Волшебный берег. Повести

— Ладно, — ответил Лёня.

Но ответил он в пустую темноту — Ардыва уже не было.

— Ступай спать, Алексей, — сказала Феня, — а то, я гляжу, ты ходишь и спишь и сам с собой во сне разговариваешь. А я так славно вздремнула, что до утра спать не захочу. Да и утро недалеко, вот уже и заря занимается.

Лёне очень хотелось рассказать ей про Ардыва, но зачем? Феня всё равно не поверит.

Он зевнул и пошёл спать в вагончик.

В гостях у Ардыва

На заре прошёл дождь — густой тёплый ливень.

Лёня сквозь сон слышал, как вызванивали крупные капли по железной крыше вагончика.

Утром умытое солнышко засияло ещё веселей, ещё ласковей. Вода в озере просвечивала до самого дна. Видны были и песок, и камушки, и какие-то мохнатые водоросли, и рыбки…

«Пойдём в озеро!» — сказал вчера Ардыв.

Но куда же в озеро ночью, в тёмную воду? Вот сейчас Лёня пошёл бы, походил бы по светлому дну… Надо Аринку позвать.

— Аринка, где ты?

Аринка прибежала не сразу.

— Я была у Пугала. Мы про него забыли.

— Да, — сказал Лёня, — а оно мне вчера рукавами махало, махало…

— А ты не пошёл?

— Я не пошёл. У меня Ардыв был. А ты спала.

— Ой как жалко! Что ж ты меня не позвал? Он тебе что-нибудь рассказывал?

— Ничего. Играли с ним. А потом в гости звал.

Аринка подпрыгнула от радости:

— В гости? Пойдём?

— Конечно, пойдём. А что Пугало сказало?

Аринка покачала головой:

— Оно почему-то ничего не говорит. И не скрипит даже. Только стоит и будто вздыхает. Мне как-то обидно стало. Я с ним разговариваю, а оно молчит. Будто какой-нибудь простой осиновый кол.

— Оно не осиновое. Оно из тополя.

— А если молчит, то не всё равно, из чего?

Лёня поглядел в ту сторону, где стояло Пугало. Пугало не шевелилось. Оно грелось на солнышке и было счастливо, что солнышко так хорошо его пригревает. Что-то в нём напомнило Лёне деревья весной. Ещё стоят голые, как этот кол, но уже радуются солнцу и словно прислушиваются, как идут у них по стволу живые соки…

«Придумал тоже, — проворчал про себя Лёня, — голый кол с деревом сравнил!»

— А когда пойдём к Ардыву? — напомнила Аринка.

— В полдень, — сказал Лёня. — Как уток накормим, так и пойдём.

Аринка взвизгнула от счастья:

— Ой как интересно! Только знаешь, надо нарядиться. Когда к кому-нибудь в гости идут, то всегда наряжаются.

— Наряжайся, — сказал Лёня. — А во что ты нарядишься?

— И я и ты, — сказала Аринка, — мы оба нарядимся. А во что? Увидишь.

В полдень накормили уток. Утки уже все были здоровы, они больше не щипали друг друга, не бранились. Те, которые сидели в зимнем птичнике, снова стали спокойными, весёлыми и белыми, как сметана.

Лёня пошёл отвязывать лодку.

— Подожди! — крикнула Аринка. — Сейчас наряды принесу! — и убежала в рощицу.

«Какие там наряды? — подумал Лёня. — Откуда она возьмёт?»

— Вот какие наряды! — сказала Аринка.

Она принесла из рощи охапку цветов. Тут были и лиловые колокольчики, и жёлтые лютики, и красная дрёма. Лёня и Аринка сплели себе из дрёмы и колокольчиков красивые венки, из лютиков сделали золотые цепи на шею. И стали очень нарядными.

— Как думаешь, Ардыв нам обрадуется? — спросила Аринка.

— Думаю, что обрадуется, — ответил Лёня. — Он ведь очень звал, очень-очень звал!..

Лёня и Аринка сели в лодку и поплыли на остров. Им было так весело, что казалось, наступил какой-то праздник. Вот сейчас выйдут они на берег, а знакомые кусты и деревья обрадуются им, зашумят: «Здравствуйте, здравствуйте! Как хорошо, что вы к нам пришли! Вас так давно здесь не было!» А потом встретит их Ардыв и тоже обрадуется. «Пойдёмте ко мне в норку, — скажет он, — я вас земляникой угощу!»

