Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок

Затем Андрюша, довольный произведённым эффектом, начал входить в кураж, мило улыбнулся и продолжал:

— Девчонки! А действительно, зачем нам время? Давайте лучше погуляем!

Девчонки, казалось, потеряли дар речи. Миловидные лица побелели. Такого, панночки ещё не видели и не слышали. Произошло полное разрушение их замкнутого, тепличного устоя жизни.

Но самая меньшая, миловидная шатенка, не сводя с Андрюши восхищённых глаз, неожиданно, густо покраснев, произнесла заплетающимся от волнения мелодичным голосом:

— Меня…меня… зовут… Натали.

— Очень приятно. А меня Андрей. — и Андрюша взглянул в прекрасные глаза Натали.

Из аккуратно уложенных, словно полированных, ярко-каштановых волос на Андрюшу восторженно смотрело ангельское личико с удивительно яркими глазами цвета тропического моря в рассветной, прозрачной дымке. И в то же время, в этих глазах отражались золотыми отблесками то ли прямые солнечные лучи, то ли изломанные стрелы молний.

Старшая нахмурила тонкие, изогнутые брови:

— Натали! Не прилично порядочным девушкам разговаривать на улице с… с незнакомыми людьми!

— Так, мы уже познакомились! Давайте и с Вами познакомимся! — смеясь, проговорил Андрюша.

Его прямолинейная логика и невиданная наглость сбили барышень с толку.

— Приличные барышни на улице не знакомятся! — включилась в разговор третья. — Маминька нам строго-настрого запретила на улице с кем-либо разговаривать.

— Маминьку, конечно, слушать нужно, но у Вас и своя голова на плечах есть. — не унимался Андрюша.

Томин стоял рядом и молчал, не зная, что сказать. По его понятиям, знакомиться на улице вроде бы и не прилично, но как же тогда знакомиться?

А девчонки, действительно, очень понравились Диме. Тонкие, правильные, черты лица. Большие, красивые глаза. Белая, чистая, кожа, здоровый румянец, плюс точёные фигуры и гордая осанка буквально ослепили юношу. Все три — яркие красавицы. Все три — удивительно похожи, скорее всего, родные сёстры. И особенно хороша, маленькая Натали.

Дима застенчивый с девушками. Ему с ними не везёт, зато Андрюша, снискавший славу ловеласа, нагловат и пользуется успехом у противоположного пола. И хоть, по натуре, благородный и честный, всё же имеет большую слабость к женской красоте. Никогда не изменяя своей настоящей девушке, "невольный Дон Жуан" умудряется часто менять возлюбленных, поясняя такое поведение не детским коварством юных дев.

И всё же, Андрюша искренне надеется, что свою единственную и неповторимую ещё не встретил, поэтому, часто, бывает свободен от всяких обещаний верности. И, гуляя с Димой по городу, друзья частенько приставали к хорошеньким девчонкам. Приставал, разумеется, Андрюша, а Дима только присутствовал и морально поддерживал. В пяти случаях из шести их, естественно, посылали, но иногда завязывались интересные знакомства.

Вот и сейчас, Андрюша абсолютно свободен, потому без зазрения совести пристал к понравившимся девчонкам, забывая, что перед ним не раскрепощённые подруги двадцать первого века, а закомплексованные аристократки начала двадцатого, не умеющие даже послать, как следует.

Тут старшая не сдержалась:

— Мы — племянницы князя Куракина и это…это возмутительно, что Вы так себя ведёте! Вы, молодые люди, не джентльмены! Стоило нашей няне отойти, как Вы…Вы… — тут девица запнулась, не находя нужного слова, чтобы закончить фразу.

— Так Вас до сих пор нянчит няня? — продолжал смеяться Андрюша.

— Она воспитывала ещё нашу маминьку! А Вы….Вы, если нас не оставите в покое…мы, мы позовём полицию! Как жаль, что Степан, нас сегодня не сопровождает. — проговорила панночка уже высоким тоном.

Редкие прохожие начали оглядываться. На противоположной стороне сада Дима заметил белеющие мундиры полицейских и дёрнул Андрюху за рукав.

— До скорой встречи, прекрасные незнакомки! И передавайте привет Вашей няне! — выпалил напоследок Андрюша и друзья вышли из сада.

Только маленькая княжна провожала Андрея восхищённым взглядом удивительно ярких глаз. Настолько ярких, что можно воспламениться и настолько глубоких, что возможно утонуть.

