Третий лишний

Annotation

Л. Сорокина - автор книги "Дети Сталинграда". Новая ее повесть посвящатся мирному детству. Герои - сегодняшние школьники, они живут на Сахалине, учатся, мечтают о подвигах.

Глава 1. Упражнение с предметом

Глава 2. Как стать белой вороной

Глава 3. Без дураков

Глава 4. Собака — друг человека

Глава 5. Обидно…

Глава 6. Козни уцененной старушки

Глава 7. Все мы немножко черепахи

Глава 8. Взрослые мы или дети

Глава 9. «Маруся отравилась»

Глава 10. Каникулы

Глава 11. Здравствуй, «Лишний человек»!

Глава 12. Где купить чувство меры?

Глава 13. Размышление

Глава 14. Можно ли скосить трын-траву?

Глава 15. Открытие № 1

Глава 1. Упражнение с предметом

Сегодня утром я сделала открытие. Оно настолько меня потрясло, что даже помню, как это случилось. Сначала я вычистила зубы, потом умылась, потом стала причесываться. Вот тут-то все и произошло. Я увидела свои глаза! Это, наверное, смешно звучит — увидела свои глаза; где же они до сих пор были? В затылке? В том-то и дело — нет. Они были на месте, как сказала бы наша биологичка, «на лицевой части». Но я их не замечала — и все. И вдруг! Я увидела в них что-то такое, чему до сих пор не могу найти слова. Я должна непременно выяснить, что же именно, иначе я буду мучиться все уроки — уж я себя знаю, — пока не придумаю. Совсем недавно на истории со мной приключилось что-то в этом роде. Весь класс веселился по поводу какого-то курьезного случая, рассказанного учителем. А я сидела задумчивая и тихая, что редко со мной бывает. Учитель, конечно, не мог не заметить этого. Он, наверное, подумал, что меня поразила крестьянская война семнадцатого века, и решил со мной закрепить новый материал. Он задал вопрос похитрее, надеясь получить достойный ответ. Но я пожала плечами. Это его удивило.

— Так о чем же ты думала весь урок? — спросил он.

— О тетеньке. Не могу вспомнить, где я ее видела.

Он, наверное, подумал, что я чокнулась.

— О какой тетеньке?

И тут меня осенило. Я сказала с чувством:

— Вспомнила! Это же продавщица книжного магазина. Она мне посоветовала купить одну забавную книжку с картинками, и я купила. А сегодня я увидела ее в школе. Не знаю, зачем она сюда пришла.

Историк вознегодовал:

— Ну, знаешь, Бубликова, это уже слишком! Это неуважение! Надо уметь переключаться!

Но я еще не умею. Я не нашла ту кнопку, на которую надо нажать при случае. Поэтому про свои глаза я решила выяснить дома.

Подвернулся папа. Он постучал в ванную.

— Катерина Александровна, вы живы? А то мне то же захотелось сегодня умыться…

Я открыла дверь и спросила:

— Папа, что ты видишь в моих глазах?

Папа нисколько не удивился такому вопросу. Может быть, удивился про себя, но виду не подал. Он сказал:

— По бревну в каждом, поэтому твои глаза — главная бревнобойная сила.

— Ты все шутишь, а я серьезно.

— Тебя не устраивает? По-моему, это не так уж плохо.

Лучше бы он не говорил этого!

Я решила сейчас же, не откладывая, проверить, прав ли он. Взяла маленькое зеркальце и сделала «в угол — на нос — на предмет», как учила меня Лариска. Получилось неплохо.

Это меня вдохновило, и я стала тренироваться. И так увлеклась, что не заметила, как в комнату вошла мама. Она изумленно спросила:

— Катя, чем ты занимаешься?

— Учусь кокетничать.

Мама засмеялась — она подумала, что я шучу.

— Завтракать! Опаздываешь!

