Я и Тёмка

– Здорово? – спросила Аня.

– Здорово! – ответила я.

– Давай делать вместе, – предложила Аня.

Мы начали бродить по двору в поисках чего-нибудь интересного. Я нашла какой-то крохотный шарик, мятую фольгу, два зубца от расчёски, кусочек клетчатой ткани. Ане повезло больше, в её руках оказалась игральная карта с красивым лицом девушки, большая бусинка и крышечка от духов. Потом мы отыскали по кусочку битого плоского стекла и понеслись делать свои «секретики». Тут во двор вышел Тёмка.

– Что делаете? – спросил он заинтересованно.

– «Секретики»! – ответили мы.

– Секретики? – переспросил Тёмка. – А что это такое?

– Ну вот, посмотри, – и я показала ему свой «секретик».

– Понятно, – Тёмка почесал затылок.

– А вот мой! – весело сказала Аня.

– И вот ещё мой! – позвала его я.

Тёмка пересмотрел все наши «секретики» и решил сделать свой. Он тоже долго бродил по двору, что-то подбирая и пряча в карман, а потом засел с обратной стороны горки и начал копаться. Через некоторое время он позвал нас. Мы вскочили и подбежали к нему.

– Вот! – гордо сказал Тёмка и показал на песчаную поверхность горки.

Наши глаза горели, но мы ничего не увидели, и потому стали смотреть на Тёмку.

– Что смотрите? Ищите! – сказал он.

– Ищите?! – возмутилась я. – Мы же тебе всё показали! А ты?

– А я не покажу! Это ведь «секретик». Значит, его нужно найти!

– Ничего мы искать не будем! – возмутилась Аня. – Это просто так называется, а на самом деле это вовсе и не «секретик»!

– Да? – ехидно спросил Тёмка. – Называйте, как хотите, свои «секретики», а мои нужно искать!

Я от злости пнула ногой песок на горке, и тут же к ногам Тёмки выскочило стекло и какие-то бумажки.

– Ты что? – завопил Тёмка и толкнул меня в плечо со всей силы.

Я упала и заревела, а Аня закричала:

– Ты чего дерёшься?

Тёмка, не долго думая, стукнул Аню и, подбежав к тому месту, где были зарыты наши «секретики», начал топтать и пинать землю. Я поднялась и побежала за ним, Аня вдогонку. Началась возня. Мы Тёмку с нашей стороны горки выпихиваем, а он нас толкает. То мы упадём, то он. Когда всё было истоптано и силы закончились, мы, грязные и потные, разошлись в разные стороны. Тёмка нам ещё и кулаком погрозил, сев на скамейку под яблонями; мы же с Аней стали восстанавливать свои сокровища.

– Ничего уже так, как было, не получится, – сокрушалась Аня.

– Пень, драчун противный, зараза, – зло шипела я.

Как мы ни старались, а может, и не сильно старались, но ничего у нас не получалось. В конце концов, я сама пнула ногой недоделанный «секретик» и отвернулась. Настроение было непоправимо испорчено.

Мы сели на траву рядом с горкой и начали ругать Тёмку всеми известными нам словами. Как назло, никто больше во двор не выходил: так мы и косились время от времени друг на друга.

Потом Тёмка куда-то исчез, но через некоторое время вернулся и опять пошёл к горке. Встал на колени и начал копать ямку, постоянно на нас оглядываясь.

– Давай как налетим на него! Да как толкнём! – предложила я.

– Не будем мы с ним связываться, – покачала головой Аня, поправляя юбочку.

Я зло вздохнула. Тут Тёмка поднялся и закричал:

– Эй, вы, недотроги! Идите, я вам что-то покажу!

– Нет уж! – закричала я. – Дудки! Мы уже посмотрели один раз, теперь все грязные сидим.

– Да идите, не бойтесь! – и Тёмка пошёл к нам навстречу.

– Не боимся мы нисколечко, – возмутилась Аня.

Тёмка подошёл и начал подталкивать нас с подругой к горке. Мы упирались, но шли. Нам и самим было интересно узнать, что он там такое сделал.

– Вот тут! – счастливо сказал Тёмка.

– Ты тут что – кустики посадил из травы? – удивилась я.

– Это не кустики! Это маскировка!

– Что? – не поняла Аня.

Тёмка быстро опустился на колени и стал аккуратно сметать землю. Под ней лежал лист то ли стекла, то ли плотной прозрачной пластмассы, а дальше – извилистый желобок, в который Тёмка умудрился засунуть всех своих солдатиков и даже какие-то военные машинки.

– А давайте прокопаем лаз от этого «секретика» к моему! – воскликнула я.

