Пан Клякса. Трилогия (ЛП)

У этой очаровательной девушки был лишь один недостаток: вместо “р” она произносила “к”. Так что себя она называла Козой, а не Розой, Вероника - Векоником. Роса в ее устах становилась косой, руку она превращала в куку, а коридор - в кокидок. Короля она называла Кватекностеком Пеквым, а моего колибри - Тки-Тки.

Вот и сейчас, входя на территорию Института Яичницы, она воскликнула:

- О, Тки-Тки пкилетел!

И в самом деле, колибри сел мне на плечо и шепнул на ухо кое-что важное. Я тут же дал ему несколько поручений и отправил обратно в город.

Вскоре мы сидели в дегустационном зале. Нам подали несколько сортов яичницы: с орехами, бананами, маком, горошком, морской капустой, рыбьей печенью и с креветками.

Я сидел между Алойзи и паном Кляксой, но в беседе участия не принимал, так как мной снова овладела тревога за родителей. Увидев мою озабоченность, пан Клякса извлек из кармана копилку памяти, приставил ее ко лбу и через некоторое время заявил:

- Дорогие друзья! Мы уже устроили дело Алойзи. Вопрос о репатриации сказандцев отпал сам собой. За Резеду можете не волноваться, я иду по ее следам. Остается только вызволить супругу пана Левкойника, Мультифлору, а также найти родителей Адама Несогласки. И наконец, надо принять решение относительно дальнейшей судьбы моей Академии. Остановимся на втором пункте. Алойзи, с завтрашнего дня ты будешь исполнять должность министрона Дальнего Плавания и Первого Адмирала Флота. Пожалуйста, сделай так, чтобы завтра у нас имелся подходящий корабль и возглавь его команду. На остров Двойников поплывем втроем: я, Адась и пан Вероник. А вам, пан Левкойник, придется остаться здесь, чтобы позаботиться о дочерях. Итак, решено! Второго июля в полдень поднимаем якоря!

Речь пана Кляксы вызвала в семействе розовода неописуемую радость. Пан Левкойник подлетел к великому ученому и поцеловал его в ухо, сияющие девушки хлопали в ладоши, Георгина чихала как заведенная, а Роза кричала:

- Бкаво! Бкаво! Да здкаствует пан пкофессок!

- А теперь ступайте все в сад, - сказал пан Клякса. - Нам с Алойзи и Адамом необходимо провести морской совет. Прошу не мешать.

Когда мы остались одни, великий ученый достал из кармана свою автоматическую складную карту мира, разложил ее на столе и сказал:

- Вот, Алойзи, единственная в мире карта, на которой обозначены Адакотурада и другие страны, которые всякие неучи считают несуществующими. Здесь, на северо-запад от Адакотурады лежат Кактусовые острова. Дальше находится пролив Святого Панталыка… Оттуда мы выйдем в Нетихий океан и, обогнув Мыс Вечного Пера, буквально уткнемся носом в остров Двойников. Как видишь, расстояние относительно невелико.

Если взять курс несколько севернее, то по прямой это составит около трехсот адакотурадских морских миль. Так что все путешествие продлится не более восьми часов.

- Совершенно верно, - со знанием дела подтвердил Алойзи. - Я даже возьмусь плыть быстрее, чем позволяют правила морского движения в этом районе Нетихого океана. Во время плавания на “Микстурии” я научился кое-каким пиратским штучкам.

- Только не переборщи, - предупредил его пан Клякса. Тут Алойзи осмотрелся, явно желая удостовериться, что никто не подслушивает, и зашептал:

- Пан профессор, с завтрашнего дня я - министрон… Если хотите, я свергну Кватерностера и объявлю вас королем Адакотурады.

Пан Клякса лишь рассмеялся от всей души.

- Алойзи, ты с ума сошел! - воскликнул он. - Тоже мне, придумал! Это все равно, что льву предложить стать тараканом! Я, свободный и независимый ученый, должен возложить на себя этот горшок, называемый короной? Я, Амброжи Клякса?!

Помолчав, он сурово добавил:

- Умоляю, Алойзи, без этих штучек. Я дал тебе самостоятельность, но ты ведь знаешь, что я постоянно держу с тобой связь на ультракороткой волне 0,000001 метра и в любой момент могу пустить в ход пульт дистанционного управления, и тогда плакала твоя самостоятельность. Понял? Намотай себе на ус!

