Пропали каникулы

— Ладно, давайте посмотрим!

Вечерний лес затихал, готовясь ко сну. Лениво пересвистывались утомлённые за долгий летний день птицы. Ребята шли, негромко переговариваясь, внимательно глядели по сторонам. Лес, только что золотистый, потемнел. Погасли яркие пятна на траве и на стволах деревьев.

Ребята устали. Юзик остановился.

— Ладно, хватит! Спасибо, что пошли… Только зря всё это. Домой пора.

Натка с сочувствием посмотрела на Юзика и предложила:

— Давайте другой дорогой возвращаться. Вдруг коза там бродит!

— Пошли! — согласился Юзик.

По его тону было ясно, что он потерял всякую надежду увидеть свою Машку живой и здоровой и смирился с предстоящей взбучкой.

Когда они выбрались на ведущую к замку дорогу, уже совсем стемнело. Только последний закатный луч ещё догорал на вершине развалившейся башни, а сам замок, погружённый во тьму, казался грозным и величественным, как в былые, давние времена.

В вышине глухо шумели сосны. Неодобрительно покачивали ветвями вслед ребятам кусты. Саше стало как-то не по себе.

— Может, побежим? — как можно беспечнее предложил он. — А то пока доберёмся, совсем стемнеет!

Ребята рысью припустили по дороге. Когда они поравнялись с холмом, где-то в глубине леса глухо заухала сова. Ребята замерли от неожиданности. И услышали, как сверху, посыпались камешки. Кто-то спускался вниз.

Ребята кинулись к разросшемуся кусту орешника и затаились за ним.

Мимо них быстро прошёл незнакомый человек в необычной для Залесья широкополой шляпе.

— Кто это? — Саша склонился к Юзику, когда шаги незнакомца замерли вдали.

— Приезжий… У тётки Фрузы сарай снял.

— Странный какой-то… Что ему тут ночью надо?

Ребята осторожно двинулись к селу.

У околицы их ожидал заскучавший в одиночестве Андрей. Его велосипед лежал на траве.

— Чего так долго? — удивился он. — А коза где?

— Не нашли… — Саша устало опустился на траву и с удовольствием вытянул ноги.

— Только и видели что подозрительного дядьку. — Натка села рядом с Сашей.

— Почему подозрительного? — удивился Андрей.

— А зачем нормальному человеку по ночам в развалинах замка бродить?

Андрей заинтересовался:

— Может, высматривает что?

— Что тут высматривать? — усмехнулся Саша. — Лес да речка…

Андрей строго спросил:

— А новый комбинат? Забыл?

Уныло молчавший Юзик шмыгнул носом: вспомнил, что вчера и впрямь видел незнакомца в той стороне, где строили комбинат.

— Во! А я что говорил, — обрадовался Андрей и, сразу посерьёзнев, решительно сказал: — Следить за ним надо, вот что!

— Завтра всё обсудим, — вспомнив о своих бедах, заторопился домой Юзик. — А то мне и так влетит…

— Мне тоже домой пора, — встала Натка. — Бабушка и так, наверно, переволновалась.

— Жива твоя бабка будет! — съязвил Андрей.

— Не смей так о ней, слышишь? — топнула ногой Натка и, не оглядываясь, убежала.

— Что это она? — посмотрел ей вслед Андрей.

— А зачем ты так про Анастасию Ивановну? — с упрёком сказал Юзик. — Она замечательный человек.

— Да чем она замечательна? — Андрей повернулся к Юзику и объявил: — Не сдвинусь с этого места, пока толком не объяснишь, в чём дело!

Только сейчас Саша вспомнил, что за множеством дел так и не расспросил у тёти об Анастасии Ивановне…

Юзик молчал.

— Ну так чем же она замечательная? — с вызовом переспросил Андрей. — Я слушаю!

— Да хотя бы тем, — негромко проговорил Юзик, — что всю войну по заданию партизан у немцев работала.

— У каких ещё немцев? — ничего не поняв, удивился Андрей.

— Эх ты! У фашистов, вот у каких! — даже обиделся Юзик. — Фашистов из Залесья только в сорок четвёртом выгнали!

«Так вот почему дом её остался целым, когда фашисты деревню спалили!» — догадался Саша.

— А когда Анастасию Ивановну выдал предатель, на её глазах мать, мужа и сына расстреляли… Её партизаны отбили, иначе бы тоже… Вот какая Анастасия Ивановна!

