Тёмное крыло

— Всего лишь целая колония клещей, — пробормотала она, с удовольствием поедая их с его спины.

— У меня там всегда всё зудело, — признался Сумрак.

— Я всегда знала, что могу разыскать на тебе неплохой обед.

Сумрак хрюкнул, надеясь найти что-нибудь компрометирующее в шерсти своей сестры. Но, если не считать нескольких спор и единственной тли, Сильфида была, как обычно, очень хорошо ухоженной.

— А ты и вправду поймал пятнадцать штук? — вкрадчиво спросила она.

— Сильфида!

— Я только переспросила для верности.

— Ты просто не можешь поверить, что я обставил тебя!

— Хорошо, но этого, вероятно, больше не случится, — сказала она с нотками самоуверенности в голосе. — Хочешь наперегонки обратно к присаде?

— Не особенно, — ответил он.

— Боишься, что проиграешь?

Он знал, что проиграл бы. В воздухе он был быстрым, но на коре отсутствующие когти и слабые задние лапы обрекали его на нахождение в числе самых медленных. Он ненавидел подниматься обратно. Это всегда сильно обескураживало его. Сумрак глубоко вдохнул приятно пахнущий воздух, и его глаза обратились к залитой солнцем поляне. Насекомые без всяких усилий парили в восходящих потоках воздуха.

— Я даже дам тебе фору, — сказала Сильфида. — Как смотришь на это?

— Не нужна она мне, — ответил он.

Она со странным выражением посмотрела на него, а потом рассмеялась.

— Ты и впрямь думаешь, что сможешь меня победить?

— Думаю, да, — смело ответил он.

— Ну, хорошо. До встречи наверху!

Сильфида бросилась вверх по стволу; Сумрак какое-то время смотрел, как она движется, завидуя её проворству и скорости. А затем, после секундного колебания, бросился с ветки, раскрывая паруса.

— Что ты делаешь? — услышал он, как его окликнула Сильфида.

Рукокрылы могут планировать только вниз, но не вверх, думал Сумрак. Но, возможно, он смог бы изменить это. Оглядываясь, он пытался найти восходящий поток, который встретился ему ранее. Где же он?

— Теперь ты и вправду собрался мне проиграть! — крикнула Сильфида.

Он понятия не имел, будет ли работать его план. Он уже опустился ниже Нижней Границы, и с каждой секундой снижался всё больше и больше. Сумрак с тревогой смотрел вниз. Он никогда не был так близко к подлеску. Он увидел, как что-то тёмное мелькнуло среди растительности и пропало. Слишком опасно. Сумрак решил отказаться от своего плана. Какая досада. Теперь ему придётся ещё дольше лезть наверх, обратно на присаду.

Но когда он планировал обратно к секвойе, тепло коснулось его груди и он внезапно ощутил себя невесомым. Он взмыл вверх на полфута, прежде чем стал крениться набок. Он быстро развернулся и спланировал обратно в восходящий поток, на сей раз держа свои паруса под углом так, чтобы удерживаться в толще воздуха.

Он раскачивался в воздухе, но сумел удержаться, и с неожиданным напором горячий воздух поднял его вверх. Сумрак чувствовал, как он толкает его в паруса, обдувая его подбородок и морду. Он не смог сдержать своего возгласа восхищения, потому что двигался вверх.

Рукокрылы могут двигаться вверх!

Может быть, это не был настоящий полёт, но это было столь же замечательно.

Взмывая всё выше, он заметил Сильфиду, старательно и поспешно ползущую вверх по стволу секвойи.

— До встречи наверху! — завопил он.

Она обернулась и во все глаза глядела, как он проплывает мимо неё; на её морде отразилось замешательство.

— Не медли же, — сказал ей Сумрак, надеясь, что на всю жизнь запомнит выражение на её морде.

— Да что ты такое делаешь? — взревела она.

— Всего лишь еду на горячем воздухе.

— Но… Ты… Ты обманываешь!

— И как же я тебя обманываю? — спокойно спросил он, всё это время поднимаясь выше и выше.

— Ты не лезешь!

— А разве кто-то что-нибудь говорил о лазании? Ты просто сказала, что это была гонка.

— Это несправедливо! — завыла она от негодования.