Пока бежала в школу, все думала, как войду в класс и испробую свою бревнобойную силу. Меня смущало только одно — кто предмет, на котором я испытаю свое новое открытие? Перебрала всех мальчишек — их у нас мало. Серега Непомнящий? Но он влюблен в девятиклассницу. Сама видела, как он ждал ее после уроков. Правда, говорят, она не отвечает взаимностью. И Серега страдает. Он такой томный и несчастный бывает на уроках. Серега, конечно, не предмет. Женька Семин? Я представила, как он скажет:

— А что, Катя, это идея — встречаться. В кино ходить будем… Только давай со следующего понедельника — понимаешь, новый транзистор дособрать надо…

Недаром он у нас Маленький Рац — сокращенно от «рационализатор». Он весь в железках, и по-моему, еще не родилась та девчонка, которая может его заинтересовать больше, чем транзисторы. Оставался Ленька Рыбин, по которому умирали сразу две девчонки (третьей быть не хочу), и мой сосед по парте — Юрка Дорофеев. Юрка — вот кто! Надо было с него начинать. У него нет определенных привязанностей. Иногда он делает вид, что кем-то увлечен, но это ненадолго. Уж я-то знаю — он частенько приходит к нам домой, и мы болтаем с ним о разных разностях, в том числе об этом. Но мне и в голову никогда не приходило сделать его предметом. Как, впрочем, и ему — если уж быть честной.

В класс влетела на звонке.

— Здрасьте! — небрежно бросила всем.

Села за свою парту вполоборота к Юрке и для начала посмотрела на него длинным многозначительным взглядом.

Юрка спросил:

— Ты забыла тетрадь по алгебре? Сейчас контрольная.

Я молча достала тетрадь. Сделала «в угол — на нос — на предмет». Юрка отреагировал по-своему:

— Угу! Не волнуйся — решу и тебе.

Дело в том, что у меня не математический склад ума (так говорит мама, и она права), а Юрка отличник, он всегда решает и за себя и за меня.

Но не это сейчас главное. Он меня не понимал, а мне так хотелось, чтобы он настроился на мою волну. И я стала повторять про себя: «Юрка, ты мне нравишься! Ну, честное слово! Не веришь? Ты мне нравишься! Ты мне нравишься! Ну, да!» Есть же люди, которые передают мысли на расстояние, а между нами разве расстояние? Всего полметра. До Юрки, наверное, все-таки дошло. Он сделался задумчивым, потом прошептал:

— Твою задачку в общих чертах решил. — И стал энергично набрасывать на листке.

Я все-таки не теряла надежды. Ну, Юрочка, думала я, если я не скажу тебе на алгебре, то к концу пятого урока будешь трепыхаться в моих сетях, как золотая рыбка… Так я думала, аккуратно переписывая в тетрадь задачку, которую мне решил Юрка.

Но дальше события стали развиваться немного не так, как я предполагала. О том, что мое открытие действует, я узнала буквально на первой перемене. Ко мне подлетела моя Лариска и сказала:

— Катя! Ты сегодня какая-то новенькая. Что случилось?

— Пока еще ничего, а там посмотрим, — ответила я.

Прозвенел звонок, и Лариска пошла на свою парту,

изрядно озадаченная.

На немецком языке, когда все дружно «шпрехали», на мою парту шлепнулась записка. Я быстро накрыла ее ладонью и оглянулась. По лицам ничего нельзя было понять — все они были какие-то иностранные. Я спросила у Юрки:

— Тебе или мне?

— Открой — узнаешь.

— А если мне?

— Могила.

В доказательство Юрка скрестил руки и прижал их к груди.

Я открыла записку и прочитала: «катя ты законная девчонка давай ходить ле-ры». Все без точек и запятых. Странно читать свое имя с маленькой буквы. Да и подпись не поняла сначала.

— Ого! — сказал Юрка. Он тоже прочитал.

— Что — ого? — спросила я.

— Ле-Ры.

— Остроумно. А что это?

— Не что это, а кто это. Ленька Рыбин.

Я посмотрела на Леньку-он сидел с каменным лицом. Ну, конечно, это он. Кто же еще так метко бросит записку? И в то же время это на него непохоже. Ленька не такой парень, чтобы заниматься всякими глупостями — писать записочки. У него хватит мужества подойти к девчонке и сказать прямо. Он ведь на медведя ходил чуть ли не один на один! А тут — записочки… Но на всякий случай я решила ответить ему, будь что будет! Да ничего не будет! Ленька в мои планы не входил, главная моя цель — Юрка. Но на письма надо отвечать. И я пригласила Юрку в соавторы.