Почти вокруг света

«Я тебя не боюсь! Сам над ветром смеюсь!»

Ветер как взвоет! Сбросил на пол со стола две газеты и два журнала. Мальчик не испугался, поднял их, положил на место и стал смотреть, что будет дальше.

И вот он видит, что старое дерево отвернулось от него. Впрочем, может быть, оно и не отворачивалось, а просто ветер наклонил все ветки в одну сторону.

«Эй, дерево! Почему ты отвернулось? Ты со мной не водишься?» — Дерево не ответило. — «Ну тогда и я с тобой не вожусь! Эх ты! Взрослое дерево, а испугалось какого-то противного ветра! Скрипишь, охаешь! А я не боюсь! Ага!»

Дерево не отзывалось, и мальчик отстал от него — неинтересно дразнить того, кто не отвечает. К кому бы ещё пристать? Кого бы зацепить? В этот вечер лучше было никого не трогать, но именно в этот вечер мальчику хотелось кого-нибудь подразнить. Бывает у мальчишек такое настроение.

Прямо против окна, между толстыми сучьями, было воронье гнездо с воронятами. Оно напоминало большую корзину — ведь маленькие воронята довольно крупные птицы, в маленьком гнезде они бы не поместились.

Взрослая ворона сидела на краю гнезда и раскачивалась, чтобы не упасть, хвост ходил вверх-вниз, а голова ходила вниз-вверх. Очень трудно удержать равновесие, когда дует такой сильный ветер.

«Спать пор-р-ра, — каркала ворона громко и сердито, — кр-р-ра!»

Из гнезда высовывались три разинутых клюва, шесть весёлых круглых глаз смотрели на ворону. Воронята и не думали спать.

Разинув рты, они следили за вороной. Тут один воронёнок заметил мальчика и крикнул:

«Летать боится! Стр-рах!»

«Не умеет! Не умеет! Да у него и крыльев и то нет!» — подхватил второй.

Мальчик раскрыл окно, замахал руками, закричал во всё горло:

«Эй вы! Сами летать не умеете, хоть и с крыльями! Крылья только зря растут!»

Воронята и правда не умели летать, ещё не научились.

«Не умеете! Не умеете!» — дразнил мальчик.

И тут воронята не вытерпели, они дружно заревели. Не всякую обиду можно вынести.

Ворона очень рассердилась.

«Др-разнить моих детей! Какая р-распущенность! Безобр-разный мальчишка!»

В это самое время злой ветер вылетел из-за угла. Он завыл, захлопал форточками во всём доме. Ещё жалобнее заскрипело старое дерево. Ворона крыльями прикрыла своих воронят. Мальчик хотел закрыть окно и надеть свитер, но ничего этого сделать не успел. Потому что случилось то, чего мальчик никак не ожидал. Ветер ворвался в комнату и утащил мальчика с собой. Да, да, через окно. Он был очень сильным и злым, этот ветер.

Что было делать? Мальчик закричал жалобно: «Мама!» — но мама не услышала, она была на работе. Тогда он закричал: «Папа!» — но папа тоже был на работе. «Бабушка! Бабушка!» — звал мальчик, но бабушка не отзывалась, хотя была близко — она мыла на кухне посуду и за шумом воды не слышала криков своего любимого внука.

«Смотри! Летит! — ликовали воронята. — Не боится! Ур-ра!»

Мама посмотрела на часы:

— Дима! Милый! Да тебе спать пора.

— А мальчик? А ветер? А сказка? — спросил Дима сонным голосом.

— В другой раз, мой маленький.

Вышел месяц из тумана

Света пришла, как всегда, неожиданно.

Дима очень обрадовался, а бабушка не очень. Бабушка посмотрела на Свету поверх очков и сказала:

— У меня прекрасная квартира, в ней тихо и спокойно, я так ценю тишину и покой. Но я приезжаю сюда и лишаю себя и тишины, и покоя.

— Ну и что? — спросила Света весело.

Бабушка вздохнула, ушла в кухню и загремела чайником. А Света смахнула с лица белые волосы, сверкнула коричневыми глазами и спросила:

— Во что будем играть?

— Можно в солдатики, — быстро предложил Дима, — смотри, Света, какие хорошенькие, зелёненькие. А можно в мяч. А можно в кубики.

— Да ну! — Она сморщила нос — Давай лучше знаешь что? Давай лучше беситься.

Дима раскрыл рот: предложение показалось ему изумительным.

Он спросил:

— А как?

