Гостья из Шармбатона

Порывшись во всей этой информации, у Джесс сложилось поверхностное представление о знаменитом Гарри Поттере. Не совсем хорошее.

Но тут же она вспомнила Арабеллу Фигг, которая была чуть чокнутой, но, по сути, хорошей женщине. То, как она говорила о Гарри Поттере, наводило на мысль, что она любит этого мальчика, а значит он не болен и тем более не опасен.

Так же она завела разговор в мракоборском отделе. Она зашла специально, что бы забрать свое оборудование со своего стола. Джонатан Брокс, стол которого был рядом, составлял отчет по какому то делу.

— Джон, — позвала Джессика, — читал статью про Поттера? Что думаешь?

— Гарри Поттер… — нахмурился Джонатан, откладывая отчет, — я с ним не знаком, но я рад, что эта Скитер умолкла. Из-за ее статей у меня несварение. Бедный парень, наверное, после них тяжело ему.

— Мой сын Ли говорит, что Гарри отличный парень, — отозвался Бен Джордан, стоящий рядом, — Немного затюканный и скромный до ужаса, а так нормальный. И что в квиддич потрясено играет, тоже говорил.

— Зря про него эти бредни пишут, — включился в разговор Хурт Павенс, сидящий неподалеку, — Моя дочь в этом году поступает в Хогвартс и она эти газеты вместе со своими подружками на костре сожгла. Они еще писали громовещатели в редакцию. И я думаю, они правы. Этими статьями они обливают грязью того, кто нас спас.

— Вы не про Гарри Поттера, случаем, говорите? — подошел к ним высокий мужчина с рыжими волосами и лысиной.

— Именно про него, Артур, — дружелюбно кивнул Джордан, — Обсуждаем эти дурацкие статьи Риты.

— О, — улыбнулся Артур, — Гарри лучший друг моего сына и он часто бывал у нас в гостях. Гарри хороший мальчик. Он живет в семье маглов… — тут он сморщился, — Вот они ужасные люди. Они из всего раздувают ужасную проблему. Кошмарные маглы. Не понимаю, как в семье таких людей, Гарри вырос таким учтивым и хорошим мальчиком. Молли, моя жена, любит его как родного сына. А эти статьи просто отвратительны.

Джессика наклонила голову. Ей кажется, или она видела этого человека на собрании Защиты Единорога?

Первого сентября, в 10 часов Джон Паркер подбросил Джессику до дома номер четыре по тисовой улице. Утро было прохладным и влажным, поэтому Джессика потуже укрылась своей бело-голубой мантией и выскочила из машины.

Еще ни в одном окне не горел свет, видимо все еще спят. «Сони!» — подумала Джес и нажала на звонок. Спустя минуту послышалась возня, глухие ругательства и топот ног. Дверь распахнулась и на пороге появился толстый мужчина в сером халате. Его пушистые усы торчали во все стороны.

— Чего тебе надо? — совсем не вежливо буркнул он. Джессика разгладила складки своей мантии и дружелюбно улыбнулась.

— Доброе утро, мистер Дурсль, — поздоровалась она, — сегодня первое сентября и я приехала забрать Гарри Поттера. Мы проезжали мимо, и я подумала: «Подбросим-ка Гарри!».

— Ничем не могу помочь, — отчеканил мистер Дурсль и уже размахнулся дверью, что бы ее захлопнуть, но тонкая палочка Джессики уже смотрела ему в лицо.

— Ну что же вы так, — напущено раздасадованно сказала она, — вы знаете такое слово как «тактичность»?

— Вам нельзя… вам не разрешают… — просипел Дурсль, отшатнувшись. Видимо он не услышал ничего из того, что сказала Джес.

— Ой, ну что за ребячество, — воскликнула Джессика, резким жестом отодвинув обалдевшего Вернона Дурсля и зайдя в прихожую, — что то у вас неестественно чисто, — сказала она, — чулан то где?

— Откуда вы знаете, что он в чулане? — прищурился Дурсль.

— Я — ведьма, забыли? — съязвила Джессика оглянувшись. Под лестницей была коротенькая дверца — как раз для чулана, — вам письмо от Альбуса Дамблдора.

— Я не буду читать, — сложил руки на груди Дурсль, — ни за что.

— Отлично, — сказала Джесс, — я сама прочту.

Конверт хрустнул и на ладонь Джес упало письмо.

— Так, — сказала она, развернув его, — «ВОЙНА НАЧАЛАСЬ».