Но подплыли к острову, вылезли из лодки и увидели, что никто им не обрадовался. Деревья стояли молча и глядели в небо. Они даже не видели, что на остров пришли гости. Они даже не хотели их видеть. И кусты им не обрадовались, они просто отвернули от них ветки и смотрели куда-то в сторону.

И камыши отвернулись.

Они глядели в воду, будто в первый раз увидели своё отражение.

— Здравствуйте! — громко сказал Лёня.

— Не здравствуй, — ответили кусты.

А деревья и камыши просто промолчали.

— Что случилось? — спросил Лёня. — Почему вы все рассердились? Я ведь не ломал ваши ветки и не разжигал костров!.. И гнёзда не разорял тоже!

— Смеш-шно… — прошелестел шершавыми листьями орешник. — Ты не разорял — так твои друзья разоряли!

Лёня удивился:

— Мои друзья?! Какие мои друзья?

А Аринка обиделась:

— Какие его друзья? Ну-ка, скажи! Может быть, я?

— Ах, он не знает, какие его друзья! — зашумело кругом. — Слыш-шите? Он не знает!

— Неуж-жели ты думаешь, Лёня, — проскрипел старый дуб, — что если ты друж-жишь с разбойником, то сам остаёшься хорош-шим человеком?

— Хорош-ший человек не может быть товарищ-щем разбойнику, — торопливо прошептала рябина, — не мож-жет, не мож-жет!..

— Но кто же этот разбойник? — спросил Лёня. — Кто этот мой товарищ?

— Ох, он не знает… Он не знает!

— Выдра, вот кто твой товарищ! — сказала ёлочка и встопорщила все свои колючки. — Что ты, не знаешь?

— Выдра?! — вскрикнул Лёня. — Выдра — мой товарищ?

— Он не знает, он не знает! Слыш-шите? Он не знает!

— Да, выдра, — сказала ёлочка. — Ты хотел её выследить, ты обещал её поймать, а сам подружился с ней!

— Это неправда! — сказал Лёня. — Я её даже не видел никогда!

— Это совсем неправда! — повторила и Аринка. — Мы её сами ищем, только никак не можем найти!

— Они её не видели! — зашумело кругом. — Слышите? Они её не видели! Ещё и лгут, лгут…

— А мож-жет, её вообще на свете нет? — прошуршали жёстким голосом камыши. — Только вот кто же разорил птичьи гнёзда в моих зарослях? Кто погубил птенцов? Кто убивает рыбу, а потом бросает её на берегу?

— Пойдём, Аринка, — сказал Лёня, — я не знаю, о чём они говорят.

Лёня очень обиделся. Он сам ненавидит выдру, он сам выслеживает её. Он за тем и на остров приехал, чтобы вместе с Ардывом поискать её нору… А они на него же и шумят!

Лёня и Аринка шли по берегу. И чем дальше шли, тем больше пропадала их весёлость. На берегу то и дело попадались загрызенные рыбы. Серебряные карпы лежали тут. Краснопёрые плотвицы. Караси… у всех были выгрызены спинки. Жестокий хищник расправлялся с ними, жадный и бессовестный…

Под кустами, в траве, белели кучки птичьих перьев. Значит, и птицы попадались ему.

— Как нехорошо здесь… — прошептала Аринка. — Даже сердце сжимается!

— И чего это нас Ардыв не встречает? — сказал Лёня. — Сказал — встречу. Вот я сейчас спрошу его — неужели он эту выдру так ни разу и не видел?

— А может, его самого эта выдра уже съела?

Лёня поглядел на Аринку:

— А может, и правда?

Они стали кричать, звать Ардыва:

— Ардыв! Где ты? Мы пришли к тебе в гости! Ардыв, ау! Встречай нас! Ау!

Но на острове было тихо и печально. И никто им не отвечал. Аринка заплакала:

— Лёня, поедем скорее домой! Мне тут страшно!

Лёня снял венок и золотую цепь из лютиков и бросил в траву.

— Пойдём.

Они скорым шагом пошли обратно к лодке. Но идти стало очень трудно — колючие ветки подвёртывались под ноги, древесные корни топорщились из-под земли, крапива хлестала по голым коленкам.

Аринка уже плакала в голос от боли и от страха.

— Не плачь, — сказал Лёня, — вот наша лодка.

Аринка прыгнула в лодку. А когда прыгала, то прибрежная ива наклонилась и сорвала с Аринки венок.

— Они нас все ненавидят! — плакала Аринка. — А мы к ним в гости пришли!..

Лёня молчал. Он торопливо работал вёслами. Его мучила обида: как могли подумать, что он подружился с выдрой? Он подружился с милым, весёлым зверьком Ардывом, а разве Ардыв похож на выдру?