Энси - Хозяин Времени (ЛП)

— На обед останешься? — спросила Кирстен.

— Нет, — поспешил я ответить. — Мне вечером на работу.

После прошлого ужина у Умляутов я лучше буду разносить меню и разливать воду в папином ресторане, чем сидеть за их столом. Даже больше: лучше самому значиться в меню, чем обедать с их отцом, если тот ненароком придет домой.

Кирстен, наверно, прочла мои мысли, потому что сказала:

— Знаешь, у нас не всегда так плохо...

— Нет всегда, — отрезал Гуннар, с шумом прихлебывая горячий кофе.

— И что из тебя вечно так и прет негатив? — осведомилась Кирстен. Я хотел было посоветовать ей отнестись к умирающему брату с пониманием, но становиться в споре не на сторону своей потенциальной девушки неумно.

Гуннар пожал плечами.

— Ничего из меня не прет, просто говорю как есть. — И, взглянув на кофейник, добавил: — Как сказал Бенджамин Франклин: «Правда похожа на кипящий чайник. Ошпаришься или заваришь чай — зависит от тебя».

Кирстен смерила его взглядом, полным отвращения, и от этого — вот уж не думал, что такое возможно — ее красота чуть-чуть померкла.

— Мой брат вовсе не такой умный, как он себе воображает. — С этими словами она повернулась и решительно зашагала в дом.

— Я достаточно умен, чтобы сообразить, куда таскается наш папочка, — сказа Гуннар.

Это приостановило Кирстен, но лишь на один миг, после чего она спохватилась и пошла дальше, даже не оглянувшись и, таким образом, не дав брату ни унции удовлетворения.

Она ушла, а мы молча продолжили запихивать убиенные растения в пластиковые мешки. Теперь, когда Кирстен напомнила про могильный камень, мой взгляд все время обращался к нему. Слон посреди «пыльного котла». Зато Гуннар, против обычая, не скорбел о собственной кончине — его мысли витали где-то далеко.

— Три раза, — наконец проговорил он, нарушив молчание, — три раза я проверял одометр в отцовской машине — перед тем, как он уезжал, и после. Посчитать было нетрудно. Все три раза он ездил в какое-то место, расположенное между ста тридцатью и ста сорока милями отсюда.

Хорошее детективное дознание, подумал я, но ведь это лишь половина работы.

— Это мало что дает, если не знаешь, в какую сторону он ездит.

— Думаю, норд-вест. — Гуннар сунул руку в карман и протянул мне какой-то красный кружок. — Вот что я нашел в его машине.

Еще не дотронувшись до кружка, я уже понял, что это такое.

— Покерная фишка! Он играет в покер?

— Скорее в очко или в кости. Посмотри-ка внимательней.

Фишка была красной с черными полосками вдоль края. В центре красовалась буква «А».

— Казино племени анавана, — разъяснил Гуннар. — И, согласно карте, оно расположено как раз в ста тридцати семи милях от двери нашего дома.

9. Эхолокация и с чем ее едят

Мы все играем. Для этого вовсе не обязательно отправляться в казино. Мы играем каждый день, не осознавая этого. Самый простой пример: вечером во вторник ты не делаешь домашнее задание по математике, зная, что в среду математичка дежурит в столовой; значит, шансы, что она станет проверять домашнее задание, практически равны нулю, поскольку дежурство в столовой сломит дух любого, даже самого стойкого учителя.

Ты фактически играешь в орлянку, когда откладываешь поиски летней работы до первого июля, ставя на то, что невозможность получить ее перевесит твое желание подзашибить деньжат. Так к чему тогда тратить драгоценное время, которое можно отлично провести, к примеру, не убирая в своей комнате, или не моя посуду, или не делая домашку по математике на среду?

Словом, принимая то или иное решение, мы все играем. Мои родители сейчас в самом разгаре большой игры. Они рискнули всем ради ресторана. Я безмерно восхищаюсь ими, ведь они сделали ставку на себя, а это дело благородное. Но, с другой стороны, мама каждую неделю покупает десяток лотерейных билетов — а вот это уже стыдобище.

