Каникулы Элси

— Ох! — воскликнула она в отчаянии, — если бы у меня был хоть какой-нибудь опытный друг, который бы мог посоветовать и помочь, насколько было бы легче!

За окном послышался шорох колес по гравию, и торопливо повернувшись к тетушке Хлое, она сказала:

— Сойдите вниз и скажите им, что я прошу прощения. Я не могу принимать гостей, пока моя маленькая племянница больна.

Тетушка Хлоя ушла, но вернулась почти немедленно, сопровождаемая миссис Травиллой.

С радостным восклицанием бросилась Аделаида в добрые, материнские руки, протянутые к ней, и разрыдалась. Миссис Травилла позволила ей немного поплакать, ласково поглаживая ее по волосам и бормоча что-то утешительное. Затем мягко сказала:

— Эдвард заезжал сегодня утром и все узнал. Я знала, что ты еще совсем молоденькая и будешь чувствовать себя одинокой и неуверенной, а я люблю это милое дитя, словно оно мое собственное. Поэтому я и приехала, чтобы остаться и помочь тебе ухаживать за ней, если ты мне позволишь.

— Позволю вам?! Милая миссис Травилла! Да я никогда не смогу отплатить вам за вашу доброту!

Миссис Травилла только улыбнулась и пожала Аделаиде руку, которую она держала в своей. Затем она тихонько положила в сторону свою шляпку и шаль и села возле постели. Так просто, как дома, расположилась эта добрая женщина с намерением быть полезной.

— Ах, какое огромное облегчение видеть, что вы здесь, — прошептала Аделаида. — Вы не представляете, какое бремя вы сняли с меня.

Но не успела миссис Травилла что-либо ответить, как Элси вздрогнула и дико закричала:

— Ох, нет, папа! Не посылай меня туда! Они убьют меня! Они замучают меня! Ох, позволь мне остаться дома с тобой, я буду очень хорошей!

Миссис Травилла успокаивающе заговорила с ней и уговорила ее опять лечь.

Элси посмотрела на нее довольно осмысленно и, протянув руку, сказала со слабой улыбкой:

— Спасибо, миссис Травилла, вы очень добры, что пришли навестить меня. Я сильно болею, моя голова так болит, — и она положила руку на голову, а глаза опять приняли безумное выражение. Девочка опять вся сжалась и завизжала. — Ох, тетя Аделаида, спасите меня! Спасите меня! Не позволяйте им забирать меня в это ужасное место! Неужели я сейчас должна идти? Сегодня? — спросила она с мольбой в голосе. — Ах, как я не хочу идти! — Она прижалась к девушке, которая склонилась над ней со слезами на глазах, тельце ее все дрожало.

— Нет, милая, нет, — ответила та, — никто не заберет тебя, никто не обидит тебя. — Затем, в ответ на вопросительный взгляд миссис Травиллы, она вполголоса объяснила:

— Хорас решил отправить ее в монастырь, чтобы там она закончила свое образование. И об этом я сказала ей вчера вечером, — печально добавила она, — как он попросил. И я очень боюсь, что испуг и ужас, которые она пережила, послужили причиной этого срыва.

— Бедная, милая, драгоценная овечка! — вздохнула тетушка Хлоя, стоящая в ногах кровати, печально смотря на свою подопечную и смахивая слезы, которые одна за другой сбегали по ее темным щекам. — Я бы хотела, чтобы мистер Хорас увидел ее сейчас. Я уверена, что он никогда бы не повторил таких жестоких слов.

— Без сомнения, он бы должен быть здесь! Ты не послала за ним, Аделаида? — спросила миссис Травил-ла. — Она очень больна, и очень важно облегчить ее душевные переживания, если, конечно, это возможно сделать в настоящее время.

— Сегодня утром я написала ему, — ответила Аделаида, — буду писать каждый день, пока он не приедет.

Элси уловила слова, и возбужденно посмотрев на свою тетю, заговорила опять довольно сознательно:

— Вы написали папе, тетя Аделаида? Ох, попросите его, чтобы он скорее приехал домой, чтобы скорее. Скажите ему, что я еще один раз хочу его увидеть. Ох, тетя Аделаида, ведь он поцелует меня, когда я буду умирать, правда? Скажите, что он так сделает.

— Я вполне уверена, миленькая, — успокоительно ответила Аделаида, нагнулась и поцеловала маленькую горячую щечку. — Но мы еще не позволим тебе умирать.

