Таинственное излучение

Для этой работы в помощники они взяли Азу. После разговора с Ма и высказанном ею подозрении, Па невольно наблюдал за Азой. Хотя в тот момент отверг слова Ма как женскую фантазию. Однако некоторые поступки Азы точно вписывались в схему поведения человека.

Это слезы и радость, зачастую по пустякам. Это любовь к песням, стихосложению и юмору. То, что и другие теперь этим занимались, шло от нее. Но самым веским доводом были ее неожиданные решения и предложения, не опирающиеся ни на какие стандартно закладываемые в роботов знания и программы.

Ежедневно обходя инфотеки, научные и культурные центры, Па и Ма пытались как можно больше общаться с Азой, узнавать ее мнение. Вечером, в своей подземной лаборатории они делились впечатлениями.

— Сегодня мы с ней занимались ощущениями, — сообщал Па.

— Ну и как?

Очень интересная картина получается. Я ударил трубой по пустому железному баку и спросил ее какой звук получается, громкий или тихий. Аза ответила, что громкий. Так ответили бы и остальные роботы. Но для роботов громкость звука выражается в специальных физических единицах, децибелах.

— А что Аза?

— Аза ответила, что у нее болят уши! Когда я попытался выяснить, что это такое, то объяснить она не смогла. Интересно?

— Конечно, интересно.

— Точно такое же у нее отношение и к теплоте. Горячо, потому что больно. Зато что такое боль, не имеет ни малейшего понятия.

Затем наступала очередь Ма.

— Мы с ней занимались рисунками и танцем. Так вот, голубой цвет у нее вызвал ощущение Холода, а красный — тепла. Хотя саму картину Аза не трогала. А вот на понятие «красота» она реагирует, как и все. роботы, неправильно.

— Неправильно?

— Ну, например, я показала ей самый знаменитый шедевр, когда–либо созданный на земле. Портрет Джоконды, написанный великим Леонардо да Винчи десятки веков назад. Его Мона Лиза со своей тайной улыбкой — непревзойденный идеал красоты. А Аза возьми и ответь, что это некрасиво. Как я ее не убеждала, она упрямо стояла на своем. Типичный пример поведения робота.

В вопросах эстетики Па чувствовал себя не очень уверенно. Поэтому он не решился сообщить Ма, что знаменитая Джоконда ему тоже не очень нравится. Вместо этого он произнес совсем другое:

— Тебя я считаю намного красивее Джоконды и люблю гораздо больше, чем ее.

Как ни странно, чувство прекрасного тут немного изменило Ма и она почему–то с удовольствием согласилась с этим. Даже ласково поглядела на Па и чмокнула его в щеку.

Затем продолжила:

— Еще мы занимались музыкой и танцами. Вот тут успехи ничем не объяснишь. Музыка для роботов — это только шумы разной высоты звучания и силы. Сколько люди потратили усилий, пытаясь перевести звуки музыки в логику цифр. Все напрасно. Существует даже поговорка, что роботу медведь на ухо наступил. Хотя это странно. Когда были медведи, роботов еще не было, а когда появились роботы, медведи успели исчезнуть.

В отличие от живописи, музыкальные проблемы интересовали Па. Музыка играла огромную роль в жизни людей. Телепатия все больше входила в жизнь человечества, уменьшая звуковое общение людей между собой. Пустеющую нишу все больше заполняла музыка.

Она прекрасно чувствует музыку, даже когда я только напеваю, — делилась дальше Ма своими впечатлениями. — Я предложила ей станцевать что–нибудь. Аза никогда не видела танцев. Я показала ей один попроще и попросила повторить. Знаешь что она мне ответила? В жизни не догадаешься. «Я боюсь, что у меня ничего не получится»! Понимаешь, она боится!? Робот не боится даже реальной опасности, если в него специально это не заложено. Но бояться, что не получится танец? Ничего более человеческого я не встречала. Нам надо попросить у нее разрешение на полное исследование.

— Вот жизнь пошла, — изумился Па. — Еще недавно согласие робота ни на что не надо было получать. Робот был только роботом. И все. У нас же получается, какая–то роботочеловеческая цивилизация.

— Это как раз нормально, — как–то нелогично продолжила мысль Па Ма. — Особенно с нашими роботами. Если бы не они, то ни Альфа у нас, ни нас у Альфа не было бы.

