Нормальная сумашедшая семейка

Наверно, это чья-то шутка.

Нет, нет и нет! Я никогда на это не соглашусь!

Сестры переглянулись. Кто рискнет объяснить маме, что «не согласиться» просто невозможно?

Клювели-Тедимайеры срочно собрали семейный совет. Только самый млад­ший, Дэвид, не участвовал в нем. Вы­ходные он проводил у Эммануэля — своего детсадовского друга. Когда в воскресенье вечером Грит Клювель-Тедимайер приехала за сыном, родители Эммануэля без сил сидели в креслах: два малыша успели перевернуть вверх дном все, до чего смогли дотянуться.

Предложение Грит помочь с убор­кой мама Эммануэля отклонила:

— Дорогая, сначала мне нужно от­дохнуть, а потом уже ликвидировать последствия стихийного бедствия.

По дороге Дэвид возбужденно рас­сказывал о том, как замечательно про­вел время с Эммануэлем, а дома, не до­ждавшись ужина, уснул и даже не за­метил, как папа отнес его в детскую и уложил в кровать.

На кухне за круглым столом сидели Борис и Грит с вытянутыми лицами, Стэн листал журнал комиксов, Фрэнк — как всегда, « темных очках и наушни­ках — развалился на стуле, своим видом показывая, насколько не по нраву ему это семейное собрание. А Торстен хму­рился и укоризненно поглядывал на Тинку и Лисси, словно спрашивая, как они могли сделать подобную глу­пость.

Лисси в ответ скорчила Торстену гримасу и показала язык. Он собрался было возмутиться, но Лисси невинно захлопала глазами.

Борис Клювель-Тедимайер посмот­рел на дочек и спросил:

А почему мы не можем отказать­ся от участия в передаче?

Ну как ты не понимаешь! — под­скочила Тинка. — Если семья отказыва­ется, Белинда Киновар проводит собст­венное расследование. Она расспраши­вает соседей, устанавливает скрытые камеры, которые реагируют на тем­пературу тела и могут снимать даже через стены. Одна семья месяц назад отказалась, а потом умоляла Белинду войти в дом. Правда, Лисси?

Ara. Соседи рассказали Белинде, что в доме держат свиней, — вспомнила Лисси. — Из дома все время раздава­лось хрюканье.

Тинка закивала:

Точно! А у них всего-то была пластмассовая свинка в холодильнике. Ну, такая, которая хрюкает, когда от­крывается дверца. В той семье папе нужно было похудеть...

Папа Клювель-Тедимайер покраснел и незаметно погладил свой круглый животик.

Грит возмутилась:

Это безобразие давно пора запре­тить! Это же настоящее преследование!

Все замолчали. И каждый понял, что им лучше согласиться на участие в передаче.

Торстен в очередной раз сердито посмотрел на девочек и спросил:

А все-таки кто из вас послал от­крытку? Лучше скажите!

Не мы! — хором откликнулись се­стры.

Но это никого не убедился.

Впрочем, Тинка ни за что бы не призналась, что все произошло из-за нее. Ни родители, ни братье не подоз­ревали, что Тинка и Лисси сумеют кол­довать. И знать об этом им ни в коем случае не полагалось. Все равно не по­верят!

Фрэнк чуть приподнял наушники:

Я тут еще нужен?

Изволь наконец снять наушники и очки — по крайней мере, когда прие­дет телевидение! Что подУмают мои пациенты? — Борис пытался скрыть растерянность за напускной строгостью.

Подумают, что у меня болят глаза и поэтому я в темных очках.  А насчет плеера можешь сказать им, что я учу английский.

Хотелось бы верить, —- пробормо­тал отец, не найдя более подходящих слов.

Фрэнк подтолкнул локтей Стэна.

Так мы пошли?

Лисси заметила, как Фрэнк и Стэн подмигнули друг другу, и в голове у нее тут же раздался тревожный сигнал.

Ну что же, — вздохнула Грит, — будем делать хорошую мину при пло­хой игре.

Вслед за братьями девочки незамет­но выскользнули из кухни. Им нужно было срочно узнать, что означало пере­мигивание Фрэнка и Стэна. Наверняка ничего хорошего.

На лестнице Лисси придержала Тинку за рукав:

Все-таки это ты послала открыт­ку, да?

Да нет же!

А вот и да! Ты! Потому что влю­билась в своего Брета.

Но Тинка энергично помотала голо­вой.

Нет, нет и нет! — И, подумав, до­бавила: — И вообще, он не Брет, а Берт.

