии она много читала и, организовав вокруг себя кружок девушек и юношей, устраивала по совету матери каждую неделю громкое чтение и обсуждение прочитанного. Такие дни назывались "четвергами". Жених Алины тоже присутствовал здесь и охотно принимал участие в обсуждении.

Динка удачно копировала его, делая какие-то жесты и медленно процеживая каждое слово. Домашние хохотали, а Алина обижалась:

"Что это такое, мама! Я не могу пригласить ни одного свежего человека..."

"А ты приглашай не свежего", - буркала Динка.

Однажды, чтобы угодить Алине, она добровольно решилась прослушать целую лекцию Виктора Васильевича "О хорошем и дурном тоне". Увлеченный своим красноречием и благоговейным вниманием Алины, Виктор Васильевич, усевшись против Динки, медленно и долго втолковывал ей, как нужно вести себя в обществе и по каким признакам избирать для себя это общество. Говорил он со вкусом, тщательно подбирая слова и примеры, а Динка сидела перед ним, опустив глаза, и, положив ногу на ногу, тихонько шевелила носком ботинка. Когда Леня заглянул в комнату, Динка уже нетерпеливо качала ногой... Леня вызвал Алину.

"Прекрати это, - сказал он. - Кошка уже вертит хвостом..."

Но Алина была уверена, что Динке необходимо выслушать серьезного взрослого человека. И Динка выслушала, но когда Виктор Васильевич сказал, что он еще повторит свою лекцию, она вскочила и, заткнув обеими руками уши, закричала:

"Еще? Еще раз вынести такую скучищу? Да что я, мертвая или живая!