Наша компания

— Гарька, — сказал Леонид Аркадьевич самым бодрым голосом, — где у вас ведра?

— На чердаке.

— Хорошо. Карабкайся на чердак.

Лестница на чердак вела из кладовки. Гарька мигом полез. Вскоре с чердака долетел его голос:

— Здесь и ящик с инструментами есть... А-а-пчхи!.. И дрова и умывальник. Достать?.. А-апчхи!.. И топор и корыто...

— Хорошо, — сказал Леонид Аркадьевич, хотя он по-прежнему не знал, что, собственно, «хорошо»: то ли, что они сюда приехали, то ли, что обнаружено корыто.

Гарька предложил мыть полы так, как моет бухгалтер Станислав Дмитриевич, их сосед по квартире в городе. У него это быстро получается: выльет ведро воды на пол, а потом только ходит выкручивает тряпку — собирает воду обратно в ведро.

Разделись до трусов, быстренько вынесли мусор и выплеснули в комнатах и в кухне по ведру воды. Начали собирать воду обратно тряпками, но не тут-то было: развелась невообразимая слякоть.

Леонид Аркадьевич и Гарька елозили на коленях по всему дому, протяжно сопели, сгоняя воду из кухни и комнат уже не в ведра, как бухгалтер Станислав Дмитриевич, а прямо с крыльца во двор. Но вода сгонялась плохо: мешали в дверях порожки. Леонид Аркадьевич скоро устал и вышел из дому, чтобы передохнуть. В это время в доме раздался стук. Потом все смолкло.

Когда Леонид Аркадьевич вернулся, то в комнате, где трудился Гарька, воды почти не было. Леонид Аркадьевич очень удивился.

— А я дыру пробил, — сказал Гарька. — Тут в полу гнилая доска, сразу долотом пробилась. Может, и в кухне пробить?

— Что ты! — испугался Леонид Аркадьевич. — Так весь дом продырявим!

Кое-как покончив с полами, устроили себе отдых. Потом Гарька укрепил умывальник и занялся полочкой для зубного порошка и мыла, а Леонид Аркадьевич подступился к печке.

Дом наполнился дымом. Это из печки, которая у Леонида Аркадьевича долго не разгоралась: не было тяги. Как выяснилось, он забыл открыть в трубе заслонку.

Но вот столы покрыли бумажными скатертями, которые предусмотрительно сунула к Гарьке в чемодан Женя, вкрутили в патроны электрические лампочки, о которых тоже позаботилась Женя, и привели в порядок хозяйство в кухонном шкафу. В нем оказалось все необходимое: кастрюли, сковородки, чайник, тарелки, вилки. Наконец подсохли даже полы. Наступила очередь подумать и о еде.

— Что ж, — сказал Леонид Аркадьевич, — поджарим грибы?

— Поджарим, — согласился Гарька.

— Ты побудь дома, а я схожу в магазин.

Леонид Аркадьевич надел новые полотняные брюки, свежую рубашку и отправился в центр поселка, где помещались магазин, парикмахерская и пожарная будка. В магазине он попросил масла, хлеба и сахару.

— Только приехали? — спросила продавщица, отпуская покупки и внимательно оглядывая седоватого человека в клетчатых домашних туфлях.

— Да, сегодня приехали.

— А соль у вас есть? — предупредительно осведомилась продавщица.

— Соль?.. Конечно, нет. Спасибо, что напомнили.

— И пачку чаю возьмите.

— Тоже не повредит.

— А на сдачу я вам спичек дам.

Леонид Аркадьевич с готовностью кивнул.

Возвращаясь домой, он думал, что жизнь в Черемушках будет не так уж плоха и что среди людей действительно не пропадешь. Женя права.

Когда Леонид Аркадьевич вошел в дом, он увидел, что Гарька, сидя в кухне на чурбачке, занят чисткой грибов. Сбоку на полу лежала раскрытая поваренная книга.

— Ты уже приступил?

— Да. Вот тут написано... — И Гарька заглянул в книгу и прочитал по складам: «Пре-жде все-го грибы не-об-хо-ди-мо очистить и по-мыть».

Леонид Аркадьевич выгрузил покупки и подсел на подмогу к племяннику.

Когда грибы очистили и помыли, их нарезали ломтиками и прокипятили в кастрюле. Потом посолили и обжарили в масле. Перед окончанием жарения книга рекомендовала добавить чайную ложку муки, затем положить сметану, посыпать тертым сыром и запечь. А при подаче на стол сдобрить грибы зеленью петрушки или укропом.