— Но вы попросите папу? Вы попросите его, чтобы он приехал? — с еще большим нетерпением умолял жалобный голосок.

— Обязательно, я уже написала, милая, — ответила девушка. — И я даже не сомневаюсь, что он немедленно, как только получит это письмо, отправится домой.

День за днем температура свирепствовала в маленьком тельце Элси, и когда, наконец, она спала, девочка была совсем изможденной.

Доктор сказал, что ей теперь нужен только хороший уход и усиленное питание, которые полностью восстановят ее силы. Миссис Травилла и тетушка Хлоя, которые ни днем, ни ночью не отходили от нее, плакали от радости и благодарности, что их драгоценная крошка выжила.

Но, увы! Надежды их скоро растаяли, так как проходили дни, а девочка все еще оставалась в постели, слабая и безжизненная, не проявляя никакого интереса к жизни и теряя последние силы.

Доктор расстроенно покачал головой и, отозвав Аделаиду в сторону, сказал:

— Я не могу понять, мисс Динсмор, нет ли у нее какого-либо переживания? Она выглядит так, словно тяжелая забота или печаль давит на нее, заглушая росточек жизни. Она не проявляет никакого желания поправиться. Необходимо что-то, чтобы встряхнуло ее и пробудило в ней любовь к жизни. Не беспокоит ли ее что? Если так, то оно должно быть немедленно устранено, иначе она просто умрет.

— Она очень хочет увидеть отца, — заплакала Аделаида. — Ох, как бы я хотела, чтобы он приехал! Я не представляю даже, что может его задерживать? Я писала ему уже несколько раз.

— Да, конечно, я бы тоже хотел, чтобы он был здесь, — ответил доктор, вид у него был очень озабоченный. — Мисс Аделаида, — неожиданно воскликнул он. — Если бы она была на десять лет старше, я бы сказал, что она умирает от разбившейся надежды, но она такая маленькая, что сама идея просто абсурдна.

— Вы правы, доктор! Это то самое! Ох, как бы я хотела, чтобы Хорас приехал! — повторяла Аделаида, ходя туда сюда по комнате, заламывая руки. — Вы заметили, доктор, — вдруг остановилась она перед ним, — как она смотрит, когда открывается дверь, вздрагивает и трепещет при каждом звуке? Это убивает ее, ведь она слишком слабая, чтобы переносить это. О, если бы только Хорас приехал и облегчил бы ее страдания! Он был недоволен ею и пригрозил отправить ее в монастырь, которого она ужасно боится. Она безумно любит отца, и его недовольство и предупреждения произвели на нее такое сильное впечатление. Бедный ребенок!

— Напишите еще раз, мисс Аделаида, и скажите ему, что ее жизнь зависит от скорости его возвращения и примирения с ней. Если он не хочет ее потерять, он должен немедленно освободить ее от всех страхов и волнений, — сказал доктор, берясь за шляпу. — Это единственное лекарство, в котором она нуждается, и только оно способно что-либо сделать. До свидания. Я зайду опять к полудню.

Аделаида, не дождавшись его ухода, поспешила в свою комнату, чтобы написать брату обо всем, что сказал доктор, умоляя его, если у него есть хоть чуть-чуть любви к своему ребенку, возвратиться немедленно. Бумага вся была покрыта слезами. Они падали так быстро, что ей было трудно писать.

— Она с самого начала говорила, что эта болезнь будет последней, и теперь сильный страх овладевает мною, что она была права. Ох, Хорас, неужели ты не приедешь и не спасешь ее?

Такими словами Аделаида закончила свое письмо. Запечатав и отправив его на почту, она вернулась к постели своей маленькой племянницы.

Элси тихонько лежала с закрытыми глазами, но на лице ее было выражение страдания. Миссис Травилла сидела рядом с ней, держа ее за ручку, и со слезами на глазах смотрела на это изможденное личико, которое она полюбила так сильно.

Неожиданно глазки открылись и посмотрели на нее с таким выражением, от которого сердце ее сжалось.

— Что, моя миленькая, у тебя что-то болит? — спросила она, наклоняясь над девочкой с нежной заботой.

— Ох, миссис Травилла! — пробормотала девочка, — мои грехи... мои грехи! Их так много, они такие черные... «Старайтесь иметь мир со всеми и святость, без которой никто не увидит Господа» (Евр. 12:14). Так Бог сказал, а я... я не святая... я мерзкая, ох, такая мерзкая, такая грешная! Неужели я никогда не увижу Его лица? Как же я могу решиться предстать пред Ним?