Истории из Геродота

Ночь. Лодка Фемистокла скользит по водной глади, направляясь к кораблю Еврибиада. И вот уже оба военачальника сидят рядом и обсуждают, как одолеть персов. Фемистокл приводит один довод за другим. Еврибиад утвердительно кивает головой.

— Тогда что же ты медлишь? Чего ждешь? — восклицает Фемистокл. — Мы не должны терять ни минуты! Давай не медля отправимся на остров, созовем военачальников на совет и примем решение.

Еврибиад выполнил требование Фемистокла с недовольством.

В полночь, в кромешной тьме, прибывают на остров военачальники. Фемистокл не ждет, пока все соберутся. Каждому он объясняет свой замысел, подробно излагает свои доводы…

Адимант, стратег из Коринфа, был давним врагом Фемистокла и никогда не упускал возможности досадить ему. Так и теперь. Как только Фемистокл принялся объяснять ему свой план, он грубо прервал его:

— На войне, Фемистокл, наказывают тех, кто бросается в бой прежде, чем раздастся боевой клич!

— Верно, — отвечал Фемистокл. — Однако плетущиеся в хвосте не побеждают никогда!

Затем он повернулся к Еврибиаду и громко, чтобы слышали все, сказал:

— Еврибиад! В твоих руках спасение всей Эллады! В наших интересах дать сражение здесь, в узком проливе у Саламина. Чем южнее, чем ближе к своей родине приведешь ты персов, тем быстрее ты откроешь им путь на Пелопоннес!

Еврибиад молчал, раздумывая. Адимант же не размышлял: ненависть толкнула его обратиться к Фемистоклу с такими недостойными речами:

— Не выношу, когда начинают выступать люди, не имеющие родины! Скажи нам сперва, Фемистокл, какое государство ты представляешь? Если таковое, конечно, существует! А уж потом давай советы другим!

Такого оскорбления Фемистокл не мог вынести. Он вскочил со своего места и закричал:

— Это у меня нет родины?! Да, ты прав, Афины преданы огню.

Но если даже нам больше не удастся возродить свой родной город из руин, у нас все равно будет родина! Корабли — вот наше отечество! — Затем, повернувшись к Еврибиаду, Фемистокл гневно продолжал — Сейчас не время для препирательств! Прими же, командующий, решение! Если флот не останется у Саламина, то мы, взяв своих жен и детей, отправимся к берегам Италии и поселимся там. Когда вы останетесь один на один с персами, вспомните мои слова. Но будет поздно!

Взвесив хорошенько доводы и предостережения Фемистокла, Еври-биад отдал приказание: флоту оставаться в проливе у Саламина. Сражение будет дано здесь.

Но, несмотря на то, что решение было принято, пелопоннеские стратеги стали переговариваться между собой, осуждая Еврибиада. Многие утверждали, что Еврибиад просто-напросто сошел с ума. Афиняне, эгинцы [25] и мегарцы [26] настаивали на том, что флот должен остаться в водах Саламина. Опять разгорелись жаркие споры. На достижение согласия не было никакой надежды.

Тогда Фемистокл пустился на хитрость. Вместе с ним на корабле находился верный слуга и воспитатель его детей, знавший язык персов. Фемистокл призвал его к себе и объяснил, что следует сделать. Сикинн — так звали этого человека — вначале колебался. Ведь то, что от него требовалось, было так опасно! Но Фемистокл настаивал и не хотел слушать никаких возражений…

Через некоторое время Сикинн незаметно, со многими предосторожностями, отплыл на лодке от Саламина и направился к персидским кораблям. Вот послушайте, с какими словами он обратился к военачальникам варваров:

— Предводитель афинян Фемистокл тайно от других эллинов послал меня к вам. Он желает вам только добра, вам и вашему Великому Царю. Вот что Фемистокл просит вам сообщить, прислушайтесь к его словам: эллины дрожат от страха перед вашей непобедимой армадой. Они грызутся между собой и собираются завтра на рассвете отплыть к Пелопоннесу. Для вас это прекрасная возможность напасть на эллинов и разбить их. Не дайте им покинуть Саламин. Ведь пока флот их цел, они представляют для вас серьезную опасность. И пока еще корабли в проливе, захлопните капкан! Как только начнется сражение, эллины передерутся между собой. И тогда вы увидите, кто вам друг, а кто враг. Многие перейдут на вашу сторону. И первым — военачальник афинян Фемистокл!