Совсем не поняв, зачем это пишут Дурслям, Джессика состроила вид, будто все понимает, и выжидательно посмотрела на Дурсля. Грузный мужчина побагровел, потом побелел, посинел и, наконец, снова побагровел.

— Забирай его…пусть уходит…

— Отлично, — бросила Джессика, направляясь к двери и делая себе мысленную заметку подумать о странном поведении мистера Дурсля.

Открыв дверь чулана, Джессика чуть не вскрикнула. На аккуратно сложенной кровати, прислонившись к стене и уткнувшись лицом в острые колени, сидел худой парень с торчащими во все стороны черными волосами. Кисть его левой руки была опухшей и синеватой. Парень был уже полностью одет: в джинсы, свитер и красовки. На полке над кроватью лежали разбитые очки, платок с уже засохшими пятнышками крови, растрепанные газеты.

— Это ты, Дадли? — спросил он, не поднимая лица. Голос его был абсолютно равнодушным, — Вообще-то у меня сейчас никого настроения для твоего каждодневного избиения и мои очки уже разбиты, сожалею. И мою кисть ты тоже сломал, но к твоему удовольствию у меня есть другая.

От шока Джессика пошатнулась. Какой он… несчастный.

— Гарри?… — тихо позвала она.

Он вздрогнул и поднял голову. У него было худое лицо, ярко-зеленые глаза. Под темной челкой можно было разглядеть шрам в виде молнии.

Джессика почему-то испугалась. Он был ей ровесником — совсем еще молодым, но у него были очень серьезные, взрослые глаза. Она сразу себя почувствовала маленькой и глупой, ей показалось, что он старше ее на пять — шесть лет. Джессика попыталась улыбнуться, но улыбка получилась скованной.

— Кто ты? Я не знаю тебя, — сказал Гарри прищурившись. Его рука потянулась к очкам, видимо по привычке, но он тут же отдернул ее, так как очки были разбитыми.

— И не должен, — ответила Джессика, — Я — Джессика Эллодж. Я жила во Франции, но мы переехали. Я живу тут рядом, а когда мы поехали в Хогвартс, договариваться о моем обучении, Дамблдор попросил нас, чтобы мы подбросили тебя до вокзала. Э…

Джес взяла его очки, коснулась ими палочкой и протянула ему. Гарри принял очки и одел на нос.

— Как же ты с таким переломом! — воскликнула она, — Рамуэн Ремендо!

Опухлость спала и кисть Гарри обмотал бинт.

— Отлично, что у меня есть временное разрешение Дамблдора, — сказала она, — Ну, так ты идешь в школу? — спросила она. Гарри встал и стукнулся головой о потолок.

— Ой! — воскликнул он и пригнулся, потирая затылок. «Какой он высокий!» — подумала Джес, осуждая статьи, в которых было сказано, что он еле выше ее самой.

— Уже первое сентября? — спросил он, пристально всматриваясь в ее лицо.

— Уже, — улыбнулась Джессика. Испуг прошел, и теперь она могла спокойно с ним разговаривать.

Джессика вышла из чулана, и он вышел за ней, жадно глотая воздух.

— Прямо как в детстве, — мрачно прошептал Гарри, скорее самому себе, чем Джессике.

— Тебе нужно собрать свои вещи, — сказала Джессика.

— Они там, наверху, — махнул рукой Гарри, и они поднялись на второй этаж.

Джессика открыла замок и распахнула дверь. Это была маленькая комната, в которой была небольшая кровать, серые занавески, большой чемодан и несколько коробок. В углу валялась палочка, сделанная из какого-то темного дерева. На спинке обшарпанного стула сидела полярная сова. На сидении лежала мышь, но та ее не ела. Повернув голову на звук, птица радостно ухнула и приземлилась на плечо Гарри.

— Хедвиг, — нежно погладил сову Гарри, — как ты? Я надеялся, что дядя Вернон не заметит, что я открыл для тебя окно…

Джессика удивленно смотрела на Гарри. Кто бы мог подумать, что Гарри Поттер всемирно известный человек, выращенный в семье таких… гадких родственников — такой… Она не знала как его описать. Это был очень своеобразный человек — замкнутый, серьезный, тем не менее молодой и добрый. Она не могла сказать, что он ей приятен, во-первых, потому что она была с ним знакома только пять минут, а во-вторых, потому что он был очень мрачен.

Хедвиг клюнула Гарри в ухо и, схватив свою мышь, прыгнула в большую клетку. Гарри же подошел к своей палочке, нагнулся, поднял ее и, резким движением обернувшись, наставил ее на Джес.