— Зачем выбрасывать деньги на ветер? — каждый раз возмущается мой брат Фрэнки при виде валяющегося где-нибудь билета. — Разве не знаешь — ученые выяснили, что человека скорее пять раз долбанет молния, чем он выиграет в лотерею?

И тогда я задумываюсь: неужели когда кому-то выпадает выигрыш, в другом месте какой-нибудь неудачник получает свой законный пятый удар молнией? Чем можно прогневить Господа до такой степени, чтобы Он избрал тебя на роль этого страдальца?

— Я знаю, что шансы почти нулевые, — всегда отвечает мама. — Но все равно — а вдруг? Вот за это «вдруг» не жалко десяти долларов в неделю.

Это, пожалуй, мелочь, но что если десяток долларов превращается в сотню? В тысячу? В какой момент игра вырастает в проблему? Должно быть, это происходит так медленно, так исподволь, что ты не замечаешь неладное, пока не становишься неизлечимо болен.

Понимаете, мои родители играют с рестораном, и это окей, потому что тяжелый труд и талант могут изменить соотношение шансов в твою пользу.

Но ничто не может изменить твои шансы в казино, и доказательство тому — все эти роскошные отели в Лас-Вегасе. Казино всегда забирает себе не менее 15% всех находящихся в игре денег. Сегодня ты можешь выиграть тыщу баксов и будешь прыгать от восторга, полностью позабыв, что за весь прошедший год проиграл намного больше, чем только что выиграл.

Жизнь — это сплошная игра; думаю, Гуннар сознавал это лучше, чем кто-либо другой. Маленькие будничные радости не изменят того факта, что наши фишки с каждым днем убывают. Таков тот самый кипяток правды, с помощью которого нам нужно заварить чай. Чай — вещь хорошая, если только ты не тот бедолага, которого пять раз долбает молния. В этом случае я ничем не могу помочь, кроме как утешить, что у твоей жизни возвышенная цель: благодаря тебе мы, все остальные, чувствуем себя счастливчиками.

Я не знал, где в точности на шкале молниевой лотереи находился мистер Умляут, но у меня было ощущение, что он стоит посреди чистого поля в грозу, с ног до головы увешанный металлом.

В субботу вечером я собирался полностью выкинуть из головы все проблемы семьи Умляутов. Этот вечер должен стать праздником. Я иду на первое свидание с Кирстен.

Правда, мы будем не одни, потому как это двойное свидание — с Лекси и Щелкунчиком Раулем. Я не нашел в себе сил отказаться от шанса сводить Кирстен в шикарный ресторан, а ресторан Кроули был из самых шикарных. Я быстро обнаружил, что ответственность, налагаемая отношениями с женщиной старше тебя, способна выжечь все твои мозговые клетки. Взять хотя бы вопрос транспорта. Как ты планируешь добраться до ресторана? Неужели твоя дама будет у тебя шофером? Это же унизительно, нет? А если поехать на автобусе, то может показаться, будто ты жмешься на такси. А если вызвать такси, то рискуешь очутиться на мели, еще, собственно, не успев добраться до места. А если вы пойдете пешком, то все встречные-поперечные будут исподтишка посмеиваться — ведь твоя дама выше тебя ростом...

В конце концов я решил попросту предложить ей встретиться в ресторане. Мама приподняла бровь, когда я перед уходом ненароком проговорился, что у Кирстен есть автомобиль:

— Девочка, с которой ты встречаешься, водит машину?

— Не-а, — ответил я, — у нее такая навороченная тачка — едет сама, а она только сидит и ничего не делает.

Мама, человек, в общем, сообразительный, кажется, подумала, что отстала от жизни, потому что неуверенно сказала:

— Правда, что ли?

У нее вышло очень по-ховиевски. Я посчитал это тревожным признаком.

— Буду дома около одиннадцати, — проронил я, направляясь к выходу. — На случай, если не вернусь, я заложил номер морга в быстрый набор на твоем телефоне.

— Как помрешь, не забудь звякнуть.

— Занесу в список первоочередных дел.

Я сделал в уме заметку: надо и вправду заложить номер морга в ее телефон. Мама, конечно, рассвирепеет, но и посмеется тоже. У нас с ней одинаковое чувство юмора. И это я тоже считаю тревожным признаком.