Братство Белого Ключа

— Не откроете — мы вам голову оторвем!

Ну конечно, осуществить эту угрозу, пока калитка закрыта, довольно трудно, поэтому ни один разумный человек не откроет калитку по доброй воле.

«Все-таки нужно посмотреть, кто там», — решило Братство и приставило к стенке лестницу. Франтик и Ярка забрались на нее. На улице снова раздались крики, и у ребят на лестнице помрачнели лица: их крепость была осаждена. У калитки стояла толпа мальчишек их же возраста, виднелось здесь и несколько малышей. Франтик и Ярка насчитали не меньше тридцати мальчишек. Были еще две девчонки, но они не в счет.

— Что вам нужно? — крикнули ребята с лесенки.

— Сдавайтесь в плен и убирайтесь из сада!

Переговоры вел стройный, рослый паренек в майке-безрукавке. На левом плече у него красовалась татуировка — большой черный якорь, — а рыжие волосы были подвязаны красной лентой. Сразу видно — вождь.

— Сейчас уберемся! Только сначала утри носы своей сопливой команде, — отозвался Франтик.

— Ну погодите, мы вам покажем! — пригрозил рыжий предводитель.

— Не скажете ли вы нам, с кем имеем честь? — спросил с преувеличенной вежливостью Ярка.

— Я тебе покажу «честь», только выйди! Мы Красные кайманы [4] с Вршовиц. Слышали о таких?

— Нет, пока не слышали, — издевался Франтик. — Мы слышали только о вршовицком кенгуру, которого нам привезла команда «Богемианс» [5] из Австралии. Говорят, что вы его не смогли прокормить и отдали нам на Винограды. А о кайманах мы ничего не слышали.

Вождь кайманов в ответ на это оскорбление плюнул Франтику прямо в лицо. Но не доплюнул. Франтик стоял за стеной на лесенке в трех метрах от предводителя, и поэтому плевок пришелся на голову одного из его соратников, который стоял рядом с вождем и держал знамя. Знаменем служил носовой платок с нарисованной на нем головой индейца.

— Ну ладно, хватит болтать! — огрызнулся вождь кайманов. — Даю вам десять минут. Если вы уберетесь из сада, мы обещаем вам почетное отступление. Через десять минут мы начинаем штурм.

— Разрешите спросить, — ухмыльнулся наверху Ярка, — а как вы узнаете, что прошло десять минут? Может, у вас есть часы? Или татуировка вместо настоящих часов?

Вождь кайманов не ответил на эту насмешку, а только приказал малышу со знаменем:

— Синий Угорь, считай до шестисот!

Потом он повернулся спиной к калитке и направился к своей армии. Да, этот вождь знал себе цену.

Разведка спустилась с лестницы, тоже направилась к своим и доложила обстановку. У членов Братства вытянулись лица. Что же теперь делать? После усиленного размышления Штедрый сказал мрачно и решительно:

— Единственное наше слабое место — калитка. Через стену им не перелезть. Она, как-никак, три метра высоты, а наверху столько стекла, что там не только штаны, но и всю кожу обдерешь. Значит, мы должны защищать калитку. Поставим там стол, а на стол — скамейку, на ней мы втроем уместимся. Рядом приставим лесенку, на нее влезут остальные двое и будут прикрывать наши фланги. Ну, стройте баррикады, а я пойду за оружием.

Штедрый рассудил правильно. Братство принялось за баррикаду. Придвинули стол, взгромоздили скамейку. А тем временем Штедрый притащил оружие — прутья, нарезанные в саду.

— Неплохо, когда человек знает ботанику. Это прутья орешника, — заметил он.

С улицы послышался рев: Синий Угорь насчитал десять минут. Ну, теперь — на баррикаду!

Неприятель уже был в полной боевой готовности. Четыре ряда по шести человек, а за ними — толпа мальчишек поменьше и даже две девчонки.

— Что это у вас за детский сад? — закричал сверху Ярка.

— Это наши резервы и сестры милосердия, — объяснил вождь кайманов и сейчас же добавил: — А теперь довольно трусливой болтовни, и если вы так же смелы на деле, как на словах, то атакуйте нас.

— Атакуйте сами! Не мы первые начали. — У Франтика Иру был самый громкий голос, и теперь из него получился отличный герольд. — Мы — белые вожди, и нам не о чем говорить с краснокожими собаками.