При этих словах Ма немного всплакнула.

— Так что ты попроси, пожалуйста, у Азы разрешение.

— Хорошо, я не против. — Па в самом деле был не против. Просто он вдруг ясно осознал, как круто поменялась их жизнь. — Обязательно спрошу ее согласия!

Последующие дни общения все больше убеждали Па и Ма, что поведение Азы было не совсем обычным. Может излучение так подействовало на ее кибернетические цепи? Ведь оно начало менять даже климат планеты. Но как Аза могла быть человеком, если она совершенно ничего не ела?

— Аза, а хотела бы ты быть человеком? — однажды, как бы случайно, спросил ее Па, когда они втроем отбирали в инфотеке детские книги для переноса в Музей.

— А это хорошо или плохо? — вопросом на вопрос ответила Аза.

От такого ответа Па и Ма даже растерялись. В самом деле, что в этом было хорошего, особенно сейчас. Без амулетов — никуда, без Жвачкина — никуда, без связи и средств передвижения — никуда, перспективы — никакой. Для них это было естественно. А зачем такая беспомощность роботам?

Аза спокойно ждала ответа.

— Да, — почесал неуверенно затылок Па, все больше запутываясь в своих планах. — Знаешь что, — вдруг нашел он неожиданное решение, — пусть тебе лучше ответит на это Ма.

Вот это был фортель. Такого Ма от Па не ждала. Обещал, обещал, а в конце концов все свалил на нее. Тут могла выручить только женская интуиция.

— Видишь ли, Азонька, — решила сразу взять «быка за рога» Ма, — твое поведение как робота, с точки зрения человека, не совсем обычно.

— Мне об этом Дормидонт с первого дня говорит, — ничуть не удивилась такому заявлению Аза. — Ну и что? Вы с Па тоже не очень друг на друга похожи.

Тут уж сбилась с мысли Ма. Ну как сказать человеку, всю жизнь прожившему человеком, что он это не он, а кто–то другой.

Так и здесь, только еще хуже. Что такое робот? Это много–много самого разного железа с огромной кучей проводков внутри. Теперь представьте, что вы к нему обращаетесь: «Извините, пожалуйста, уважаемый чайник, но на самом деле вы утюг!».

Вот какое положение было у Ма. Надо было отбросить все условности и действовать напрямую.

— Понимаешь, Аза, — подошла и обняла ее Ма, — это не совсем обычный вопрос, на который можно просто ответить «хочу» или «не хочу». Мы предполагаем, — тут Ма сделала паузу, чтобы побольше вдохнуть воздуха, — предполагаем, что ты — человек.

— Я?! — изумленно воскликнула Аза. — Человек?!.

— Да. — Главное было сказано. Дальше оставались только объяснения. — Сначала мы думали, что ты — робот, в котором что–то разладилось из–за внешних условий. Но твое поведение так похоже на поведение людей, что мы с Па пришли к другому выводу. Что наоборот, из тебя сделали робота. Хотя не понимаем, как такое возможно.

— Но кто?! И зачем?! теперь уже почти с отчаянием воскликнула Аза.

Ма только пожала плечами.

— Поэтому мы хотим, чтобы ты согласилась на проведение обследования. Может мы и не правы, что сказали тебе все это. И лучше было бы тебе оставаться в неведении. Но люди всегда почему–то совершали ошибки.

Аза молчала. Это было невероятно. Это не укладывалось в голове робота. Она чувствовала какое–то возбуждение, но никаких конкретных мыслей по этому поводу в голову не приходило.

— Я никак не могу себя заставить чувствовать человеком, — наконец обреченно произнесла она. — Я не знаю, что это такое, быть человеком. А впрочем, я согласна на обследование и полностью вам доверяю, — понемногу успокаиваясь, добавила она. — Может человеком быть не так и плохо.

Да, состояние опять стало тупиковым. Теперь Аза уже считала себя человеком. Но Па и Ма еще ничего точно не знали! Они только , предполагали. Скорее всего скоро им придется опять переубеждать Азу. Теперь уже говоря, что она все–таки робот, а не человек.

Ма не выдержала такого напряжения, села на стул и расплакалась. Как ни странно, у Азы такого желания на этот раз не возникло. Она только предложила: