Барсук выслеживает тигра

— Я? — говорил Сэм. — Да я все видел, как в театре с балкона. И чуть не полетел вниз от неожиданности, когда старина Бадж вдруг полез на арку и бросил аркан. Эх, был бы я на его месте!

Дядя внимательно посмотрел на него.

— Не беспокойся, Сэм, мать не дала бы Баджу бросить веревку, если бы ты не ждал там, где тебе было велено. Она ведь вернулась к тебе, чтобы проверить, наготове ли ты. Ты вел себя молодцом, дружок.

— Да, да, ты молодец. И Брон и Шеппи тоже. Если б не они, теленок удрал бы к Пеструхе. — Крошка мама окинула их ласковым взглядом. — Брон-то у нас, оказывается, смелая, как лев. Подхожу, смотрю — она держит теленка за ногу, Шеппи обхватила его за шею, а Пеструха так и рвется к ним, словно сейчас проткнет их рогом!

— Все вы — ребята хоть куда, — заключил отец, сделав большой глоток из бутылки. — И хлеб будете есть с маслом, а кашу — с молоком, конечно, когда вернемся домой.

И он снова затянул свою любимую песню:

20. ШЕППИ ДАЕТ ИМЯ СВОЕМУ НАЙДЕНЫШУ

Пеструха бесновалась уже меньше, не так яростно стремилась освободить рога (корова думала, что они зацепились за ветку), но, увидев теленка на руках у Дэйва, она, как безумная, рванулась вперед.

Дэйв поставил телушку на слабые ноги, а мать принялась нежно звать ее. Телушка посмотрела на мать, ответила «мэ-э» и побежала к ней, помахивая хвостом.

Дети смотрели, как она жадно сосет, а Пеструха ласково вылизывает ее своим большим шершавым языком, насколько ей позволяет дотянуться веревка.

— Не пойму я, папа, — сказал Бадж со вздохом после долгого раздумья, — а где же ее бык?

— Ты прав, сынок, я тоже сперва удивлялся, почему не всечлены семейства налицо. Но ведь телушка-то черная, вот я и вспомнил, что твой дядя Линк не раз встречал в лесу одичавшего черного быка. Я и сам думал о нем, когда замечал у нас в долине следы, но это, — он весело указал на сосущую телушку, — мне и на ум не приходило.

— Ну как же назвать ее? — спросила у Шеппи Крошка мама.

Это был важный вопрос, а Шеппи как будто еще ничего не придумала. И все стали наперерыв предлагать клички для телушки: Негритяночка, Самбо, Чернушка, Бархатка. Но Шеппи только отрицательно мотала головой.

— Ну так придумай же сама, наконец!

Шеппи взглянула на Крошку маму и замычала, подражая телушке:

— Мэ-эрл!

— Ага! — сказала Крошка мама, сразу поняв ее. — Я знала одну девочку с таким именем. Назовем ее Мэрл.

Так найденыш Шеппи получил имя Мэрл. Отец посмотрел на солнце, потом окинул взглядом свой маленький отряд и сказал отрывисто:

— Ну, Мэрл наелась, и нам пора в путь. Сэм! Ты дорогу знаешь. Вы с Баджем по очереди ведите телушку впереди, тогда Пеструха пойдет за вами. Мы с мамой будем с обеих сторон держать ее на веревке, чтобы она не побежала и не затоптала вас. А ты, Брон… Тебе мы поручим важное дело: возьми хлыст и подгоняй ее сзади, если остановится… Да, но ведь тебе еще надо присматривать за Шеппи.

— Ничего, справлюсь, — храбро сказала Брон. — Пойдем вместе, Шеппи? — Но тут же поспешно добавила: — Только вы шагайте не слишком быстро! Хорошо, дядя?

Сначала дело не ладилось. Отяжелев от молока, сонная Мэрл перестала откликаться на непрерывный зов матери, и Пеструха вдруг решила, что она куда-то ушла. Словно мать, спохватившаяся, что она оставила ребенка в магазине, корова рванулась назад, и Дэйву стоило немалых усилий удержать ее, чтобы она не наскочила на Брон и Шеппи. Успокоив корову, они дали ей обнюхать Мэрл, после чего она опять пошла вперед. Но еще не раз ей казалось, что ее телочка осталась сзади. И в конце концов отец сказал:

— У меня скоро руки оторвутся, так трудно удерживать эту проклятую корову!