Секунду она свирепо глядела на него: плечи ссутулились, бока поднимались и опускались.

— Покажи мне, как это делается! — потребовала она.

— Может быть, как-нибудь в другой раз, — ответил Сумрак.

— Я хочу знать, как это делать! — И она прыгнула с дерева и спланировала к поляне, но оказалась уже значительно ниже него.

— Сумрак, покажи мне!

Какое-то мгновение он ничего не делал, и лишь разглядывал её свирепую морду, глядящую на него снизу вверх. Мимо, охотясь, планировали несколько рукокрылов, которые в замешательстве таращились на них.

— Пожалуйста! — попросила Сильфида.

Сумрак вздохнул. Он начал ощущать неловкость в этой ситуации.

— Найди столб нагретого воздуха, — сказал он ей. — Он должен быть прямо подо мной.

Он наблюдал, как она искала восходящий поток, а затем бросилась прямо в него.

— Окружи себя своими парусами! — сказал он ей. — Ты должна всегда быть поверх него.

Ей потребовалось сделать три попытки, прежде чем у неё всё получилось. Кренясь то в одну, то в другую сторону, она напряглась всем телом и взмыла вверх вслед за ним. Он с волнением подумал, что она могла бы помешать его подъёму, но места было достаточно для них обоих.

Поляну огласил восхищённый смех Сильфиды. Всё её тело буквально сотрясалось, охваченное радостью, и Сумрак даже забеспокоился, как бы она не вылетела от смеха из воздушного потока. Но она каким-то чудом ухитрялась держаться внутри него.

— Ого! Это здорово, Сумрак! Так здорово!

— Привет, Кливер! Привет, Эол! — позвал Сумрак.

Двое юнцов, карабкающихся по коре секвойи, остановились и уставились на него: Эол — с озадаченностью, а Кливер — с явной завистью.

— Что это вы делаете? — спросил Кливер.

— Просто возвращаемся на присаду, — сказала Сильфида, довольная собой.

— Будьте внимательнее! — закричал Сумрак. — Мы летим вверх!

Сейчас они взлетали вверх через основные охотничьи угодья, и рукокрылам вокруг них пришлось посторониться, чтобы избежать столкновения.

— Проблемы бродячие! — выкрикнул кто-то. Сумрак был почти уверен, что это была Левантера, одна из его сестёр. Она была старше его лишь на два года, и когда он родился, всё ещё жила в гнезде его родителей. Он очень любил её, но два месяца назад она нашла себе брачного партнёра, и теперь у неё было собственное гнездо в другой части дерева. Она была слишком взрослой и важной, чтобы продолжать разговаривать с ним и с Сильфидой — кроме тех случаев, когда она ругала их за тот или иной проступок.

Сумрак видел, как на него с удивлением смотрят несколько других рукокрылов, но многие глядели на них с подозрением, и даже с неодобрением, прежде чем фыркнуть и отвернуться. Сумрак не мог поверить, что никто больше не захотел сам попробовать поймать восходящий поток воздуха. Неужели в них совсем не осталось любопытства? Неужели они не видят, насколько легче и быстрее было бы возвращаться на свои присады таким способом?

Сумрак взглянул вниз, на распростёртые паруса Сильфиды — густая чёрная шерсть с серебристым блеском, по три когтя на каждой передней лапе — и подивился тому, насколько непохожими друг на друга были она и он, рождённые одной и той же матерью с разницей в несколько секунд. Ему не нравилось то, как его собственные кости передней лапы и пальцев выступают под поверхностью туго натянутых, лишённых шерсти парусов.

От могучих сучьев секвойи отрастали более тонкие ветви, которые слегка поникали, нависая над поляной. Их-то главным образом и использовали рукокрылы в качестве присад для охоты, потому что они представляли собой превосходные наблюдательные позиции, с которых было удобно высматривать добычу и прыгать за ней. Хорошие присады ревностно охранялись, а когда рукокрыл становился достаточно взрослым для того, чтобы завести себе пару, он должен был заявить права на собственную присаду и пользоваться ею всю оставшуюся жизнь. Сумраку и Сильфиде пока ещё позволялось пользоваться родительской присадой. Сумрак видел, как она постепенно появляется в поле его зрения.