Хочу все знать 1970

У них он научился любви и глубокому уважению к богатейшему наследию русской музыкальной классики.

Глинка, Бородин, Римский-Корсаков, Чайковский — вся славная плеяда великих русских композиторов неизменно находили источники своего вдохновения в народном творчестве. Таким же путём шёл и Глиэр.

Он хорошо знал и любил русскую и украинскую народную музыку, а затем обратился и к изучению музыкального творчества других народов нашей страны. Глубоко изучив поэтические и музыкальные источники Азербайджана, он нашел в них, как пишет об этом сам, «дух борьбы и ненависти к поработителям». Замечательное богатство древней культуры азербайджанского народа в полный голос зазвучало на сцене оперного театра Баку в 1927 году, в написанной Глиэром опере «Шах-Сенем».

Сказание о Шах-Сенеме и Ашик Керибе вдохновило когда-то Лермонтова. На его основе создана поэтом прекрасная поэма «Ашик Кериб». К этой старинной легенде обратился и Глиэр. Работая над оперой, он объездил весь Азербайджан, посещая народные праздники, записывая песни, танцы, наигрыши национальных инструментов — тары, зурны и кеманчи — и пение ашугов, вживаясь в быт и музыку народа.

Благодаря этому опера получилась ярко национальной, поистине народной. Лирично и задушевно звучат все её хоры, ансамбли и арии, на фоне жанровых и бытовых сцен развёртываются события. Национальный музыкальный язык блестяще сочетается с оперно-симфоническими приёмами русской классической музыки.

Эта первая азербайджанская опера стала крупнейшим событием, отправной точкой музыкальной культуры Азербайджана.

Национальное своеобразие узбекской музыкальной культуры нашло своё отражение в операх композитора «Гульсара» и «Лейли и Меджнун». Многие произведения Глиэра являются образцами блестящего развития национально-музыкальных культур народов СССР, как, например, «Героический марш Бурят-Монгольской АССР» для симфонического оркестра.

Год десятилетия Великого Октября  Глиэр отметил созданием балета, который не только обошёл все оперные театры страны, но неоднократно ставился и за рубежом.

Это был «Красный цветок» — балет-рассказ об освободительной борьбе китайского народа в начале 20-х годов.

14 июня 1927 года тысячи зрителей собрались в Большом театре столицы. На сцене возник большой портовый город, рабочие-кули, изнемогающие под тяжестью непосильных грузов, иностранные хозяева кораблей, их верные прислужники — китайские капиталисты и полицейские.

В этот порт прибыл корабль из Советского Союза, который привёз продовольствие китайским друзьям. Портовые рабочие во главе с Ма Ли-ченом, народная танцовщица Тао Хоа, все простые люди города радостно встречают экипаж советского корабля. Но с ненавистью глядят на советских матросов банкиры, капиталисты, антрепренер Тао Хоа Ли Шан-фу. Ещё бы, пришельцы обращаются с кули справедливо и радушно, мало того — они рассказывают рабочим о великой стране, где воцарилась свобода! Под их влиянием в головах покорных, забитых, полуголодных кули рождаются опаснейшие мысли!

И предатели решают убить советского капитана. Дважды пытается Ли Шан-фу это сделать, но Ма Ли-чен и Тао Хоа спасают капитана. В третий раз, когда советский корабль уже готовится покинуть порт и проводить его пришло множество друзей, Ли Шан-фу, взбешенный неудачами, стреляет в Ма Ли-чена. Своим телом заслоняет юношу Тао Хоа. Умирая, она передаёт Ма Ли-чену как символ борьбы за свободу красный цветок, подаренный ей капитаном. Над безжизненным телом девушки кули клянутся бороться за счастье своего народа…

Необычным был этот спектакль. Впервые в истории балета вышли на сцену рабочие и матросы.

Под знакомую, ставшую народной, мелодию знаменитого «Яблочка» танцуют советские матросы, а место классического апофеоза заняло начало революционного восстания.

