Как там у вас, на Бета-Лире?

Разбуженный академик ухватил суть дела мгновенно и, разделяя слоги, чтобы было понятнее, прокричал в трубку:

— Никуда, слышите, ни-ку-да не уходите. Я буду через двадцать минут, через двадцать!

Академик приехал через пятнадцать минут.

Еще через несколько минут стали съезжаться неведомо как узнавшие о ледяном метеорите сотрудники института.

0 часов 30 мин. Институт сиял. Светились почему-то даже окна месткома. Многочисленные сотрудники, в глазах которых фарами горело любопытство, толпились около комнаты № 38, где избранные счастливцы исследовали метеорит, и взывали к безответной двери:

— Ну, что?

2 часа ночи. Прилипший к скважине ухом старший научный сотрудник Дроздов сообщил болельщикам:

— Вроде бы азот нашли! Ей-бо-гу, азот! Они там целуются!

Сообщение Дроздова вызвало у собравшихся ликование. Азот — это уже почти наверняка органические молекулы. А органические молекулы… Уф, даже дух захватывает!..

2 часа 45 мин. Дверь комнаты № 38 приотворилась, и академик Ч. приказал:

— Микроскоп, быстро!

Микроскоп доставили через сорок секунд. Владелец его пытался протиснуться вместе с прибором в комнату. Микроскоп взяли. Владельца выдворили.

3 часа 00 мин. За дверью комнаты раздался крик:

— Это надо проверить!!!

3 часа 07 мин. Крик повторился.

3 часа 20 мин. Двери комнаты № 38 отворились, и в них показался профессор К. Не переступая порога, он тихо сказал:

— В метеорите обнаружены бактерии. Вот так-то…

Дверь снова затворилась, а в коридоре воцарилось молчание. Каждый понимал, что эти минуты уже принадлежат истории. По-видимому, именно с этих 3 часов 20 минут начнут отсчитывать новую эру в науке. Эру, когда человечество узнало о новой форме жизни, внеземной жизни.

3 часа 30 мин. Академик Ч., не отворяя двери, попросил разыскать где-нибудь биолога и как можно быстрее доставить в лабораторию.

4 часа 05 мин. Доставили биолога и впустили в комнату № 38, конвой вытолкнули. Болельщики снова принялись метаться по институту.

4 часа 15 мин. Академик Ч. из-за запертой двери распорядился:

— Выставить у двери охрану, обеспечить карантин. Никому не входить. Бактерии живые.

В институте появился корреспондент, почему-то из «Лесной промышленности». Лесной корреспондент прорвал кордон и по-хозяйски постучался в комнату № 38.

5 часов 05 мин. Из приотворившейся двери комнаты № 38 болельщики услышали отрывки довольно странного диалога.

— Понимаете, — смущенно тянул биолог, — с одной стороны, похоже, очень похоже на полиангиацае, но, с другой стороны… А вообще я не микробиолог, я специалист по приматам.

— Приматы в метеорите не обнаружены, — сухо сказал академик Ч., — пока не обнаружены. Придется вызывать академика М.

Предложение было встречено присутствующими с полным сочувствием. Академик М. в последние годы очень увлекался проблемами внеземной жизни и даже пытался — увы, безуспешно! — искать споры бактерий в каменных и железных метеоритах.

6 часов. Академика М. у подъезда института встретили с ликованием. Он быстро шел по коридору, и руки его тряслись. Стоящий у комнаты «N1» 38 конвой расступился, и академик, не снимая пальто, прильнул к микроскопу.

Спустя минуту академик М. выпрямился и холодно, очень холодно попросил:

— Покажите метеорит.

— Но он спрятан в криостат…

— По-ка-жи-те метеорит!

Академика подпели к криостату.

Он мельком взглянул на кусок льда и холодно заключил:

— Я не специалист по медицинским анализам, поэтому я вряд ли могу оказаться вам полезным. Можете пригласить любую лаборантку, хотя бы из поликлиники напротив. Она в момент скажет вам, сколько в этом «метеорите» белка, а сколько сахара.

Спустя два дня сопровождаемый астрономом и биологами Сенька Зайцев, желая отвести от себя подозрение в грубом и неостроумном розыгрыше, принес копию докладной записки командира самолета Ту-104, приписанного к московскому аэропорту Домодедово. Уместно привести конец записки:

В кавычках и без

Несмотря на некоторую водевильность только что описанных событий, я далек от намерения иронизировать над участниками этой истории. Полагаю, что каждый на их месте повел бы себя не иначе.

Известно ведь, что когда чего-либо сильно хочешь, то не мудрено принять желаемое за действительное. Встретить следы иноземных форм жизни в метеоритах, понятно, очень хочется вот уже не одному поколению ученых. И поэтому здесь каждый «обманываться рад». Сегодня история «открытий» в небесных камнях различных «спор», «клеток», «ДНК» и даже пусть не очень, но все же достаточно многочисленных «животных» и «растений» составляет внушительный том. Количество кавычек в последней фразе не оставляет сомнений в той интонации, с какой ее произносит автор.

Тут надобно отметить, что ученые вовсе не случайно обратились к метеоритам как к возможным «сейфам», где хранятся осколки иных форм жизни. Именно метеориты и есть синицы в руках по сравнению с химическим журавлями в далеких пылевых облаках. Располагая метеоритным материалом, можно выводить суждения о химическом, именно химическом, а не элементарном составе внеземной материи. Да, тут имеет слово его сиятельство Химический Анализ, который не оставляет места никаким домыслам или предположениям.

Первое же подробное изучение тех химических соединений, которые входят в состав метеоритов, привело к неожиданным результатам. Оказалось, что метеориты содержат много — относительно, конечно, — органических соединений. Вывод из этого факта поначалу был, разумеется, не в меру романтичным: присутствие в метеоритах органических соединений, несомненно, свидетельствует о том, что это остатки некогда живых существ.

Но, как это бывает почти всегда, нашлось место и сомнениям. Спокойный расчет, основанный на законах протекания химических реакций, и прежде всего на законах термодинамики (слишком важная, да и, пожалуй, слишком сложная наука, чтобы говорить о ней здесь мимоходом), показал, что многие из органических веществ, обнаруженных в метеоритах, должны были образоваться в них постольку, поскольку там присутствовали углерод, водород и кислород. Это образование органических соединений происходит с такой же неизбежностью, с какой шарик, находящийся на поверхности горки, скатывается вниз, если его подтолкнуть.

Что же касается тех немногих органических соединений, которые никак не могли бы образоваться самопроизвольно, то, как было установлено, они, увы, имеют земное происхождение. Это и не мудрено. Даже в воздухе содержится значительное количество различных органических веществ, да и живых бактерий и даже более сложных организмов. А если метеорит какое-то время полежал в почве, то тут, понятно, можно пооткрывать много всего…

Я не склонен обвинять увлекающихся исследователей в том, что им померещились так давно ожидаемые землянами следы внеземной жизни. Но и сочувствия эти «открытия» у меня, в общем, тоже не вызывают.

В самом деле, поиски следов внеземной жизни в метеоритах основываются на предположении, что метеориты — это остатки какой-то планеты, которая почему-то рассыпалась на мелкие осколки (в результате каких-то тектонических процессов — предполагают одни, вследствие недоговоренности и области использовании атомной энергии — утверждают другие).