— Не ругай ее, дядя, у нее же теленок, — упрекнула его Брон, когда они остановились передохнуть.

— Вот как? Что же, Брон, придумай, как заставить ее идти вперед, и тогда я готов называть ее хоть «рыжей голубкой».

— А что, если Бадж и мы с Шеппи пойдем вперед, а Сэм будет сзади подгонять ее?

— Гм… Брон дело говорит.

И это помогло, хотя двигались они все-таки медленно. На каждом повороте Бадж ждал, а отец привязывал веревку к дереву или выступу скалы, и все отдыхали, пока он не убеждался, что они на верной дороге.

Так одолели они самую крутую часть холма.

Затем отцу пришла удачная мысль: он связал обе веревки в одну длинную, пустил телушку к матери и погнал вперед обеих. Пеструхе казалось, что она свободна, до тех пор пока она не пыталась убежать. Когда же она такую попытку сделала, все, ухватившись за веревку, помогли отцу удержать ее, и корова присмирела.

По удобной Пеструхиной тропке они обошли наконец «лежачий лес» и очутились как раз над Долиной Заходящего Солнца. Был тот час, когда солнце готовилось закатиться за темно-синюю линию гор и заливало долину великолепным ярким сиянием.

— Тпру, лошадка! — сказал отец, привязывая Пеструху к дереву. Усталая Пеструха мирно вылизывала свою Мэрл, а путники смотрели вниз, отыскивая какие-нибудь ориентиры.

Отец расспрашивал ребят про найденный ими подземный ход, про «Сэмову расселину», кончавшуюся на вершине у арки. С того места, где они сейчас стояли, ее не было видно.

— Удивительная долина! — задумчиво сказала Крошка мама. — Никогда ничего подобного не видывала. Как красиво!

— Какие птицы! Какие цветы и деревья…

— Верно, сынок. Много травы, красивые озера. Но не всё тут хорошо. Змеи… И этот серый жуткий туман!

— И «дьяволы» на холме! — с живостью подхватила Брон.

Но Бадж был не согласен с ней:

— Да это мы им, наверно, показались дьяволами! Ведь они первые туда пришли и поселились. Они заняты своими делами, а мы им вроде как на голову свалились. Да, наверно, они тоже на своем языке называют нас «дьяволами».

— Ну, полюбуйтесь в последний раз на Долину Заходящего Солнца! Красотой этой сыт не будешь, а я уже проголодался, — заявил отец.

Тут и все вспомнили, что голодны. Так голодны, что готовы съесть дом или слона — все, что угодно, кроме горохового супа, что им пообещала Крошка мама.

— Сегодня у нас что-то вроде дня рождения, — сказал отец. — Рождение Мэрл. Ей почти день! И никакого пирога?

— Ну ладно, — засмеялась мать. — Не будет ни супа, ни гороха. Мы откроем консервы, чтобы отметить последний вечер в пещере.

Пеструху с телушкой поместили подальше от воды, а лошадей привели и накормили. Все устали до изнеможения. Брон еще раньше ушла с Шеппи в пещеру, и, когда мальчики вернулись, самая юная путница уже спала. Брон кипятила чай, а Крошка мама открывала банку мясных консервов. Бадж и Брон решили после чая провести остальных по тоннелю. Ведь Сэм с завистью уверял Брон, что никаких «тасманских дьяволов» она не видела, а Бадж ручался, что покажет ему этих зверей. Но, сидя в тепле у огня, они всё ели и ели до тех пор, пока их не сморил сон, и даже жевать они уже не могли.

Баджу снилось, что он ведет их по длинному тоннелю в темноте, через туман. Без всякого удивления он видел, как Шеппи гладит тасманского дьявола величиной с человека и кормит его остатками мясных консервов. Но Шеппи почему-то превратилась вдруг в Мэрл.

Затем он понял, что это сон, и хотел, чтобы сон продолжался. Но отец уже тряс его за плечо:

— Вставай, сынок, пора. День, видимо, будет жаркий, а нам надо провести корову через всю долину.

21. СЭМ — ХОЗЯИН ЛАГЕРЯ

Начались затруднения с едой.

— На завтрак каша с медом. Ешьте сколько влезет, потому что больше ничего нет, — объявила утром Крошка мама, стараясь говорить как можно веселее.

— И хлеба нет?