Персы приняли это сообщение за чистую монету. С наступлением ночи часть персидских кораблей отплыла к Саламину, намереваясь окружить эллинов, заперев оба выхода из пролива. Сикинн же, сделав все так, как его научил Фемистокл, незамеченным вернулся на Саламин.

Вечерело. Совет продолжался. Военачальники никак не могли прийти к единому мнению. Вдруг в палатке, где заседал совет, появился воин и, обращаясь к Фемистоклу, сказал, что какой-то незнакомец желает видеть его. Фемистокл вышел из палатки и, к своему величайшему удивлению, увидел афинянина Аристида. Аристид был одним из достойнейших афинских граждан, но в последние годы жил в ссылке. Его изгнали из Афин как политического противника Фемистокла. Несмотря на то что с ним поступили несправедливо, Аристид оказался настоящим патриотом и теперь явился, чтобы вместе с другими афинянами сражаться против персов, чтобы словом и делом способствовать спасению Эллады.

— Забудем наши пустые раздоры, Фемистокл, и объединим силы для спасения родины. Я прибыл с Эгины. Пока не стемнело, я не мог попасть к вам. Ведь персидский флот покинул Фалер и перегородил пролив. Нет никаких сомнений: они послали корабли, чтобы перекрыть пролив с другой стороны — возле Мегар и Элевсины. Мы окружены со всех сторон! Путь к отступлению отрезан…

Сердце Фемистокла радостно забилось.

— Спасибо тебе, Аристид, за добрые вести, которые ты мне принес! Я открою тебе одну тайну. Ты же, смотри, не выдавай ее никому. Это я постарался, чтобы персы перекрыли пролив. Теперь пелопоннесские стратеги будут вынуждены сражаться у Саламина!

Когда и другие военачальники узнали, с каким известием прибыл Аристид, они поняли, что изменить уже ничего нельзя…

Персам действительно удалось перекрыть оба выхода из пролива около Саламина. Их корабли протянулись бесконечной вереницей от мыса Киносуры на Саламине до Пирея и Кастеллы. Между Саламином и Пиреем лежал небольшой пустынный островок Пситталия. Персы под покровом ночи подплыли к нему и оставили отряд отборных воинов. Этот островок был им необходим. Ведь во время сражения ветер станет гнать к острову потерпевшие бедствие корабли. Если крушение потерпят свои, то воины на острове помогут им спастись. Если же враги — добьют их…

Все приготовления персы вели тайно, чтобы неприятель ничего не заметил.

Эллины тоже спешно готовились к бою. Когда, наконец, все было готово, забрезжил рассвет. Военачальники отправились на свои корабли, чтобы отдать последние распоряжения. И никто из них не знал, что сулит им новый день.

Глава 17. ВПЕРЕД, СЫНЫ ЭЛЛАДЫ!

Рассвело. Наступил день 22 сентября 480 года до нашей эры. Десять лет минуло со дня Марафонской битвы. И вот во второй раз сражение должно решить, кто сильнее: персы или эллины. Но на этот раз не на суше, а на море. Многие воины, сражавшиеся при Марафоне, вновь взяли в руки оружие. И среди них — великий поэт Эсхил.

Первые лучи солнца позолотили водную гладь, горы, корабли. Люди любовались открывшимся им величественным пейзажем. Корабли замерли в неподвижности. Море казалось огромным городом — столько судов выстроилось на этой узкой полоске воды. Впервые глазам человека открывалось такое неповторимое зрелище.

Спартанцы выстроились на правом фланге. Рядом с ними — эгинцы. Напротив, с вражеской стороны, выстроились ионяне, пришедшие вместе с персами. Афиняне заняли левый фланг, как раз напротив того места, где теперь находится город Керацини.