Звездолет «Черничная Чайка». Трилогия

Я пожал плечами. Наверное, она права. Наверное, наши силы действительно равны. Во всяком случае, ее неумение стрелять с лихвой окупается умением комбинировать, выстраивать ситуации и предугадывать мое поведение.

– Молчание – знак согласия? – спросила Аврора.

– Отчасти. Я не согласен, что мы разрушили остров, еще много всего осталось. Вилла, например. Или железная дорога с вокзалом. Есть еще где разгуляться. Или Заскок этот. Как там, кстати, Гоша?

– Ты имеешь в виду дельфина?

– Угу.

– Без перемен. Кома, насколько я понимаю, это не совсем состояние, это процесс. Но все показатели в норме.

– Отлично. Может, его в море бросить?

– Зачем? – Аврора опять уставилась на бутерброд.

– Ну как… Гошу подберут его дружки, потискают, то, се, и как новенький. У дельфинов мощное биополе, ими даже лечат…

– Дельфинами? – Аврора буравила взглядом бутер.

– Ага. Особенно нервные болезни. Берут нервоида, кидают его в бассейн с дельфинами, они его ультразвуками простукивают, биополем шпигуют – и вуаля: был псих, стал Вацлав Кюхельбекер. Если хочешь, я могу договориться с клиницистами…

– Нет, спасибо, – сказала Аврора совершенно спокойно. – В другой раз. И дельфина не будем в море кидать…

– А еще лошадями лечат…

– Хватит! – Аврора топнула ногой. – Я совершенно здорова! И не нуждаюсь в твоем шарлатанском бреде!

– Нервничаешь, – я указал на ногу, – а говоришь, здорова. От нервов же из простых средств лучше всего помогают пиявки, тебе просто настоятельно рекомендую, я сам их в последнее время большой аматер…

– Молчать! – рявкнула Аврора. – Молчать, болван, я хочу с тобой серьезно поговорить!!!

Я ошарашенно замолчал, а через минуту все-таки спросил:

– Аврора, среди твоих предков, случаем, не было прусского офицера?

Аврора порозовела. Этакий славный цвет роз сорта «Красотка Ди», идет любой девушке.

– Извини, – она взяла себя в руки. – Знаешь, нервы что-то, на самом деле… Лагерь, остров, бессонница… Может, действительно пиявок попробовать?

Я действительно большой любитель пиявок. Как и другие незаурядные исторические личности и даже литературные герои. Кстати, с этого и началось. После приключения в компании Потягина, Урбанайтеса, Ахлюстина и Октябрины мне что-то тоскливо было, какие-то темные мысли, страхи, бессонницы… Читал много классики, мне это всегда помогало. В одной из книг и наткнулся – от дурных мыслей, от черной крови, от костлявой руки ипохондрии лучше всего помогают они, пиявицы. Классике я доверяю абсолютно, поэтому и попробовал.

И, знаете ли, пристрастился!

Родители прилетели со Шпицбергена, отец только хмыкнул, а мать на час завелась. Ты что, ненормальный? Тебе что, больше всех надо? У всех дети как дети, а у нас прямо горе луковое, пюре абрикосовое…

Другие тоже смеются, говорят, совсем вывалился, впрочем, что от меня еще можно ожидать? Реконструктор, теперь вот еще пиявочник, скоро на кадзюбуцу запишется…

А я не стесняюсь, я говорю – читайте Толстого, читайте Батюшкова! Да в русской литературе все через одного главные герои к вискам приставляли, раньше это считалось признаком хорошего вкуса, подлинного аристократизма!

Вспомнить Онегина, вспомнить эти бессмертные строки:

Каждый раз, когда вспоминаю, мороз по коже. Как сказано! «И пе€рсты черные сжимают, ее мрамо€рные виски…» Поэзия!

Или Наполеон. Заядлый был пиявочник, большой ценитель, знаток. И перед каждой битвой приставлял к вискам полдюжины, а иногда, в самые ответственные моменты, даже и больше.

А перед Ватерлоо случилась незадача. Наполеон выписал себе пятнадцать дюжин из известных пиявочных садков близ Антверпена, однако английская разведка перехватила обоз, и Наполеон вступил в сражение, переполненный дурной кровью…

Результат известен.

