Тёмное крыло

Сумрак не переставал думать о том, что это нападение ящера (если его вообще можно так назвать) было самым важным событием в его жизни — и он был доволен тем, что оказался хоть немного задействован в нём. Но он также слегка нервничал, видя своего отца таким серьёзным, а все сотни рукокрылов, обычно таких шумных и активных, смирными и притихшими, едва только Икарон заговорил, описывая случившееся сегодня днём.

— Появятся ли другие? — выкрикнул кто-то, когда Икарон умолк.

— Вряд ли, — ответил Икарон. — Это первый из тех, кого я видел почти за двадцать лет.

Сумрак дёрнул парусами от удивления. Отец вообще никогда и ничего не говорил ему о том, что видел ящеров. Считалось, что они пропали очень давно.

— Если есть один, то откуда мы узнаем, что нет других? — спросил кто-то ещё.

— Этот был старым, — ответил Барат, — и почти ослепшим. У него была катаракта на обоих глазах.

Сумрак вспомнил луну в облаках в его глазу.

— Мой сын Сумрак видел, как он разбился, — сказал собравшимся Икарон. — Он говорил, что чудище летело беспорядочно. Действительно, на его крыльях была гниль, которая убила многих из ящеров.

Сумрак усмехнулся Сильфиде, довольный, что его упомянули на собрании. На мгновение он вообразил себя там, наверху. Предводитель. Почему бы и нет? Это было возможно. Но мысль об этом была трудной и неприятной, потому что это означало смерть его отца и всех братьев, и он не мог вообразить себе ничего ужаснее этого.

— Возможно, если бы твой молодняк не играл в воздухе, существо не заметило бы их, и не направилось бы в сторону поляны.

Укоризненные слова произнесла Нова, единственная самка-старейшина, и адресованы они были Икарону.

— Многих из нас могли убить, — сказала она.

Сумрак ощерил зубы. Это было вообще несправедливо.

— Ящер не охотился, — ответил ей Икарон. — Я считаю, что он был в предсмертных муках.

— Кто может поручиться за то, что поблизости нет гнезда? — продолжила Нова. Хотя Нова была почти такой же старой, как его отец, она всё ещё могла похвастаться густым покровом пламенно-медной шерсти, не потускневшей с возрастом. Цвет её шерсти подходил к вспыльчивому темпераменту: Сумрак крайне редко видел её разговаривающей с другими рукокрылами, и зачастую она проявляла упрямство и любила спорить… сильно напоминая тем самым своего внучатого племянника Кливера, подумал он, сопя. Сумрак всегда ощущал, что Нова не любит его отца, хотя Папа, похоже, никогда не давал ей спуску с её враждебностью.

Икарон кивнул.

— Но даже если это так, эти летуны мало чем угрожают нам. Они называются кетцалями, — сказал он собранию. — Это самые крупные из крылатых ящеров. Они выхватывают рыбу из мелкой воды и животных из грязи. Или они осматривают равнины в поисках добычи. Они не могут охотиться в лесу. Полог леса скрывает нас и обеспечивает нам безопасность.

Сумрак поразился тому, с каким знанием дела говорил его отец. Сколько же у него было опыта встреч с этими существами?

— Но сегодня мы не были в безопасности, — продолжала настаивать Нова. — Такое событие было всего лишь вопросом времени. На каждого ящера, которого мы видим, приходятся ещё сотни не замеченных нами. Это закономерный результат нашего уклонения от своих обязательств.

Обязательства? Сумрак взглянул на мать и увидел, что она вся напряглась. О чём же говорит Нова?

На мгновение замолчав, Икарон обменялся взглядами с Баратом и Солом.

— Это не тот вопрос, который нужно здесь обсуждать, — сердито сказал Сол Нове.

— О, я полагаю, что как раз тот, — ответила ему Нова. — И это следовало сделать много лет назад. Этот ящер в нашем лесу — тому доказательство!

Барат тряхнул серой головой:

— Нова, ты говоришь, не думая!

— Не позволяй ей говорить снова! — умолял Сол Икарона.

— Пусть она замолчит! — с готовностью отозвался Барат.

— Молчание — это как раз и есть сама проблема! — закричала Нова. — Слишком многие слишком долго молчали.

— Хватит! — закричал Икарон, и Сумрак вздрогнул.

