Тёмное крыло

Он едва успел насладиться приятным и сильным кисловатым запахом добычи, прежде чем был вынужден свернуть, чтобы облететь деревья на дальней стороне поляны. Солнце подсвечивало парящие в воздухе споры, частички пыли и бесчисленных насекомых, мелькающих в воздухе.

Здесь важно было сосредоточиться, а не метаться, выбирая. Несколько раз он оказывался слишком амбициозным и упускал добычу, промахнувшись. «Медленнее», — приказал он себе. Он изловил ещё нескольких насекомых. Под ним, на основной охотничьей территории, сотни рукокрылов, покрытых тёмной шерстью, планировали среди гигантских секвой. Вскоре он окажется в самой гуще сородичей. Он заметил крупную голубую стрекозу, обстрелял её потоком щелчков и вышел на позицию для нападения. Одно движение пальца, чтобы согнуть парус — и вкусная стрекоза затрепетала своими прозрачными двойными крыльями в его зубах, когда он вцепился в неё зубами и начал заглатывать.

— Смотри, куда летишь, мелкота! — закричал кто-то сзади.

Сумрак накренился, пролетая сквозь стаю и прилагая все усилия, чтобы разминуться с остальными.

— Тормози! — рявкнул один из его старших братьев. Это был либо Дьявол, либо Норд. Сумрак всегда их путал.

— Ещё кого-нибудь убить хочешь?

— Простите! — отозвался Сумрак, и в следующую секунду схватил зубами длинноусую моль.

— Эй, это была моя еда!

Сумрак проглотил надоедливую моль, смущённо оглянулся и увидел, как его сверлит взглядом другой рукокрыл.

— Мы родственники? — спросил Сумрак.

— К сожалению, да, — ответил рукокрыл.

Сумрак не мог сказать, кто это был из его кузенов — в конце концов, их у него было около трёх сотен.

— Простите, — снова чирикнул он, а затем взглянул вверх, чтобы увидеть, где находятся остальные. Там была Сильфида! И похоже, что она только что добыла себе муху-журчалку. Он не сумел разглядеть Эола или Кливера.

Когда он спустился ниже основной массы сородичей, ему улыбнулась удача. Возле дерева вилось целое облако только что окрылившихся насекомых. Он круто развернулся, прицелился и бросился сквозь него, схватив ртом сразу шесть мелких козявок и выплюнув седьмую, когда начал закрывать рот. Даже их горький, жгучий вкус не смог уменьшить его ликования — это могло лишь вывести его в лидеры.

Однако ему не хотелось расслабляться. Он понял, что у него в распоряжении было ещё двадцать пять секунд, и он рассчитывал сполна использовать каждую из них. Его глаза и уши, мозг и тело незримо работали сообща. Он поймал муху-львинку, а затем болотную совку.

Под ним вырисовывалась Нижняя Граница — огромная ветвь, которая отмечала конец территории рукокрылов. Им запрещалось спускаться дальше вниз. Сумрак заметил бабочку-бархатницу, порхающую в поисках лесной тени. Он решил, что у него достаточно времени, прежде чем нужно будет садиться.

Он превосходно рассчитал своё нападение. Но едва его рот раскрылся, чтобы вцепиться в тёмную грудь бабочки, как он почувствовал дуновение горячего воздуха в живот. Оно подбросило его вверх и развернуло вбок; из-за этого правый парус сложился. С полсекунды он кувыркался, пытаясь выровняться. Это сильно удивило, но не испугало его. Он знал, что просто попал в восходящий поток — в один из тех столбов нагретого воздуха, которые иногда поднимаются с земли в полуденные часы. Но этот был удивительно сильным.

Он быстро кружил в воздухе и разыскивал бархатницу. Она уже была над ним. Изловить её сейчас не было никакой возможности. Рукокрылы могли планировать только вниз, но не вверх. Его уши подёргивались от раздражения.

Перед ним была Нижняя Граница, и он направился к ней, чтобы совершить пусть не изящную, но зато цепкую посадку. Благодаря практике его техника улучшалась с каждым месяцем. Он припомнил, сколько добычи удалось поймать, и едва смог поверить в это. Это был прекрасный результат. Просто превосходный. Но он был бы ещё лучше, если бы он не попал в восходящий поток. Ему стало интересно, как успехи у Сильфиды и у остальных.