Влюбилась! — упрямо повторила Лисси.

Нисколечко! — Тинка топнула но­гой.

Врешь!

Не вру!

Нет, врешь!

Нет, не вру!

Но Лисси угадала. Правда заключа­лась в том, что неделю назад Тинка увидела в журнале фотографию смею­щегося Берта, ощутила странное щеко­тание в животе и... отправила открыт­ку. Теперь Тинка мучилась из-за того, что повлияла на выбор участника пере­дачи. Это было нечестно, а честность она ценила превыше всего.

Разумеется, Тинка не могла при­знаться Лисси ни в чем таком. Конеч­но, Лисси — ее сводная сестра и луч­шая подруга, но... Но ее характер — как весенняя погода, и, если у Лисси пор­тится настроение, ей может позавидо­вать даже плюющийся лавой вулкан.

«Мы должны колдовать только для чего-нибудь хорошего, — напомнила се­бе Тинка. — Иначе колдовство возвра­тится, и нам же самим здорово доста­нется». Но пока ничего не случилось, и все выглядело так, будто Тинка посту­пила правильно. Правда, некоторые за­клинания сбывались не сразу, а через несколько дней, но думать об этом

Тинке совсем не хотелось. Тем более что у нее были мысли поинтереснее. Как получилось, что ее открытка оказа­лась на дне барабана? Ведь она пришла одной из последних — значит, должна быть наверху. Или их все время пере­мешивают? Удастся ли и дальше скры­вать от Лисси то, что она сделала? И самое главное: что надеть, когда при­дет Берт? Короткий топик? Или белую блузку с широкими рукавами? Или...

Идем скорей! — Лисси была уже на самом верху, а Тинка все еще стояла на нижней ступеньке.

Она быстро догнала сестру, и девоч­ки, затаив дыхание, остановились перед комнатой братьев. Лисси кивнула на дверь, из-за которой доносилось неясное бормотание. Подкравшись на цыпочках, сестры приникли к замочной скважине.

...никогда не слышал? — спросил Стэн.

Что это?

Хождение по стенам!

И срабатывает? — недоверчиво про­тянул Фрэнк.

Еще не пробовал. Но на следую­щей неделе — обязательно.

Ну и как это делается? — скепти­чески буркнул Фрэнк.

Лисси часто казалось, что Фрэнк — инопланетянин, по какому-то недоразу­мению попавший в их семью.

Все просто обалдеют! — убедитель­но сказал Стэн. — У меня есть пара от­личных идей.

Тинка и Лисси озабоченно перегля­нулись. Они считали, что вместе их братья — взрывоопасная смесь и сплош­ное безрассудство.

Лисси нажала на дверную ручку. Она хотела предупредить мальчишек, чтобы не лезли в камеру, когда прие­дет телевидение, но комната оказалась заперта.

Дверь натерта порошком, вызыва­ющим зуд! — крикнул Стэн.

Девочки с визгом отпрыгнули и за­трясли головами, чтобы стряхнуть по­рошок. Братья хохотали как ненор­мальные. Они соврали, чтобы напугать Лисси и Тинку.

Лисси скорчила страшную гримасу. Конечно, Фрэнк и Стэн ее не видели, но зато она сама почувствовала себя лучше.

Девочки пошли в свою комнату и уселись в мягкие кресла.

Слушай, Тинка, а что будет, когда мы опозоримся по телевизору, как дру­гие семьи?

Тинке такая мысль в голову не при­ходила. А Лисси продолжила:

Мы-то уж как-нибудь сумеем не выставить себя на посмешище. Но у нас четыре брата и довольно странные ро­дители. Представь, что будет, если они вдруг начнут танцевать танго...

Тинке показалось, что у нее волосы встают дыбом, и вообще ей стало зябко в теплой комнате. Каждый понедельник в школе только и говорили о семье, ко­торая в воскресенье опозорилась в «Се­мейном счастье». Тинка и Лисси всегда с удовольствием сплетничали вместе со всеми.

Может, все будет хорошо? — Тинка пыталась успокоить прежде всего себя.

Лисси фыркнула:

Этого я и боюсь. Ужасно неловко получится!

Тинка вздохнула. Ее мучили угры­зения совести. Совесть давила на пле­чи, как мешок с мокрым песком.

Ну... — нерешительно начала она. — Может быть, мы могли бы... В общем, мы могли бы, наверно, наколдовать, чтобы все было так, как надо. В этом же нет ничего плохого, правда?