Эти слова послужили сигналом к атаке. В осажденных сразу полетело несколько камней, и они едва успели спрятать головы. Но тут в саду за их спиной что-то треснуло и зазвенело. Ребята обернулись и увидели улыбающегося Штедрого: это он швырнул на землю осколок стекла, оставшийся у Копейско после работы в беседке. Ну и башковитый этот Штедрый! Молодец, сумел предвидеть ход военных действий. Тут же его стриженая голова появилась над стеной сада.

— Эй, вы! Вы разбили два окна в оранжерее. Хотите, чтобы в драку вмешался садовник? Ну что ж, нам это наруку.

И вправду молодчина этот Штедрый!

Кайманы быстро побросали камни. Разбить камнем голову своего врага — одно, а разбить окно — совсем другое. За окно нужно платить. К отцу обязательно явится взбешенный хозяин и потребует деньги за причиненные убытки. И тогда неминуема порка. Отец заплатит несколько крон, а сын расплатится собственной шкурой. А своя шкура всегда дороже, чем отцовские деньги. Поэтому-то звон стекла всегда вызывает панику. И даже тот, кто вовсе непричастен, старается дать тягу: поди потом разберись, кто виноват.

Кайманы не только побросали камни, но и, прекратив всякие военные действия, устроили военный совет. Вскоре Братство увидело, как вождь кайманов направил куда-то свой резерв. Но теперь им, по крайней мере, не угрожали камни, кирпичи и комья засохшей грязи.

— Молодец, Штедрый, здорово придумал, — неслось со всех сторон.

Минутное затишье на поле боя. Но вот вернулся неприятельский резерв, притащив несколько кольев из разобранного где-то забора.

— Теперь-то нам пригодятся ореховые прутья, — ликовал Штедрый.

И прутья действительно пригодились.

Неприятель был крепко высечен, когда попытался пустить в ход колья — тяжелое и неудобное для драки оружие.

И тут у Штедрого родилась новая идея.

Он соскочил со скамейки, и не успели его боевые соратники сказать хоть слово, как он уже вернулся обратно с охапкой какой-то травы и аккуратно сбросил ее на столпившегося противника. Всё кайманы, как по команде, зачесались. И тут же отступили от калитки.

— Ботаника — весьма полезная наука, — заметил Штедрый. — Надеюсь, вы узнали крапиву.

— Вы трусливые белые собаки! — закричал вождь краснокожих.

Он теперь и вправду был красным. Все лицо его покрылось волдырями, и чесался он сразу обеими руками.

— А теперь я им преподам урок по зоологии, — сказал, смеясь, Штедрый.

Все Братство без всяких возражений уже признало его главнокомандующим.

Сначала Штедрый зашел в беседку и вышел оттуда с большим листом бумаги, а потом исчез где-то в саду. Когда он появился снова, то в бумаге было что-то завернуто. Штедрый быстро сбросил свой сверток прямо к ногам неприятеля. Бумага, падая, развернулась, и — жж-ж! — из свертка вывалился целый рой ос.

— Я просто вспомнил, что у нас в саду есть осиные гнезда, — сказал Штедрый.

Кайманы позорно бежали с поля боя. Даже их вождь неторопливой походкой покинул опасное место. Нет, вождь кайманов не бежал. Он удалялся. Правда, шаги его были раза в два длиннее, чем у остальных кайманов.

— Ура! Мы победили! — закричал Ярка. — Лезем вниз!

Все спустились с баррикады.

— Кто-то должен остаться на посту, — приказал Штедрый.

И часовым на лесенке остался Соучек.

Теперь ребята могли вволю потолковать о выигранном сражении. «Не иначе как эти вршовицкие выследили, что мы сюда ходим». Да, наверное, так оно и было. Но теперь Братство одержало над ними победу, и все одобрительно хлопали Штедрого по плечу. («И в кого только этот Штедрый такой воинственный? — спросил Ярку дядюшка, когда тот ему рассказал о сражении. — Кто его отец?» — «Проповедник в церкви», — ответил Ярка, а дядюшка только пробормотал в ответ: «Гм-гм!» — «А у вождя кайманов, который, нужно признаться, блестяще провел осаду, отец военный врач двадцать восьмого полка».)