Ожидая их, он таращился в нижний ярус леса. В пятидесяти футах под ним раскинулись густые заросли кустов чая и лавра, папоротников и хвощей. Он попробовал воздух на язык: это был влажный запах смеси листьев и цветов, гниющей растительности, высохшей на солнце земли и мочи. Даже когтя его там никогда бы не было. Среди подлеска жили, кормились и рыли норы разного рода наземные четвероногие существа.

По словам отца, они были большей частью безопасны, хотя некоторые были не очень дружелюбными. К счастью, никто из них не умел лазить по деревьям. Если прислушаться, можно было услышать их фырканье и сопение, и иногда он мог различить тёмные очертания этих скрытных существ.

Приземлился Эол, а следом за ним быстро появились Сильфида и Кливер.

— И как ваши успехи? — бодро спросил Сумрак.

— Не очень, — ответил Эол. — Только восемь.

— Тринадцать, — с гордостью сказал Сильфида. Это был превосходный результат.

— Двенадцать, — промурлыкал Кливер.

Сумрак дождался своего звёздного часа.

— Пятнадцать, — сказал он.

— Что? — воскликнул Эол.

— Ты не набрал пятнадцати! — ответил Кливер.

— Мой брат не лжёт, — сказала Сильфида, и Сумрак увидел, как шерсть на её загривке встала дыбом.

— Это был просто счастливый случай, — произнёс Сумрак, пробуя избежать ссоры. Сильфида отличалась взрывным характером. — Там был рой каких-то только что окрылившихся насекомых. Я спланировал прямо сквозь него и схватил шесть штук зараз! Они были крохотными.

— Тогда и считай их за одно, — проворчал Кливер.

Сумрак ничего не ответил, но ему не хотелось ловить на себе сердитый взгляд Кливера.

— Они считаются как шесть, — твёрдо сказала Сильфида. — Так будет справедливо.

Кливер поёжился, взглянув на Сумрака.

— Не будь ты сыном предводителя, с тобой, наверное, всё вышло бы так же, как с Кассандрой.

— Это та новорождённая, которая умерла? — спросила Сильфида. — Кливер, о чём ты говоришь?

— А разве ты её никогда не видела? Она выглядела ещё страннее, чем Сумрак. Мать перестала её кормить.

— А почему? — испуганно спросил Сумрак.

— Она была уродцем, — сказал Кливер, пожав плечами. — Всё её тело было неправильным. Они отнесли её на гибельную ветку и оставили там.

Сумрак почувствовал, как холод пробирает его сквозь шерсть и кожу. Гибельная ветка была местом, где он ни разу не был. Она отрастала внизу на тенистой стороне дерева и была наполовину скрыта свисающим мхом. Это было место, куда уходили больные или очень старые звери, когда знали, что собираются умирать.

— Говорят, что там ещё можно увидеть её кости, — сказал Кливер, глядя прямо на Сумрака. — Хочешь, сходим и посмотрим?

— Ты говоришь, что с Сумраком что-то не так? — закричала Сильфида на Кливера.

— Нет, — проворчал Кливер, отступая на шаг от Сильфиды. — Но я слышал, что его могли бы выгнать из колонии из-за его парусов, и…

— Ты просто обречён проигрывать, Кливер, — с отвращением произнесла Сильфида. — Смирись с поражением.

Кливер фыркнул.

— Мои вам поздравления с победой, которая стала чистейшей удачей, бесшёрстный. Давай, Эол, пошли отсюда.

Сумрак посмотрел, как эти двое юнцов начали долгий подъём обратно к своим охотничьим присадам.

— Почему ты с ним дружишь? — спросил Сумрак сестру.

— Обычно он ведёт себя не настолько отвратительно.

— Возможно, он такой просто рядом с тобой. Эй, ты же не думаешь, что Мама и Папа подумывали насчёт того, чтобы меня бросить, правда?

— Нет, конечно!

— Просто Кливер ненавидит меня, потому что он никогда не будет предводителем.

— Сумрак, тебе же самому никогда не стать предводителем.

— А я могу!

— Ну, я тоже могу. Только для начала мне пришлось бы поубивать вас всех.

Сидя вдвоём бок о бок на ветке, они принялись рассеянно чистить друг другу шерсть.

— А ты и впрямь очень грязный, — с интересом отметила Сильфида. — Ты что, никогда не расчёсываешь свою шерсть?

— Конечно, расчёсываю, — с негодованием ответил Сумрак. — Почему ты спрашиваешь? Что там такое?