Я представил Аврору, представил, как к ее красивой голове приставлена добрая дюжина, лучше всего из садков Филадельфии, представил, как растворяются дурные мысли…

Может, я псих?

Опять вывалился.

– Я тебе перешлю, – пообещал я, – когда выберемся. Их можно хранить в анабиозе, в таких платиновых капсулах…

– Давай потом об этом, а?

У Авроры сильно заурчал живот.

– Что ты можешь нам предложить? – спросила она. – Ты ведь наверняка знаешь много всякой ерунды…

И это мне говорит поедательница дохлых гусениц! Я на секунду закрыл глаза, потом начал выдавать:

– Есть много способов выяснения отношений. Я не беру классические дуэли на шпагах, пистолетах…

– В них ты мастер, – неделикатно напомнила Аврора.

– …ядах и тепловозах, – продолжил я. – Это все неоднократно опробовано и неинтересно. Можно решить наш вопрос заплывом. Мы прыгнем в море и поплывем.

– Куда?

– Никуда. К горизонту. Плывем и плывем, кто первый сдастся и начнет тонуть – тот и проиграл.

– Это неплохой вариант, – кивнула Аврора, – но есть трудности. Можно отплыть так далеко от острова, что потеряемся. Или будешь подхвачен течением. А это уже открытый океан и… ну, сам понимаешь.

– Согласен. Предлагаю так. Я брошу в море монету, а мы будем за ней нырять, кто первый достанет…

Аврора прищелкнула языком и сказала:

– А другая монета, точно такая же, будет в это время лежать у тебя в кармане. Знаю такие штуки. Давай дальше.

Я кивнул.

– Можно устроить дуэль на воде. Будем пить воду. Кого первого стошнит…

– Несерьезно, – отвергла Аврора. – К тому же ты наверняка знаешь гору ухищрений.

– Ну, какие могут быть ухищрения…

– Можно наесться соли. И тогда выпьешь гораздо больше.

Аврора показала мне язык.

– Ну, ты и сама тогда можешь наесться соли… – пожал я плечами.

– Не хочу я есть соль! – опять занервничала она. – Сам ешь соль!

– Ну, тебе не угодишь!

Я тоже начинал злиться. Девчонки – они всегда такие – все им вечно не так. Соль есть не хотят, нырять тоже. А я придумывай тут разное, но я не сказочник, между прочим, я человек разумный.

– Есть старые, но надежные способы, – сказал я. – Вот можно взять плетки…

– Ты по плеткам, я гляжу, спец.

Я в очередной раз сделал вид, что не услышал этой бестактности. В конце концов, Аврора всего лишь девчонка, что с нее взять? Я был терпелив.

– Надо взять две плетки и сесть друг напротив друга. А потом начать хлестать. Один раз я, другой ты. И так до тех пор, пока кто-то не вырубится.

– Исключено, – отказалась Аврора.

– Нет, я понимаю, что это не для тебя, это все-таки больше мужская…

– Тут дело не в том – мужская или не мужская, просто у тебя толстая бегемочья шкура, а у меня нет.

– Как знаешь.

Я принялся доедать бутерброд. И запивать газировкой. Хорошая газировка, удивительно бодрит. Хотя меня сейчас все бодрит, даже авроровская лысина, гляжу на нее – и бодрюсь.

– Можно…

– Только не предлагай лезть на скорость на скалу, биться мешками на бревне и задерживать дыхание! – опередила Аврора.

– Как знаешь. Сыграть еще можно.

– Во что? – Аврора вспомнила про орех, принялась грызть.

– В шахматы.

– Я плохо играю.

Она плохо играет! Учиться надо было.

– Можно в балду… то есть в слова, – предложил я. – Нарисуем квадрат побольше, тут ни у кого преимущества не будет…

Аврора задумалась.

Я представлял себя за штурвалом «Черничной Чайки». Идея о пиратстве не так уж и плоха. Конечно, вульгарно пиратствовать глупо, зачем захватывать корабли? Что на них есть необычного или ценного? Надо придумать что-то интересное, неординарное. Например…

– Не пойдет, – ответила Аврора.

– Почему?

– Ты человек ненадежный.

– Что значит ненадежный? Мы с тобой условились про дуэль – и я не нарушил слова! Знаешь, что?! Я мог двадцать раз улететь на «Чайке» и сто двадцать раз выстрелить тебе в спину! Я не сделал этого!