Графиня Кейт

— Ха! — фыркнула горничная. — Да разве мы не можем сами пойти в магазин? Времени у нас предостаточно. Миледи велела нам гулять до четырех часов, а за это время мы успеем обойти пол-Лондона!

Кейт испугалась такого предложения. Она сознавала, что оно дурно, но Жозефина, не дожидаясь ответа нерешительной девочки, уже распоряжалась по-своему.

— Миледи об этом никогда не узнает! — сказала она и за руку вывела Кейт из парка.

Через мгновение они уже оказались на большой улице и садились в кэб. Желание иметь красный альбом с позолотой было очень сильным, но, ослушавшись приказа тетки, Кейт чувствовала себя несчастной. Пока кэб вез их по Пикадилли-стрит [18], чувства и мысли Кейт путались, в ее душе боролись страх и торжество. Она ничего не видела, ничего не понимала.

Красивые магазины со стеклянными дверями должны были бы порадовать Кейт, но ее испуг и смятение были слишком велики. Вытаращив глаза и ища одни альбомы, она так быстро шла по галерее, что Жозефина даже дернула ее за платье:

— Не бегите так, миледи, не то вас примут за сумасшедшую, — прошептала она. — Ах, посмотрите-ка, что за чудесная шляпка!

— Пойдемте дальше, Жозефина, — говорила нетерпеливо Кейт.

Но не так-то легко было сдвинуть с места ветреную француженку. Она застывала перед каждой витриной, где были разложены платья и узоры для вышивания, долго разглядывала и критиковала их. Кейт, боясь потеряться в толпе, не отходила от своей горничной и только дергала ее за руку.

Наконец они подошли к прилавку, на котором были разложены принадлежности для письма. Пересмотрев несколько альбомов, Кейт решила купить красный, не совсем такой, какой она представляла себе в воображении, но девочка слишком трусила, чтобы искать другой магазин. На ее глаза уже навернулись слезы, и Жозефина, опасаясь, как бы юная графиня не расплакалась по-настоящему, вышла наконец из рядов.

Было без четверти четыре. Несмотря на уверения Жозефины, что леди Барбара никак не будет в назначенный час на месте, сердце Кейт трепетало от стыда и страха быть уличенной.

Она умоляла горничную поторопиться, но Жозефина продолжала уверять свою подопечную, что они приедут вовремя. Пока они возвращались к парку в кэбе, все встречные экипажи казалась Кейт похожими на карету тетки Барбары, и девочка вздрагивала от ужаса.

Наконец лошадь остановилась на таком расстоянии от парка, какое француженка сочла безопасным, и, расплатившись с извозчиком, они пошли по боковой дорожке; Жозефина уговаривала юную графиню не бежать, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания.

У самой ограды Кейт увидела знакомый экипаж. Видела их леди Барбара или нет, неизвестно. Тетка не произнесла ни единого слова, но казалась несколько удивленной и сидела очень прямо, с поджатыми губами и вздернутым вверх подбородком. Кейт села с ней рядом и еще больше забеспокоилась. Она взглянула на Жозефину, сидевшую напротив нее, но лицо горничной в маленьком чепчике было как всегда спокойным и безмятежным, и девочка ничего не могла на нем прочесть.

Молчание, сомнение и недоумение были невыносимы. Кейт хотелось заговорить, но ей не хватило храбрости. Наконец экипаж свернул на Брутон-стрит и остановился.

Тетка, вместо того чтобы идти наверх, открыла дверь в классную и позвала Кейт туда. Девочка поняла, что это значит.

— Леди Кергвент, так как вы отданы на попечение Мне, я считаю своей обязанностью заставить вас слушаться, — начала тетка. — Скажите, где вы были?

В строгом, но тихом голосе леди, в ее темных глазах было что-то такое, чего Кейт боялась гораздо больше молнии. Привычка говорить правду одержала верх, и девочка не стала лгать и изворачиваться.

— В магазине, — едва слышно произнесла она.

— Несмотря на мой категорический запрет?

Облегчение, которое почувствовала Кейт, сказав правду, придало ей храбрости.

— Я знаю, что поступила дурно, — продолжила она. — Я не должна была этого делать, тетя Барбара. Я очень дурно себя вела все это время, кое о чем вы даже и не знаете…

— Говорите всю правду, Кэтрин! — сказала леди Барбара, и взгляд ее стал мягче.