«Разведчица! Настоящая разведчица! — думал Саша. — Как в кино, как в книгах… Никогда бы не поверил! Обыкновенная бабушка. Сколько горя перенесла, а всё равно добрая… просто удивительно добрая!»

Андрей смущённо взъерошил чуб.

— Сами ничего не рассказывают, а потом обижаются! Я же не знал…

Но тут сегодняшняя жизнь властно вторглась в воспоминания. Из темноты послышался зычный голос Юзиковой матери.

— Юзик, живо домой! Я вот покажу тебе, полуночник!

Видимо, Юзик хорошо знал, что означает мамино «покажу», потому что его точно ветром сдуло.

— Убежал в пожарном порядке! — посмеиваясь, поднялся Андрей. Пошли и мы…

На пасеке

С тех пор как во дворе тёти Глаши вертели круг, прошло целых три дня, а горшки всё не сохли. Саша злился, а тётя посмеивалась.

— Дождит на дворе, похолодало, где ж они тебе высохнут! Ничего, успеется.

И верно, небо над Залесьем затянуло тучами, то и дело лениво громыхал гром и как из ведра лил дождь. Тёте Глаше он нравился.

Возвращаясь с фермы или из магазина, она стряхивала за порогом брезентовый плащ, вытирала мокрое разрумянившееся лицо и говорила:

— Хорош дождичек! Хлеба наливаться пойдут, картошка напьётся…

Саша не разделял тёткиной радости. Конечно, хорошо, что нальются хлеба и напьётся картошка, только в такую погоду ни купаться, ни гулять нельзя и горшки не сохнут!

— Льёт и льёт, — ворчал Саша, неприкаянно слоняясь по дому. — Сколько же можно!

На четвёртый день он окончательно заскучал. Натка с бабушкой уехала на полевой стан ученической бригады. К Андрею из города прикатил приятель Игорь. Потеряв к старым друзьям интерес, Андрей теперь играл только с ним.

«Машина у него замечательная! — со вздохом признал Саша, вспоминая сверкающий от руля до спиц гоночный велосипед Игоря. — Приеду домой, буду просить такой же!» — решил он и отправился к Юзику.

Тот, как всегда, был занят по хозяйству — толок поросёнку картошку, Саша взялся ему помогать. Работы было на пять минут. Ну, а дальше что?

Поросёнок Тимка встретил их истошным визгом. Он кинулся к ребятам, будто не ел, по крайней мере, целую неделю. Чуть у Юзика из рук ведро не выбил. Залез в корытце, зачмокал, блаженно прикрыл глазки, а Юзик почёсывал у него за ухом…

Когда ребята вышли из сарая, дождь окончился. Ветер торопливо разгонял тучи. На досках щелистого забора зажелтели яркие пятна солнца.

— Смотри-ка, распогодилось! — обрадовался Юзик. — Айда Грома тренировать!

Подхватив щенка за обрывок верёвки, заменявший поводок, ребята напрямик по мокрой траве понеслись к большаку: Юзик считал, что обстановка родного двора помешает Грому сосредоточиться на их командах.

Улица, пустая в дождь, оживала. Покачивая вёдрами на коромысле, прошла тётка. Из-за угла выскочили и покатили по лужам Андрей с Игорем. Гром с отчаянным лаем помчался за велосипедистами.

— К ноге! — строго прикрикнул Юзик, и щенок смущённо тявкнул разок-другой и вернулся.

— Смотри-ка, слушается! — притормозил удивлённый Игорь. — Дрессируете?

— Немного, — скромно ответил Юзик.

Сделав круг, подъехал Андрей. Слез с велосипеда, подёргал язычок никелированного звонка.

— А что он умеет?

Юзик нашёл палку и забросил её далеко в траву.

— Фас, Гром!

Щенок опрометью бросился вперёд, быстро отыскал палку и положил её у ног Юзика.

Игорь одобрительно покрутил головой:

— Молодец!

— Подумаешь, — ухмыльнулся Андрей. — Этому и курицу научить можно!

Прищурившись, осмотрел щенка, не сводившего с Юзика преданных глаз, и решительно заявил:

— Не будет из него толку! Порода не та!

— Много ты понимаешь! — обиделся Юзик. — Это овчарка. Самая настоящая… Ну, почти овчарка.

— Дворняжка, — Андрей сел на велосипед. — Посмотри на хвост, на уши… Самая обыкновенная дворняжка. Игорь, догоняй…

Они укатили, а Юзик, Саша и Гром остались на дороге. Юзик чуть не плакал от обиды.