— Слушай! Андрон! А давай быстрёхонько сходим к дому Короленко?

Андрей покосился на Диму и улыбнулся:

— Только очень "быстрёхонько".

Вышли из парка напротив Губернского земства. Из больших, коричневых дверей, выходили чиновники и, тихо переговариваясь, шли в парк.

— Дима! — Андрюша дёрнул товарища за рукав. — Здесь же работает Иван Бунин. Давай, зайдём к нему, поговорим.

— Андрюха! Ты забыл, какой сегодня год. Бунин уехал из Полтавы, толи в девяносто восьмом, толи в девяносто девятом году, ещё девятнадцатого века. Так что, сейчас, он в Губернском земстве уже не работает.

Друзья повернули влево и бодро зашагали в направлении парка "Победы". Справа их встретил "Земельный банкъ". Те же пышные барельефы на фасаде в огранке изящных колонн. Такие же напряжённые грифоны на крыше, сжав утиные клювы, смотрят в разные стороны с постаментиков. Только карниз оконтован миниатюрными колоннами.

Вдалеке, послышались звуки военного оркестра и сквозь аккуратные стволы деревьев ребята заметили заполненную народом площадь. Подойдя поближе, увидели живописную картину.

Через всю площадь натянули верёвку с цветными треугольными флажками, бойко трепыхавшимися на ветру. Справа — кремовый особняк с белыми колоннами. Слева — скромный белый, двухэтажный домик. А прямо — оригинальный гранитный обелиск.

У подножия обелиска, бронзовый лев оскалил страшную пасть, вытянул вперёд могучую левую лапу и выгнул вниз упругий с кисточкой хвост. А на вершине обелиска гордо возвышается, расправив, огромные крылья, бронзовый двуглавый орёл с короной Российской империи. В когтях он держит лавровый венок.

Перед памятником, по стойке смирно, выстроилась шеренга солдат в зелёных гимнастёрках. За памятником собралась большая толпа народа, в основном рабочий люд. Справа и слева — военные, вперемешку со штатскими. Островерхие военные фуражки тонут в белых дамских зонтиках.

Под бодрый барабанный бой и пение медных труб перед памятником браво маршируют колонны солдат.

Ребята остановились под портиком здания пожарной команды.

— Смотри! Ещё один венок. — засмеялся Андрюша.

— Надеюсь, в нём не заложена никакая сила. — ответил Дима.

— Что это за празднецтво? — поинтересовался Андрюша.

— Скорее всего, открытие памятника Келину. — ответил Дима. — Смотри! Лев, достаточно свежий. Кончик хвоста ещё не вытерся до блеска от постоянно садящихся задниц.

Андрюша засмеялся.

— В детстве, и я любил садиться льву на хвост.

— И я тоже. — улыбнулся Дима.

— Смотри! — Андрюша указал направо. — Особняк Капниста выглядит свежее, чем сейчас.

— Да, и дом, где родился Луначарский, сейчас намного лучше. — согласился Дима, глядя на аккуратный белый домик слева от памятника.

Андрюша дёрнул Диму за руку:

— Пошли, "созерцатель".

Вот и тихая Мало-Садовая улица. За поворотом виднеется дом В.Г. Короленко. Белый, одноэтажный, опрятный домик с гладкой покатой крышей. "Дом, погружённый в грёзы". Каким уютом и теплом веет от этого "гнезда великого писателя".

За чисто вымытыми окнами тяжёлые, бархатные шторы. Над старинной входной дверью с выгравированной табличкой "Владимир Галактионович Короленко" деревянное квадратное крылечко на тонких колоннах-спицах.

С торца, застеклённая мелкими окошечками, просторная галерея с резным деревянным орнаментом под застрехой. Возле застеклённой галереи две высокие стройные ели.

Дом утопает в пышной зелени. В глубине усадьбы, заслонённый зелёными ветками, белеет классический особняк с колоннами.

Вдруг вдалеке послышался стук копыт. К крылечку, поскрипывая на выгнутых рессорах, подъехала лёгкая, элегантная пролётка. Тяжёлая дверь неслышно отворилась, на улицу неспешно вышел не молодой человек среднего роста с густой седой бородой и волнистыми волосами, зачёсанными назад. Открытое лицо с широким, выпуклым, слегка морщинистым лбом выражало ум и порядочность. Но, невольно притягивали взгляд, глубоко посаженные, глаза. Добрые, умные, проницательные, незабываемые глаза.