«Прекрасным, уже советским творением» назвал «Красный цветок» Михаил Иванович Калинин.

Необычайно широким был круг творческих интересов Глиэра. К созданию «Красного цветка» композитор пришёл уже автором трёх симфоний, двух квартетов, балета-пантомимы «Хризис», оперы-оратории по Байрону «Земля и небо». Непрерывно продолжал он поиски и в области камерно-инструментальной музыки. Его заслуги в развитии советской камерной музыки были оценены по достоинству, и первые исполнители Третьего струнного квартета, написанного в 1928 году, получили наименование «квартета имени Глиэра».

В тридцатых годах, когда в среднеазиатских республиках была чрезвычайно актуальна тема борьбы за раскрепощение и равноправие женщины, Глиэр создает музыкальную драму «Гюльсара», героиня которой смело сбрасывает паранджу — символ бесправия и унижения на Востоке. И снова, как во время работы над «Шах-Сенемом», композитор погружается в изучение фольклора, на этот раз — узбекского.

Спектакль был показан в мае 1937 года в Москве и получил высокую оценку. Своеобразный национальный колорит, присущий «Гюльсаре», особенно ярко отразился в увертюре, которая много раз исполнялась самостоятельно в концертах.

А два года спустя, в 1939 году, побывав на грандиозной народной стройке Большого Ферганского канала, Глиэр, вдохновлённый героическим трудом народа, написал, на основе узбекских и таджикских народных мелодий, симфоническую увертюру под названием «Ферганский праздник».

Кроме опер и балетов, Глиэром написано более 100 романсов, около 150 пьес для рояля, множество произведений для различных инструментальных ансамблей, симфонии и симфонические поэмы. Его музыка наполнена напевной, выразительной мелодичностью, колоритностью оркестрового звучания. Прозрачная, понятная каждому, она принесла Глиэру заслуженную популярность в Советском Союзе и далеко за его пределами.

Во всеоружии мастерства, накопленного во всех жанрах музыкального искусства, приступил композитор к работе над монументальным произведением к стопятидесятилетию со дня рождения Пушкина.

«Сильным и благотворным» назвал Глиэр воздействие поэзии Пушкина на русскую музыку и «великим реалистом» самого поэта. В формировании стиля советского балета пушкинские сюжеты сыграли очень большую роль. Они способствовали созданию подлинно драматических танцевальных спектаклей, не похожих на чисто развлекательные балеты западной хореографии. Приступая к работе над «Медным всадником», Глиэр поставил перед собой задачу передать в музыкальных образах завещанное нам великое богатство наследия Пушкина, «поэта-патриота, голос которого и в наши дни звучит, как голос современника».

Задача эта была выполнена композитором с блеском.

Великий русский критик В. Г. Белинский писал о «Медном всаднике» Пушкина: «Эта поэма — апофеоз Петра Великого, самая смелая, самая грандиозная, какая могла только прийти в голову поэту, вполне достойному быть певцом великого преобразователя России».

Часами бродил Глиэр по улицам любимого города, вглядываясь в стройные контуры неповторимых архитектурных ансамблей. Стоя у фальконетова Петра, он слушал мерный шум невских волн, повторявших, казалось, ритм Пушкинских строф:

Грозно и гордо звучит тема Всадника во вступлении к балету:

И глуховато, сурово, как волны, перекатываются низкие ноты контрабасов и рояля, на фоне которых слышна почти словесно яркая музыкальная мысль: «Здесь будет город заложен».

За медленно уходящим занавесом возникают видения тех далёких дней, когда топор Петра прорубил окно в Европу. В Гавани готовится спуск корабля. Плотники, корабельные мастера и солдаты ждут прибытия Петра. Он приезжает, перерубает канат, и корабль скользит в Неву. Звонят колокола, ликует народ, весёлая радостная пляска захватывает всех. Даже неповоротливые, чопорные матросы с приплывшего голландского корабля не могут устоять на месте и начинают отплясывать свой церемонно-неуклюжий танец.