Динка прощается с детством

хоть трижды сирота, этот Жук... И это не твое дело, как я с ним поступлю, а Иоську привезу к тебе. Вот и все!

- Нет, это не все! - твердо сказала Динка, вставая со скамейки и отбрасывая от себя руку Хохолка с зажатым в ней носовым платком. - Это не все! А вот когда ты сейчас же, немедленно уедешь и забудешь навсегда, что жила на свете вот такая Динка... - Она дважды стукнула кулачком себя в грудь и гневно повторила: - Вот такая Динка... тогда будет все!

Хохолок тоже встал.

- Так никогда не будет, - спокойно сказал он. - И ты это хор-ошо знаешь... - Он сильно заикался, словно с трудом одолевал каждое слово - с таким трудом, что даже на гладком загорелом лбу его появились бисеринки пота. - Я сделаю все, что ты хочешь, но дай мне слово, что одна ты никогда больше не пойдешь туда.

- Конечно, я не пойду одна! Я пойду с тобой или с Леней.

- Ты расскажешь об этом Лене?

- Конечно. Я только не скажу, кто меня ударил. Я зря сказала тебе, но я думала, что ты все понимаешь, как я... и что думаешь так же, но я ошиблась... - горько улыбнувшись, сказала Динка.

- Я сделаю все, как ты захочешь... Но лучше мне не видеть этого... Жука, с усилием сказал Хохолок.

Они возвращались молча. У дороги Хохолок попрощался.

- У нас сегодня собрание в "Арсенале". Отец просил вернуться пораньше, но через два дня я приеду. Не решай ничего без меня. Ладно? - попросил он, заглядывая Динке в глаза.

Она молча кивнула головой и пошла к дому.

Хохолок посмотрел ей вслед, словно хотел что-то еще сказать, но не окликнул ее и, выйдя на дорогу, зашагал к станции.

Глава двадцатая

ЛЕНИНА НОВОСТЬ

Динка вбежала на крыльцо и, встретив неодобрительный взгляд сестры, с тревогой взглянула на Леню.

- У меня было важное дело... - виновато сказала она, прижимаясь щекой к его плечу. - А Хохолок уже уехал... - тихо добавила она.

- Как - уехал? - всполошился вдруг Леня. - Я же хотел узнать от него, что делается в "Арсенале"... И вообще, ни о чем меня не спросил и уехал!

Динка пожала плечами.

- У них какое-то собрание сегодня. Отец просил его не опаздывать, недоумевая сама, пояснила она.

Леня в сердцах стукнул кулаком по перилам.

- Черт знает что! Какое собрание? Что, почему? Я же две недели не был дома... И ничего не сказать, не поинтересоваться даже, как прошла моя встреча с гомелевскими товарищами... Взять да уехать!

- Действительно странно... Он даже не зашел попрощаться. - Мышка подозрительно взглянула на сестру. - Ты его чем-нибудь расстроила, Дина?

- Расстроила? - серьезно переспросила Динка и тут же утвердительно кивнула головой: - Да... я его расстроила.

Леня вспыхнул и, по-мальчишески дернув плечом, сердито сказал:

- Подумаешь, расстроила девчонка...

- Я для него не девчонка, - обиженно перебила Динка.

- Это все равно, кто ты для него. Для дела это не имеет никакого значения. И нечего путать общественные интересы с личными! А еще гордится: "Я арсеналец"! - разбушевался было Леня, но, встретив