Мэри Поппинс и соседний дом

Возница слез со своего высокого сиденья, отвязал два кожаных чемодана, свисавших с крыши кэба, после чего открыл дверцу и извлек наружу громадный кованый сундук.

— Осторожней! В нем хрупкие вещи! — раздался знакомый повелительный голос, и на ступеньке показалась нога в черном ботинке. Затем медленно, мало-помалу, все остальные части огромной и неуклюжей мисс Эндрю протиснулись в дверцу, и сия леди, собственной персоной, оказалась стоящей на тротуаре.

Она огляделась по сторонам и вперила взгляд в семейную группу у калитки.

— Ну, Джордж, я рада, что ты не позабыл хороших манер. Я так и полагала, что ты выйдешь меня встретить.

— Добро пожаловать, мисс Эндрю, — вяло промямлили мистер и миссис Бэнкс.

— Дети вполне прилично выглядят и, надеюсь, ведут себя соответственно! — говоря это, мисс Эндрю повернула голову. Вид стоявшей в отдалении стройной фигуры в синем пальто заставил ее судорожно отпрянуть назад.

— Я вижу, — произнесла она дрожащим голосом, — за детьми присматривает все та же молодая особа. Могу лишь выразить надежду, что она справляется со своими обязанностями.

— О, да! — с чувством сказал мистер Бэнкс, отвешивая поклон в сторону синего пальто.

— Добро пожаловать, мисс Эндрю! — Джейн и Майкл никогда еще не слышали, чтобы голос Мэри Поппинс звучал так приветливо и робко!

Мисс Эндрю отвернулась и критически оглядела сад.

— Право же, Джордж, вы живете, как в джунглях! Все это необходимо подстричь и подровнять! А что делает посреди газона этот ворох тряпья?

— Это Робертсон Эй, — пояснил мистер Бэнкс. — Он… э-э-э… прилег немного вздремнуть.

— В это время дня? Просто смехотворно! Проследите, чтоб ему не вздумалось прилечь в моем саду! Так! — грозно обернувшись, она всучила чемодан запыхавшемуся кэбмену. — Вот ключ — перенесите багаж в дом!

— Я думал сначала вытащить саквояж, мэм. Надо же выпустить паренька!

Джейн и Майкл переглянулись. Паренька! Это он о кенгуру, что ли?

Саквояж с глухим стуком приземлился на тротуар. За ним показался… нет, не кенгуру и не обезьянка, а маленький странно одетый мальчик, может, только чуть повыше Джейн, с большим черным портфелем в руках. Мальчик согнулся под его тяжестью, а когда он выпрямился, все увидели круглое лицо цвета меда и черные прямые волосы, спадавшие на жесткий белый воротничок.

— Святые небеса! — прошептал мистер Бэнкс. — На нем моя старая одежда! Она хранила ее все эти годы!

Маленькая фигурка в никебокерах [2], сюртучке и больших коричневых ботинках грациозно спустилась со ступенек и замерла в нерешительности, прижимая к себе портфель.

— Это Люти, — объявила мисс Эндрю. — Его имя означает «Сын Солнца». Он прибыл со мной с островов Южных морей, чтобы получить основательное образование и заботиться обо мне. Поставь портфель с лекарствами, Люти, и поприветствуй наших ближайших соседей.

При виде группы у калитки смуглое лицо осветилось, и мальчик сделал шаг вперед.

— Мир и благословение! — робко произнес он, протягивая руки.

— Довольно, — резко оборвала мисс Эндрю. — Здесь тебе не острова. «Добрый день» — вполне достаточно.

— Мир и благословение тебе, Люти! — сердечно воскликнул мистер Бэнкс. — Добро пожаловать! Вот тут есть дырка в заборе, и ты можешь лазить через нее к нам в гости — мои дети будут очень рады — верно, Джейн и Майкл?

— О, да! — восторженно выдохнули они. Это было лучше, чем обезьянка или кенгуру. Это был новый друг, новый товарищ по играм!