— Не знаешь? Эх ты, а ещё мальчишка! Вот как бесятся! Смотри!

Света прыгнула с разбегу ногами на тахту и стала скакать по ней всё выше и выше и хохотать всё громче. Вот она подпрыгивает и громко смеётся, Диме сразу становится очень весело, он тоже влезает ногами на тахту. Как приятно, оказывается, скакать на ней, так послушно пружинит под ногами новая тахта. И как это он сам не додумался попрыгать на ней?

— Пусть всегда будет солнце! — во всё горло распевает Света. — Пусть всегда буду я!

Дима тоже поёт громко, без Светы он так громко никогда не поёт.

— Пусть всегда будем мы! — выкрикивает Дима. Песня получается про него и про Свету. — Пусть всегда будет мама, пусть всегда будем мы!

Бабушка вбегает в комнату.

— Это что за новости! Ногами!

Дима сразу соскакивает с тахты, а Света — нет. Она продолжает прыгать и петь, она громко смеётся и размахивает руками.

— Светлана! — возмущается бабушка. — Разве у себя дома ты так поступаешь?

Света летает, как мячик. Волосы тоже летают, красная юбочка раздувается, как парашют.

— У себя — не! До-ма ма-ма шлё-па-ет.

— Бабушка, там чайник бежит, — говорит Дима.

Бабушка исчезает в кухне, Света перепрыгивает с тахты на стул, потом на другой, а потом на письменный стол. Света пляшет на папином столе, разлетелись бумаги по комнате. Это не страшно — ведь их можно собрать. А сейчас беситься так беситься. Дима затопал ногами на одном месте и заорал изо всех сил: «Ура!»

— Дима! Давай телевизор включим! — Света уже соскочила со стола и подлетела к телевизору. Но тут снова появляется бабушка и всей своей фигурой заслоняет от Светы телевизор.

— А я говорю, не смей трогать.

С бабушкой сейчас шутить опасно, Дима это знает. А вот знает ли Света? Как бы рассерженная бабушка не выставила её. Но Света не стала спорить.

— Подумаешь. Мы тоже скоро цветной купим. Маме премию дадут, и «Рубин» возьмём в кредит. Делов-то.

Дима не знает, что такое кредит, но ему нравится всё, что говорит Света, потому что она разговаривает смело и весело.

— Они тоже цветной возьмут в кредит, делов-то, — поддерживает Дима Свету.

Бабушка смеётся. Ну вот и хорошо, лучше, когда никто не сердится.

— Я пить хочу, — заявляет Света и направляется в кухню.

Диме тоже сразу захотелось пить, и он бежит за Светой.

Бабушка берёт две чашки, наливает воду, но Света решительно мотает головой:

— Нет, я воду не пью.

— А что же ты пьёшь? — Бабушка растерянно ставит чашку.

— Пью сок черносмородиновый или малиновый, в соках витамины, а в воде витаминов нет. Витамины для здоровья полезны, разве вы не знаете? Или вишнёвый, или можно апельсиновый. И ещё я люблю варенье. У вас какое?

— Ишь ты! — Бабушка даже смутилась. — А у нас, представь себе, нет никакого сока, и варенье кончилось. Яблоко могу предложить, вот, возьми.

— Яблоко не хочу, у нас своих много. А вот там, в холодильнике, внизу, в уголке, есть малиновый сироп в бутылочке, я в прошлый раз видела. Вон, вон там.

Бабушка растеряна:

— Ну, Света, ну, Света, ты не пропадёшь.

— Не, не пропаду.

— А зачем ей пропадать? — спрашивает Дима.

Бабушка смеётся долго, даже слёзы показываются на глазах.

Она смахивает слёзы и говорит:

— Тебе четыре года, что же дальше будет?

— Мне скоро уже пять, — уточняет Света, не отрывая глаз от холодильника. — У нас тоже малиновый сироп был, я его выпила. Бутылочка совсем маленькая, как у вас.

— Не будет тебе сиропа, — решительно заявляет бабушка. — Мы эту бутылочку на случай простуды бережём. Идите играйте, уморили вы меня сегодня.

Света пожала плечом, взяла яблоко и стала с удовольствием его грызть.

Как же не любить Свету? Она радостная и смелая и всё делает с удовольствием. И яблоко ест, и по диванам скачет, и по двору бегает — с радостью. У Светы всегда хорошее настроение.

— Света, может быть, домой пойдёшь? — спрашивает бабушка. — Мама, наверное, беспокоится уже.