Но Леонид Аркадьевич и Гарька порешили прекратить готовку своих грибов, когда они попросту окажутся уже съедобными.

Грибы шкворчали на чугунной сковородке и так яростно брызгались маслом, что Леонид Аркадьевич, придерживая очки, поминутно отпрыгивал от сковороды в дальний угол кухни.

Гарька вслух читал поваренную книгу, выискивая в ней, что и из чего можно еще приготовить.

«Суп из каш-та-нов». А каштаны в городе продаются, дядя Леня?

— Мне не попадались.

— «Клец-ки из ра-ков», — продолжал разбирать Гарька. — «Жаркое из ди-ко-го веп-ря». А кто такой вепрь? Птица, да?

— Кабан, — поспешно отвечал Леонид Аркадьевич, опять загнанный шипящим маслом в угол кухни.

— «Кар-то-фель-ные кро-ке-ты. Суп из бы-чачь-их хвостов...» — в недоумении прочитал Гарька. — Дядя Леня, из хвостов суп! — Гарька подпрыгнул на чурбачке и уронил книгу.

Леонид Аркадьевич подумал: «Суп из бычачьих хвостов? Черт знает что такое!»

— А ну ее, эту книгу, — сказал Гарька, складывая листки как придется. — Вепри, каштаны, бычачьи хвосты, крокеты... Мы и без нее проживем. Правда, дядя Леня?

— Правда, — ответил Леонид Аркадьевич. — Проживем и без нее.

Грибы получились отменные. Леонид Аркадьевич сам искренне удивился, что они с Гарькой сумели так вкусно их приготовить, хотя у них под руками и были только масло, соль и завалявшаяся, вялая луковица и совсем не было ложки муки, сметаны, а при подаче на стол отсутствовала зелень петрушки.

После целого дня на необыкновенно свежем лесном воздухе у дяди и племянника разыгрался такой аппетит, что они ели молча ложками прямо со сковородки, а хлеб не резали, а ломали кусками.

В дом входила ночная тишина, полная трепетных теней от крыльев бабочек-бражников, запаха еще горячих от солнца елок. В лесу угомонились птицы, только где-то одиноко вскрикивала серая сова-сплюшка: «Сплю... сплю...»

Поужинали, и, загасив огонь в печке, Леонид Аркадьевич и Гарька улеглись спать пока что на матерчатом диване.

Гарька уснул, едва прикоснувшись к подушке. А Леонид Аркадьевич кашлял, вставал, пил воду, долго ворочался: ныла поясница после мытья полов, побаливали в плечах руки, которые без привычки отмахал топором, в спину упирались пружины дивана.

Но не беда. Жизнь, кажется, налаживалась.

2

Да, жизнь налаживалась — самостоятельная, трудовая, без Матрены Ивановны. И когда Яков Данилович как-то сообщил Леониду Аркадьевичу, что Матрену Ивановну задержат в больнице, Леонид Аркадьевич и Гарька не отчаялись, не впали в уныние, а окончательно приняли решение: жить в Черемушках и вершить свои дела по хозяйству без посторонней помощи.

Они докажут Жене, на что способны двое сильных духом мужчин.

... День начинался с физзарядки: дыхательные упражнения, прыжки на месте и бег вокруг дома. Гарька с самого старта легко обходил дядю.

— Знаете что? — однажды сказал Гарька. — Так не интересно... Я буду бегать в другую сторону.

— Хорошо, — согласился Леонид Аркадьевич. — Бегай в другую.

И с тех пор дядя огибал дом в одном направлении, а племянник — в другом, ему навстречу, да с такой скоростью, что наскакивал на Леонида Аркадьевича из-за каждого угла.

Покончив с зарядкой, завтракали — ели простоквашу, которая, как считал Леонид Аркадьевич, весьма удавалась ему в приготовлении: с вечера он заправлял молоко кусочками черного хлеба, и оно быстро прокисало. (Леонид Аркадьевич узнал об этом из «Подарка молодым хозяйкам», куда он все-таки заглядывал потихоньку от Гарьки.)

Дни, когда назначалась простокваша, были для Гарьки стихийным бедствием: простоквашу приходилось есть не только за завтраком, но и за обедом и за ужином.

Леонид Аркадьевич, как самое несложное блюдо, приготовлял ее в огромном количестве и загружал простоквашей кастрюли, а иногда даже и чайник.

В те часы, когда Леонид Аркадьевич обкладывался своими книгами, для Гарьки наступало томительное одиночество.