Большая книга ужасов – 56 (сборник)

Так меня второй раз оставили за старшего.

Закрыв ворота за пепелацем, увозящим всех троих мужчин, включая свина, я побежала на кухню. Не могу думать на голодный желудок.

Яиц осталось не десяток, а пять штук – полкоробки навернул Пороховницын. В мойке лежала брошенная им сковородка, и дюжина тараканов уже завтракала остатками лейтенантской яичницы. Я смыла их с наслаждением, мстя за вчерашний кошмар. Поставила на самый слабый огонь кастрюльку с яйцами и пошла на огород. Посмотрим, что скрывал от меня лейтенант!

…Посмотрела. Ни-че-го!

Прошлась по грядкам, посмотрела еще раз. Лучок. Укропчик. Редиска. Латук-салат (по мне, так просто листовой салат). Морковка. Еще пять грядок пустые, хоть и вскопанные, а дальше до самой Волги никто и не копал – прошлогодние грядки оплыли и заросли одуванчиками… Из-за этого Пороховницын играл со мной в обнимашки? Стыдился бесхозяйственность свою показать? «Позор на мою голову, что мало редиски посадил!» – так, что ли?

Я прошла по дорожке, вспоминая, где Пороховницын меня обнял, где отпустил. Так и есть: лейтенант старался, чтобы мне из-под мышки было не видно пустых грядок.

Что в них такого – странного?

Странно, что на вскопанной земле даже одуванчики не растут (вон их сколько рядом, а семена-парашютики летят далеко)… Хотя и это не странно, если Пороховницын только на днях вскопал грядки. Может, хотел еще редиски посадить к нашему приезду… Переборщил он с конспирацией. Если бы не пытался скрыть от меня неизвестно что, я бы это и не искала…

Я присела над грядкой, и ноздри защекотал запах сгоревшего бензина. Вот оно, странное! Здесь что-то недавно сожгли, а землю перекопали.

Полицейские жгут плантации мака, я по телику видела. Пороховницын тут ни при чем, а то бы его арестовали. А кто при чем? Наркоманы, конечно. Лейтенант, небось, засеял огород и с тех пор сюда не заглядывал – пропадал у себя на полигоне. А нарики решили, что это местечко для них подходящее: и от города недалеко, и посторонние не сунутся за дяди-Сашин забор… Ясно, почему Пороховницын скрывал от меня опустевшие грядки. Стыдно ему, что прозевал у себя под носом преступников.

Выдернув из грядки какой-то грязный колышек, я стала разгребать землю. Гарью уже не пахло, а воняло, в почве попадались угольки. Колышек вывернул обугленный шарик с остатками колючек. Не мак, точно. И на репейник не очень похоже. Да и зачем было сжигать репейник?

В азарте я опустилась на колени (плевать, джинсы отстираю) и стала руками отбрасывать наковырянную колышком землю. Под пальцами хрупали и рассыпались головешки. Неужели не осталось травы поцелее?! Я загребла поглубже… И в руки мне вонзилось не меньше десятка острейших колючек!

Оцепенев от боли и ужаса, я смотрела, как сквозь черную грязь на коже проступают капельки крови. Доигралась, Натаха. Это же верный столбняк! Надо в поликлинику, прививку колоть!

Больше всего досталось правой руке: здоровенная колючка торчала из-под ногтя большого пальца, еще одна глубоко вошла под кожу на ладони. Как же я с мышкой буду работать?! Остальные ранки казались не такими опасными – просто уколы, хотя в глубине могли засесть обломанные кончики. Где были мои мозги, видела же шарик с колючками и все равно полезла голыми руками!

Заноза в ладони сидела глубоко, уцепиться не за что. Колючка под ногтем выглядела жутко. Болело так, что, казалось, острие пронзило палец на всю длину, как шампур сосиску. Содрогаясь, я вцепилась в колючку зубами, зажмурилась и дернула. Боль плеснулась и стала утихать. Я пососала палец, сплюнула. Под розовым облизанным ногтем стала видна не такая уж глубокая ранка. Кровь побежала частыми каплями, это хорошо, пускай вымоет заразу… Где та дрянь, на которую я напоролась?!

Дрянь виднелась из-под углей – почти целое растение, как мне хотелось. Колючих шариков на нем было, как игрушек на елке. А вдруг они ядовитые?! Одну ранку я высосала, но что делать, когда все руки исколоты?!