При этом пан Клякса пригрозил ему большим пальцем правой руки, что означало весьма серьезное предупреждение.

Алойзи покраснел, ибо наш великий ученый позаботился при конструировании даже о такой мелочи.

- Я хотел сделать вам приятное, - огорченно сказал он, и поспешил переменить тему. - В указанный срок флагманский корабль будет готов к отплытию.

На том совет и закончился. Пан Клякса подошел к открытому окну и прислушался; из сада доносилось пение Розы. Она пела любимую песню профессора:

Птичка села на сучок.

Как поймать ее, дружок?

На верхушку полезай!

Что? Не можешь? Ай-яй-яй!

Рак заполз под бережок.

Как схватить его, дружок?

За клешню его бери!

Если больно, то ори!

Мак подлез под колосок.

Как сорвать его, дружок?

Рви его! Ну что? Никак?

Это - бабочка, не мак!

Хотя Роза вместо “рак” говорила “как”, а “рви” произносила, как “кви”, пан Клякса слушал пение с блаженной улыбкой на устах и пальцами выстукивал на подоконнике ритм, подпевая:

- Па-рам-пам-пам! Па-рам-пам-пам!

Тут я почувствовал, как под столом кто-то коснулся моей ноги. Наверняка не собака, ведь в Адакотураде собаки не водятся. Может, петух? Я сунул руку под стол, поймал кого-то за нос и вытащил Зызика.

- Ты?! - воскликнул я. - Подслушивал, негодяй!

- Подслушивал, - нахально согласился Зызик. - Но я никому ничего не скажу. Честное адакотурадское! Только возьмите меня на остров Двойников. Я вам пригожусь! А то, что тот господин говорил о короле, совершенно меня не касается. Я умею держать язык за зубами.

Алойзи схватил Зызика за плечо, да так сильно, что едва не переломал ему кости. Юноша вскрикнул от боли, но тут вмешался пан Клякса.

- Оставь его, Алойзи, - спокойно сказал он. - За подслушивание я мог бы превратить его в муху, есть у меня такое средство. Но я придумал кое-что получше. Надо вправить ему мозги. Возьмем его с собой. Малый любознателен, а любознательность - путь к знаниям. Я сделаю из него человека. Зызик, плывешь с нами!

Вот каким человеком был пан Клякса!

Тем временем порядочно стемнело. Издалека уже долетало дружное пение петухов, потому что настала пора спустить их с цепей.

Поблагодарив Парамонтрона за изысканное угощение, мы на одолженных самокатах помчались домой.

Бульпо и Пульбо, двое из пяти ученых садовников, приглашенных паном Левкойником на ужин, уже стояли у дверей с букетами приготовленных для дочерей розовода цветов. Оставшиеся трое дежурили сегодня в ночь.

Пан Левкойник нашел в королевских садовниках родственные души и тут же заговорил с ними об адакотурадской ботанике, описанной в последней работе пана Кляксы под названием “Адакотураданика”. Книга эта вышла в свет буквально перед нашим приездом сюда.

Их оживленную беседу прервал Вероник.

- Пан Анемон, по-моему, эти молодые люди не прочь сыграть во что-нибудь с вашими дочерьми. Ну, скажем, в “веселого смотрителя”, или в “мытье лестницы”, или в “подметалки”.

- Давайте играть в “подметалки”! - закричал пан Клякса.

Вероник тут же принес метлу и начал гоняться за нами по всем комнатам. Тот, кого он “подметал”, должен был забрать у него метлу и в свою очередь гоняться за остальными. Самым ловким оказался пан Левкойник, скакавший под потолок как мячик. Розовод набрал очков больше всех и получил право назначить следующую игру.

- Прекрасно! - воскликнул разыгравшийся пан Клякса. - Может, сыграем в “три бельчонка”?

Пан Левкойник встал посреди комнаты, помял бородавку на носу и произнес, гордо выпятив живот:

- Есть идея. Предлагаю сыграть в брачные предложения. Мужчины выбирают.

- Ого, с этим не шутят, - заметил Вероник.

- Кто хочет, шутит, а кто хочет, делает предложение всерьез! весело сказал пан Клякса, смешно поглаживая бороду сначала сверху вниз, а затем снизу вверх.

Алойзи даже не шелохнулся. Вероятно, он все еще считал себя женихом Резеды, хотя, к моему удивлению, до сих пор никак не отреагировал на ее исчезновение.