Девочка ощутила еще большее облегчение и честно рассказала, как они с горничной ходили по магазинам, как часто гуляли по многолюдным улицам.

— Если бы не Жозефина, сама бы я туда никогда не пошла, — потупилась Кейт и прибавила чистосердечно: — Мне, правда, это нравилось, но я знала, что не должна была так делать.

— Да, Кэтрин, — нахмурилась леди Барбара серьезнее обычного, — я считала вас куда более правдивой…

— Но ведь я сказала вам правду! — воскликнула Кейт.

— Сейчас — да, но вы меня обманывали все это время. Вы, девочка, которая всегда была примером правдивости и честности!

— Нет, нет, тетя! — закричала Кейт, и глаза ее заблестели. — Я никогда ни одного лживого слова вам не сказала! Ни теперь, ни прежде… Я не обманывала вас никогда!

— Я и не говорю, что вы лгали. Но вы не оправдали доверия, которое вам оказывали, а это называется обманом!

Кейт, которая никогда не догадывалась о том, что тетка ей действительно доверяла, даже не думала, что в последнее время изменяет своей честности. Чувствуя себя глубоко оскорбленной и обиженной, она не стала просить прощения. Девочка сознавала, что ослушалась, но полагала, что тетка не вправе упрекать ее в обмане: ведь она ни словом не обмолвилась о том, что доверяет племяннице. Девочка безмолвно стояла перед леди Барбарой с пылающими щеками и поникшей головой.

— Я вас не наказываю, — сказала ей тетка. — Полагаю, что впоследствии вы раскаетесь и тем самым понесете достаточное наказание за свое поведение. Но я вижу, что за вами нужен более строгий надзор… А пока, хоть вы и не заботитесь о спокойствии тети Джейн, прошу вас сделать так, чтобы вся история эта до нее не дошла…

С этими словами тетка вышла из комнаты, а Кейт бросилась на диван и зарыдала. «Я не забочусь о тете Джейн? — думала она. — Да я люблю тетю Джейн, люблю ее в тысячу раз больше, чем тебя! Ты гадкая, злая старая ведьма! Но и я сама не лучше… Обманщица! Ах, я и правда становлюсь злодейкой! Ничего подобного дома я бы не сделала! Потому что там никто меня не портил, а тут… Этот высший свет извратил мою простоту! Теперь я пропадшая! Ах, Мэри, Мэри! Ах, папа, папа! Заберите меня домой!»

Наплакавшись вволю, юная графиня утерла слезы и тихонько спустилась по лестнице, радуясь тому, что никого не встретила и что не столкнулась даже с Жозефиной, которая бы могла заметить ее красные глаза.

Ее платье лежало на постели. Кейт ухитрилась переодеться самостоятельно и, так же крадучись, поднялась в классную комнату, где поскорее повернулась к камину, чтобы экономка, принесшая ей чай, не могла видеть ее лица.

Когда пришло время идти в гостиную, никаких следов слез на лице Кейт уже не было, чему во многом помогли книги с рассказами, которые всегда помогали девочке на время забыть о горестях и печалях.

Вечер прошел совершенно спокойно. Тетка Барбара перелистывала газеты и изредка зачитывала что-то вслух. Кейт, пряча глаза, читала книгу. Тетка Джейн несколько раз пыталась заговорить о Джайлзе и Эмили, его жене, но сестра старалась переменить разговор, чтобы не расстраивать больную.

Если бы Кейт повнимательнее присмотрелась к тетке Барбаре, то заметила бы по ее усталому голосу и утомленному взгляду, что тревога сегодняшнего дня причинила той сильную головную боль и что тетка страдала гораздо больше, чем ее дурно ведущая себя племянница.

Перед сном Кейт узнала еще кое-что о последствиях своего поведения. В комнате с подсвечником в руках стояла суровая миссис Бартли.

— А где же Жозефина? — удивилась Кейт.

— Ее отослали, миледи! — ответила Бартли.

Кейт вздрогнула и больше ничего не спросила. Девочка поняла, что, сказав тетке всю правду, она погубила Жозефину и что Жозефина назовет ее поступок предательством. Что станет теперь с бедной веселой француженкой? Неужели Кейт никогда больше ее не увидит? И все это оттого, что она была непослушной! Будет ли конец всему этому?..