– Тоннель! Давайте, – обрадовался Тёмка, – тогда в случае обстрела «наших» у моих будет возможность отойти незаметно в тыл!

Весь оставшийся вечер мы дружно строили свой лаз. Было здорово!

Жадность

Вчера дядя Толя прилетел из командировки и привёз Тёмке несколько листов наклеек с очень красивыми зверьками. Я даже не знала, что столько животных есть! И белочки, и зайчики, и лисички, и волчата! Да такие красивые! Я смотрела на них, смотрела, никак не могла насмотреться.

– Так, – деловито сказал Тёмка, – покажи, кто тебе здесь нравится: я тебе отрежу.

Как мне хотелось получить все эти наклейки! Они почти не повторялись. Но сказать, что хочу всё, я почему-то не могла. Вздохнув, я показала на четыре первые картинки. Это был барсучонок, зайчик, бегемотик и волчонок. Тёмка аккуратно вырезал зверят и протянул мне:

– Смотри, один раз приклеишь, больше не отдирай: порвутся – или не приклеишь больше. Так папа сказал.

Тут в комнату вошёл дядя Толя.

– Что делаете, бандиты? Наклейки делите?

– Да, – ответил Тёмка, убирая листы с картинками в стол.

– А что же ты так мало своей подруге наклеек дал?

– Сколько попросила, столько и дал, – ворчливо ответил Тёмка.

– Да… Что ж ты не попросила больше?

– А разве можно?

– Конечно, можно!

– Нельзя! – запротестовал Тёмка. – Так она у меня и все забрать может.

– Ну, все не заберёт, – возразил дядя Толя, – а половину попросить может.

– Половину! Нет! Не отдам! – наотрез отказался Тёмка.

– Ты что у нас, жадный? – спросил дядя Толя.

– Жадный, да, – насупился Тёмка.

– Хм… Это я не догадался вам поровну наклеек купить. Ну, ничего. Мы его, Ольга, сейчас раскулачим.

– Бить будем? – удивилась я.

– Почему бить? – испугался дядя Толя.

– За что бить? – ещё больше испугался Тёмка.

– Вы же сказали, кулачить будем…

– Не кулачить, а раскулачивать, – засмеялся дядя Толя, – это значит «изымать излишки».

Я ничего не поняла, что же мы будем делать, но Тёмка, наверное, понял. Он быстро вытащил свои наклейки из стола и спрятал за спину.

– Ай-яй-яй, – покачал головой дядя Толя, – как тебе не стыдно! Давай спросим, может, Оля и не собирается у тебя половину наклеек забирать.

– Нет, не собираюсь, – ответила я, ведь мне хотелось забрать все.

– Покажи ей наклейки, пусть выберет ещё. Зачем тебе одному столько? – спросил дядя Толя.

– Дано, – отрезал Тёмка. – Тьфу, то есть, надо!

– Ты от жадности даже заговариваешься, – усмехнулся дядя Толя. – Н-да… Сплоховал я. И чего не купил больше листов? Ты уж меня прости, соседка.

Я молча кивнула: мне было обидно. Главное – непонятно, почему! Ведь Тёмка не сказал: «Выбирай четыре наклейки – и всё!». Он сказал, чтобы я выбрала то, что понравится. Выходит, сама виновата. Он бы и пять, и десять подарил… Но теперь просить невозможно. Я знаю это его настроение. Как упрётся – нипочём с места не сдвинешь. Можно домой уходить. Он теперь дуться весь вечер будет.

– Ну, ладно. Я пошла домой, – сказала я, вздохнув.

Тёмка заёрзал на диване:

– А чего сразу домой! Я «За рулём» вытащил!

– Нет. Спасибо. Я пошла.

– Ну и иди! – разозлился Тёмка.

Дядя Толя проводил меня и, закрывая входную дверь, таинственно подмигнул.

«Вот почему так? – думала я, спускаясь по лестнице. – Если бы у меня были деньги, я бы обязательно купила таких наклеек всем друзьям! И Тёмке бы купила, и Ане, и Димке… Мы бы приклеили их на почтовые ящики, вот было бы здорово! Я – зайчик, Димка – волчонок, Аня – кошечка, Тёмка – медвежонок… Нет, но какой же Тёмка жадный, оказывается! Жадюга! И зачем ему одному столько наклеек? Куда он их лепить будет? А приклеить можно на стёкла окон. На зеркала! О! Над кроватью, на шкаф… не забыть. Ах, да… У меня же всего четыре штуки. Ну, значит, над кроватью одну, вторую на почтовый ящик, третью на чашку и четвёртую про запас. Пожалел какие-то бумажки!».