— Джордж! — окрик мисс Эндрю прозвучал, как удар кнута. — Будь добр не вмешиваться в мои дела! Люти здесь для того, чтобы трудиться, а не играть. Ему нужно готовить уроки, варить овсянку — мы будем есть овсянку, это очень питательно — и отмерять мои лекарства. Я хочу, чтоб Люти не посрамил меня, когда вернется на свой остров, — он должен стать врачом или учителем и приносить пользу. Так что мы намерены усердно заниматься. А для отдыха, раз в месяц, он и я — вместе, Джордж! — будем наносить вам короткий визит. Так что иди разбуди своего человека, и пусть он живо починит забор — чтоб никаких дырок и шмыганий взад-вперед! Багаж доставлен в целости?

Она повернулась к запыхавшемуся кэбмену и протянула ему монету.

— Бери портфель с лекарствами, Люти, мы идем осматривать дом!

Она тяжело зашагала к номеру восемнадцатому, и Люти, бросив последний взгляд на Джейн и Майкла — они не смогли бы сказать, грустный или веселый, — засеменил следом со своей ношей. Входная дверь с треском захлопнулась за ними.

Дети посмотрели на Мэри Поппинс. Она одна казалась веселой и невозмутимой — только теперь ее улыбка стала таинственной, будто она делилась сама с собой каким-то секретом…

— Пора пить чай! — отрывисто сказала Мэри Поппинс, толкая коляску к дому. — А потом, может быть сыграем в людо [3].

Джейн и Майкл любили играть в людо. Но сегодня игра совсем не занимала их. Мысли их были далеко. Дети едва двигались, неотрывно думая о мальчике с золотистой кожей, который появился лишь на мгновенье и сразу же был v них отнят.

— Бедный ребенок! — прошептала миссис Бэнкс, глядя на мужа полными слез глазами.

— Я же говорил, что она — Божеское наказание! — мистер Бэнкс тяжело вздохнул и направился к куче тряпья на газоне, чтобы разбудить спящего садовника.

Все обитатели переулка, которые наблюдали сцену прибытия, прильнув к своим калиткам, стали тихо расходиться по домам. Дом № 18 больше не принадлежал им. Говорить было не о чем.

Переулок погрузился в молчание. Только где-то вдалеке покрикивал Парковый Сторож: «Соблюдайте правила! Бросайте мусор в урны!» да Робертсон Эй громко зевал, прилаживая доску и ударяя молотком по гвоздю. Закончив работу, он соскользнул на траву и тут же снова уснул.

Гвоздь же тем временем выпал, доска отскочила, и дыра в заборе благополучно осталась в своем первозданном виде.

3

На следующее утро, когда солнце начало подниматься над вершинами деревьев, Вишневый переулок мирно спал — даже птицы не шевелились на ветках.

Однако какое-то движение все же происходило. Джейн с яблоком, а Майкл с бананом в руках на цыпочках продвигались по детской, осторожно обходя раскладушку со спящей Мэри Поппинс — такой опрятной и безукоризненной, словно и она и кровать были выставлены в витрине.

Они торжествующе улыбнулись друг другу: не заметила! Но в это время Мэри Поппинс открыла глаза, и синий взгляд пригвоздил их к месту.

— И что это значит, хотела бы я знать?

Дети вздрогнули. Все-таки проснулась!

— Но Мэри Поппинс! — торопливо начал Майкл. — Как бы вам понравилось есть одну овсянку?

Он смотрел на нее с упреком, — Мы думали, Мэри Поппинс, — попыталась объяснить Джейн. — Мы думали положить немного еды у дырки в заборе (она мотнула головой в сторону дома № 18), и Люти мог бы прийти и найти это…

Мэри Поппинс не сказала ни слова. Она безмолвно поднялась с кровати — как статуя, не оставив ни малейшей примятости. Ее волосы были заплетены в косу, а ночная рубашка ниспадала ровными складками. Она указала рукой на дверь:

— Принесите мою сумку — она висит на дверной ручке.

Джейн и Майкл поспешно кинулись выполнять приказание. Пошарив в кармашке, Мэри Поппинс извлекла плитку шоколада и молча протянула ее детям. Майкл кинулся к ней и обнял изо всех сил, чувствуя, как ее коса щекочет ему ухо.

— Осмелюсь напомнить, Майкл Бэнкс, что я не игрушечный медведь!

— Игрушечный медведь может быть у кого угодно. А у нас есть вы, Мэри Поппинс! — сказала Джейн.