Тропою исканий

— Так вот вы какое дело затеяли! У нас на сервере шелк? Да ведь раньше, в мою-то молодость, и думать об этом не могли… А вы делайте свое дело, делайте: хорошее оно!

Извинившись еще раз, она простилась с ребятами и, радостная, вышла из школы.

Этот случай заставил наш кружок обратиться в горсовет за разрешением пользоваться березой из парка. Наша просьба была удовлетворена.

У ПЧЕЛОВОДА ЛУКИЧА

На одном из собраний юннаты решили часть шелкопрядов отдать в колхоз: пусть и там изучают, И вот в солнечный знойный день мы отправились за город в колхоз «Путь коммунизма».

Дорога шла через широкий луг поймы реки Вятки. Слабый ветерок дул навстречу, и казалось, будто трава кланяется нам.

Из кустов низкорослых ив, что редко росли на лугу, доносились однообразные голоса птиц. Среди них выделялся своей песней «вичи-речи-ричи-чучи» славка-говорунчик.

Мы шли гуськом. Первым Володя, он всегда любит ходить впереди, за ним — Гера, он нес большую-большую картонную коробку из-род конфет, одна стенка которой была вырезана и заклеена марлей. За Герой шел я, Славик замыкал шествие.

Мы почти уже были у цели, как совершенно внезапно налетела туча, грянул страшный гром, ну и мы, конечно, вымокли до последней нитки.

Как только мы вошли в деревню Симаки, дождь, как нарочно, перестал.

Мокрые, но довольные появились мы на колхозной пасеке. Навстречу нам вышел колхозный пчеловод дедушка Лукич. Он повел нас в избушку. Там пахло воском и медом. Несколько пчелок бились на окнах, стараясь вырваться к своим сородичам.

— Добро пожаловать! Да никак вас всех вымочило? Ишь какое дело неприятное вышло, — говорил пчеловод. — Садитесь, садитесь, пожалуйста, всем места хватит!

— Иван Лукич! Мы вам шелкопрядов принесли. Помните, на правлении колхоза, после нашего доклада о шелкопрядах, было решение выкормить вам в колхозе шелкопрядов для ознакомления? — сказал я.

— Помню, помню, это все я хорошо помню. Да уж я думал, что вы их и не принесете. Давайте, давайте показывайте, что за шелкопряды. Не видал я их ни разу за свою жизнь.

Юннаты быстро развязали коробку. Лукич смотрел на червяков и расспрашивал нас, как их кормить и как ухаживать. Ребята начали обстоятельно рассказывать все Лукичу. Потом сбегали а лесок, который рос за пасекой, и принесли свежих березовых веток. Ветки были вымыты дождем и сильно пахли березой.

Когда их разложили около шелкопрядов, гусеницы услыхали запах березы, стали переползать со старых веток на свежие. Лукич глядел и дивился.

— Ишь, лезут как по команде, и дымаря им не требуется. Смотри, смотри, как грызут, только подноси, — приговаривал старый пчеловод: он уже увлекся шелкопрядами.

Когда мы обсохли, попросили Лукича показать нам пчелиную семью. Лукич охотно согласился. Он развел дымарь, чтобы отгонять пчел, и роздал нам сетки. Ребята надели сетки на головы, шутя и смеясь над своим видом в новых «головных уборах».

Когда пришли к ульям, ребята стали считать число пчел, но не тут-то было. Разве их сосчитаешь! Лукич наставил носик дымаря в леток улья и стал в улей напускать дым. Ребята переглядывались, недоумевая: для чего он это делает? Володя не вытерпел и спросил.

Лукич улыбнулся и сказал:

— Когда пчелка слышит дым, старается спасти мед, а напившись меда, она уже не жалит. Тут нужна смекалка и осторожное обращение с ними. Когда работаешь в улье, нельзя делать быстрые движения, рывки или стучать. Если пчелка села на руку, ее не гони, а подыми дымом из дымаря. Не переносят пчелы и пьяных. Тут уж берегись! — и он тихонько засмеялся. — Было такое дело у моего знакомого. Еле он убежал. Так ему попало.