Я прислушалась к себе. Больно… Страшно… Голова не кружится, в глазах не плывет. Если в колючках и есть яд, он действует не сразу. Или огнем его убило… Без паники, Натаха! Включай, наконец, голову и действуй разумно.

Разумно – это как? Бежать в дом, руки мыть, прижигать ранки? Или звонить в «Скорую»? Ага, чтобы они приехали через час, помыли мне руки и прижгли ранки… Нет, сначала сама разберусь. Мыть-прижигать – само собой. Потом узнаю в Интернете насчет колючек и столбняка, тогда и решу, что делать дальше. Растение возьму с собой, сравню с картинками в Сети.

Я разрыхлила колышком слежавшиеся угли вокруг растения. Оно так сильно обгорело, что, казалось, рассыплется в руках. На пробу я потыкала колышком стебель. Выглядел он сплошной головешкой, но когда верхний обугленный слой отвалился, показалась зеленая сочная мякоть. Под нажимом колышка мякоть разошлась и вдруг, словно клинок выкидного ножа, выбросила полупрозрачный росток. Пока я смотрела, разинув рот, росток загрубел и превратился в глянцевый шип. Я потрогала ногтем – твердый.

Брать руками это диво расхотелось, и я прихватила стебель двумя колышками, как щипцами.

Нести его было неудобно: колышки соскальзывали, растение падало, теряя мертвые листья и черешки. На месте отвалившейся части с мультяшной скоростью появлялся то шип, то сморщенный молодой листок. Похоже, что они давно проросли под обгорелой коркой, а теперь только распрямлялись, как складной букет, выдернутый из тросточки фокусника.

Выкопала я головешку, а домой принесла живую, хотя и поврежденную огнем не то матерую траву, не то маленький кустарник.

В доме по-банному пахло сыростью, откуда-то доносился негромкий частый стук. Барабашка завелся? Или тараканы устроили джаз-банд?.. Яйца на плите!

Я кинулась в кухню. Прозрачная крышка на кастрюльке подпрыгивала и барабанила, изнутри ее залепило белым. Воды осталось на два пальца, яйца полопались. Растение вместе с колышками полетело в мойку; освободив руки, я выключила газ и без сил плюхнулась на табуретку. Вовремя успела, еще бы чуть, и вся вода выкипела. Свернувшийся яичный белок облепил стенки кастрюльки и дедморозовскими бородами вылез из трещин в скорлупе. А я-то надеялась, что этих пяти яиц хватит на весь день… И салата с редиской забыла нарвать. Доскребу остатки яиц, а там посмотрю, тащиться ли в огород или отложить это дело до обеда. Есть пока что не хочется. И мыться не хочется. Руки грязнее грязи, исколотые места зудят, а столбняка уже не боюсь почему-то. Ничего не боюсь, я спать хочу… Похоже, в колючках все-таки есть яд, и он уже действует…

В глазах стало быстро темнеть. Как в кино перед сеансом. Сейчас увижу 3D, только проснусь ли потом?..

Фиговая из меня старшая. На час осталась одна и уже, кажется, умираю…

Глава VII. Колючки

И снилось мне, что я заснула. Под коленку больно давил край сиденья, не давая совсем забыть, что я криво сижу на табуретке, нога висит, другая только носком достает до пола. Тут навернуться – пара пустяков, а пол на кухне выложен плиткой… Я пыталась хотя бы сесть поудобнее, а лучше куда-нибудь лечь, но проваливалась в другой сон. Там у большого зеркала в ванной я расчесывала копну на голове. Гребешок больно дергал волосы; добытая из них маленькая зеленая гусеница смешно перебирала короткими лапками, а когда я выбросила ее в форточку, по лицу скользнул сквознячок, пахнущий яблоневым садом. Картинка в 3D с полным эффектом присутствия. Но вторым слоем из-под нее проступала кухня, и край сиденья все давил под коленку.

Принимать ванну я побоялась – еще чего доброго засну и попаду в третий сон внутри второго. Встала под душ и мылась, мылась, драла кожу мочалкой, выдавливала кровь из ранок. Меня не надо учить гигиене. Я любую медсестру перегигиеню!

Наша классручка – учительница биологии объясняла эти вещи очень доходчиво. Мокрой ваткой мы протирали собственные руки, ватку бросали в пробирку с бульоном, и через неделю каждый смотрел под микроскопом, что выросло из его ручных микробов. С тех пор я как иду мимо ванной, так заверну помыть руки. Потому что чистых рук не бывает. Бывают грязные и очень грязные.