Все взоры обратились на предводителя в ожидании.

— Нова, ты говорила, не подумав, и без моего на то согласия…

Он помолчал, сердито взглянув на других рукокрылов.

— …Но, возможно, ты права, — продолжил он более спокойным голосом. — Мы должны объяснить, что произошло в прошлом. В этом нет ничего позорного, и многим можно гордиться.

В этом месте Нова коротко фыркнула. Сумраку захотелось куснуть её за ухо.

Барат и Сол глядели на Икарона, ожидая, когда тот начнёт говорить. Голос Икарона разнёсся по всему дереву.

— Все вы уже хоть немного слышали о ящерах. Тысячи лет назад они были бесспорными хозяевами на земле. Некоторые из них поедали растения; многие были плотоядными. Некоторые ходили прямо на двух ногах. Другие бродили на четырёх. Некоторые умели летать. Они охотились друг на друга, а также питались зверями, в том числе рукокрылами. Как и всем зверям, нам помогали оставаться в безопасности наше проворство и относительно небольшой размер. Мы умели прятаться. Мы часто искали убежища на деревьях, поскольку многие из ящеров плохо лазили по ним.

Сумрак слушал внимательно и увлечённо. Некоторые из этих вещей он слыхал и прежде, но менее подробно. Закрыв глаза, он смог легче сосредоточиться и позволил своей голове наполняться образами.

— … Ящеры были прожорливыми. Они ели, плодились и процветали. А мы смотрели и ждали, потому что знали, что они не могли жить вечно. Они были огромными и сильными, но без обильной пищи они стали бы голодать; они даже не могли согреть свои тела без солнца. Прохладным утром они были медлительными, пока солнечный свет не нагревал их чешуйчатую кожу. Тем не менее, они всё правили и правили до тех пор, пока тысячи лет назад небо не изменилось, и тогда они почти полностью исчезли. Некоторые говорят, что кусок неба отвалился и разбился об землю; от этого поднялась пыль и заслонила солнце.

Сумрак содрогнулся, когда представил себе, как небо становится мутным и сгущается темнота.

— Стало очень холодно. Пострадали все, кто нуждался в солнце. Первыми умерли растения, затем ящеры, которые ели растения, и в итоге плотоядные, которые питались ими. Но мы умели выживать. Мы были мелкими и быстрыми, и нам было нужно совсем немногое. Когда мир остыл, ящеры остыли вместе с ним и умерли. Мы сохраняли под своей шерстью тепло, а если было нужно, впадали в спячку. Мы пережили долгую холодную ночь, питаясь насекомыми, личинками и семенами. Когда всё кончилось, земля была усыпана гигантскими телами ящеров. Однако некоторые смогли выжить.

Икарон помолчал, и затем начал рассказ, которого Сумрак никогда раньше не слышал.

— В это время звери и увидели свой шанс. Ящеры были слабее, чем когда-либо до этого времени; многие болели — у них гнила чешуя. Но мы все знали, что, если мы ничего не предпримем, они снова станут сильными. Поэтому много веков назад звери заключили Договор.

Икарон вновь колебался, словно рассказ об этом давался ему нелегко. «Договор», — взволнованно подумал Сумрак. От этого слова веяло тайной и мужеством.

— Звери знали, что и надеяться не могли на победу над ящерами в битве. Они были далеко не так сильны. Но звери могли нападать на них другим способом. В соответствии с Договором, все звери согласились не причинять вреда друг другу. Они должны были работать вместе, разыскивая гнёзда ящеров и уничтожая яйца. Они предотвратили бы появление нового поколения ящеров. На это потребуются века, но в итоге они полностью искоренят ящеров.

В тишине, которая следовала за этим рассказом, Сумрак дрожал. Он не знал, что и подумать. Это действительно был изобретательный план — и столь же безжалостный. Но как иначе могли маленькие существа вообще надеяться победить таких больших? Несколько долгих и неловких мгновений Сумрак представлял себе тех беспомощных детёнышей ящеров, которые росли внутри своих яиц, а затем скорлупа вокруг них вдруг разрывалась на куски.

— Договор был гениальным деянием, — с напором в голосе сказала Нова, обращаясь ко всем рукокрылам. — Это была триумфальная победа нашего ума над инертной мощью ящеров.