Когда сняли крышку с улья и откинули холстину, покрывавшую рамки, мы увидели много рамок с медом. Там было целое скопище пчел. Эта армия деловито суетилась. Юннаты невольно отшатнулись. Пахнуло приятным ароматом свежего меда. Лукич передал дымарь мне, а сам стал вынимать рамки и приговаривать: «Вот какое сложное хозяйство ведут пчелки — как люди». Я дымил на рамки с пчелами, и они убегали на другие рамки. Лукич был даже без сетки. Пчелы ползали по его рукам, голове, лицу, но ни одна не жалила. Лукич показал нам медовые рамки. Объяснил, какие пчелы рабочие, сборщицы, а какие трутни. Рассказал, как живут и трудятся пчелы, как ведут свое хозяйство, как защищают его от воров.

Нам понравилось хозяйство Лукича и его пчелиный город, в котором он был «губернатором», как метко выразился Володя Кондратьев.

Прощаясь и благодаря Лукича за показ пчелиного хозяйства, Гера проговорил:

— Вот бы нам на пришкольном участке завести пчел!

Все юннаты разом взглянули на меня.

— Заведем, ребята, заведем — будут и у нас пчелы. Да еще и в стеклянном улье, — улыбаясь, сказал я.

— А зачем в стеклянном? — любопытствовал Володя.

— Всем будет видно, как пчелки там работают, — важно ответил Гера.

— Только они дорого, наверно, стоят, — не унимался Володя.

— Мы их поймаем, — ответил я.

— А как?

— Поставим фанерный ящик с рамками в лесу на елку, а в него прилетит пчелиный рой. Потом мы его принесем в школу на участок и посадим в настоящий улей.

— Улей сделаем сами, — вставил Гера.

— Вот это здорово! — выкрикнул Володя.

— Я буду изучать пчел — буду читать книги о пчелах, — отозвался в раздумье Славик.

Всю обратную дорогу в город мы мечтали, о пасеке. А как наши шелкопряды?

Иван Лукич ухаживал за ними с такой же любовью, как и за пчелами. Он выкормил шелкопрядов, они у него завили около тысячи коконов. Эти коконы осенью он принес к нам в школу и передал нам свой дневник наблюдений. Себе он оставил 250 штук для дальнейшего изучения и для коллекции.

НЕМНОГО АНАТОМИИ

Гусеницы выросли. Из черненьких маленьких червячков они превратились в довольно крупных зеленых гусениц с золотыми блестками по бокам. Перед каждым юннатом лежала в ванночке большая зеленая гусеница шелкопряда. Она жадно обкусывала кромку березового листка и оставляла только листовые черенки. Дежурный роздал лупы, иглы, пинцеты, скальпели и повесил на стену таблицу наружного строения гусеницы, которая была перерисована нашим художником Венедиктом Сучковым из книги «Дубовый шелкопряд». Мы готовились к изучению наружного и внутреннего строения шелкопряда.

Шелководам большее время приходится вести работу с гусеничной стадией шелкопряда. А чтобы хорошо выкармливать шелкопрядов, надо знать их строение тела и их биологические особенности. С этого мы и решили начать свое занятие.

Сразу же следует оговориться, что занятие это было необычным: вел его не преподаватель, а школьник, наш активный юннат Вадик Петров.

Он предложил ребятам взять всем лупы и сказал:

— Гусеница имеет червеобразную форму. Все ее тело покрыто хитиновым покровом и состоит из…

Но дальше он не объяснил, из чего состоит ее тело, а предложил ребятам самим сосчитать число сегментов. Они насчитали тринадцать.

— Правильно… Мы ведь строение насекомых изучили на уроках. Итак, голова шелкопряда состоит из сросшихся пластинок, так называемых склеритов. Два боковых склерита — полукруглой формы, а между ними третий — треугольный. Все они срастаются вместе и составляют основную часть головы — головную капсулу.

С этими словами докладчик показал склериты на таблице, а ребята отыскали их на гусеницах и рассматривали в лупу. Каждый из ребят заметил, что голова гусеницы покрыта мелкими волосками. Потом они отыскали жвалы, или верхние челюсти. В лупу им было хорошо видно, как ловко жвалы работают, откусывают маленькие крошечки листа. Все это они зарисовывали в тетради, ставили стрелки и подписи.

— Кроме жвал, — продолжал объяснять Вадик, — ротовой аппарат имеет верхнюю губу. Она прикрывает основание жвал спереди. Нижние челюсти с придатками, а также нижняя губа и ряд околоротовых щетинок и выступов играют роль органов чувств.