Тайна золотого орла, или Дима Томин и лавровый венок

"Кто эта незнакомка? Что она хотела?" — крутилось в Диминой голове.

Прошло довольно много времени, а ребята практически не продвинулись. Николая уже даже не было видно. Государь зашёл далеко вглубь лагеря.

— Так мы, точно, будем стоять до ночи. — с досадой, произнёс Андрюша.

— Что ты предлагаешь? — спросил Дима.

— Давай обойдём поляну слева. Может, там свободно.

Наши путешественники стали медленно пробираться в поредевшей толпе, обходя поляну по периметру. Людей встречалось ещё достаточно много, но двигаться можно было уже сравнительно легко.

Обойдя метров триста, друзья заметили явную брешь, и смело двинулись к лагерю между высоких стволов деревьев. Но неожиданно из-за пышных кустов, растущих перед деревьями, показались жандармы.

— Кто такие? — Сиплым голосом спросил один из них.

— Мы…мы к царю. — неуверенно, ответил Андрюша.

— Какого сословия будете? — вновь послышался вопрос.

— Мы дворяне. — уверенно соврал Дима.

— Кто? — удивился жандарм. — Дворяне? А ну, покажите документики?

— У нас с собой нет документов. — парировал вопрос Андрюша.

— Тогда пройдёмте в отделение, для выяснения личности. Может, Вы шпионы?

Человек пять-шесть жандармов стали медленно продвигаться к ребятам. Дима понял, что это почти конец. Андрюша быстро наклонился к его уху и тихо произнёс:

— Бежим.

Глава 6

Бегство

И друзья побежали, полетели в заметно поредевшей толпе, не обращая внимания на ругань толкаемых людей.

Сумка, по прежнему, висела у Томина на правом боку и при беге постоянно била. Но на такую мелочь он не обращал внимания. Главное, что не сильно мешала и висела прочно. А Андрюшина авоська сильно затрудняла движение и постоянно зацеплялась за людей, замедляя бег. Андрей начал отставать.

Дима оглянулся и резко крикнул:

— Да брось ты её!

Дорошенко мгновенно выбросил авоську куда-то в сторону и нагнал товарища. Ребята бежали, нагло работая руками, но топот погони приближался.

Ужасно хотелось оглянуться, но это означало потерю нескольких секунд, что могло стать фатальным.

Толпа, как большая река, медленно двигалась в одном направлении, постепенно растекаясь на притоки и ручейки. По этой реке, как две соломинки, нервно и хаотично продвигались "наши путешественники".

Но вот, беглецы повернули вправо и стали прорываться к лесу, тёмным пятном шелестящему вдали. Людей стало меньше, поэтому ребята оббегали прохожих, как горнолыжник объезжает вбитые палки с флажками.

Вот и лес. Тропинка, почти пустая, безцеремонно вломилась в чащу. Как опахала, появились тяжёлые сосновые ветки. Запахло хвоей. "Беглецы", словно по команде, сделали рывок, как на стометровке, даже слегка прижались к земле от напряжения. Шли примерно одинаково.

"Если бы кто-то включил секундомер, мы бы показали неплохой результат". - мелькнуло в Диминой голове.

Земля отскакивала от ног, деревья мелькали, пот заливал тело, зато топот погони заметно ослабел.

Внезапно за деревьями забелели мазанки. В лесу оказался хуторок с покосившимися изгородями и кривыми переулками. Свернув в первый попавшийся переулок и проскочив его насквозь, повернули направо. Собаки во всех дворах залились неистовым лаем. Другой переулок заворачивал налево по большому радиусу, поэтому, увидев, справа, проход между заборами, не задумываясь, шмыгнули туда. Новый переулок, как трамплин, врезался в лес, и ребята с разбегу бросились в зелёные волны, как ныряльщик в воду.

Пропетляв довольно долго извилистой лесной тропинкой, друзья остановились отдышаться на небольшой полянке. Погони не слышно. Зато хорошо слышалось собственное дыхание. Грудь вздымалась со страшной силой, сердце бешено колотилось, горячая кровь с силой пульсировала в венах. Промокшие от пота джинсы, словно тонкая резина стягивали тело.

Рядом сверкает небольшой ставок. Мама-утка учит плавать маленьких утят. Жёлтенькие комочки, смешно нахлобучив игрушечные шейки, потупив миниатюрные клювики, серьёзно плывут за мамкой, боясь отстать хоть на сантиметр. А вокруг спокойно шумят сосны, липы, берёзы. Словно мерный прибой, слышится зелёный шум.

— Да. В начале двадцатого века в Полтаве было больше берёз. — тихо сказал Дима.

Андрюша промолчал.

Сумасшествие сегодняшнего дня стало спадать. Тело гудело, как линия электропередач, но напряжение мышц оттаивало, словно отключённая морозильная камера. В небе, по-прежнему, ярко светило солнце, нежно лаская.

" Боже! Как же хорошо кругом!" Димина голова слегка закружилась. " Как же просто, и в то же время в гармонии с природой жили наши предки. Не гудели провода, люди не знали мобильной связи, телевиденья, не пользовались Интернетом. Но зато, не было Чернобыля, Спида, куринного и свинного гриппа. Воду можно было пить прямо из речки. Народ искренне верил в Бога, а уровень преступности был намного ниже".

Как-будто просветвление нашло. Томин узнал этот ставок. Вспомнил его современный вид — затянутый ряской, с торчащими из воды ржавыми арматуринами и кучами мусора по берегам (пластиковые бутылки, пустые консервные банки, разбитые бутылки из-под водки, разорванные, заплёванные кульки, использованные презервативы). Ему стало стыдно за современников.

Тем временем прошли поляну и, побродив по лесу, нашли заросли густого орешника. Решили засесть в нём.

— Дима! Нужно здесь подождать до темноты. — тихо сказал Андрюша.

— Ты читаешь мои мысли. — устало ответил Дима и добавил: — Нас, наверное, сейчас ищет вся полиция Полтавы.

— Ага, и поставлена на ноги даже губерния. Нет, вся империя. Санкт- Петербург серьёзно обеспокоен и посылает подкрепление. — иронично произнёс Андрюша.

— Не знаю, как Санкт- Петербург, а тебя я точно сейчас пошлю.

Андрюша многозначительно взглянул, и оба тихо засмеялись. Затем смолкли. Вслушались. Лес шелестел обычным шумом. Никаких признаков погони.

— Андрюха! — тихо позвал Дима.

— Да. — отозвался товарищ.

— Что ты скажешь за ту женщину в платке, там, на площади?

— Смешно смотреть, когда фотомодель обряжают в крестьянскую одежду.

— Я не про это. Меня интересует, кто она?

— А что, понравилась?

— Ты же понимаешь, о чём я.

— Что ж тут не понятного. Высшие силы, в виде этой женщины, предупредили нас, идиотов, что нельзя соваться к царю и пытаться изменить ход истории. Мы не послушались. Вот нас и припугнули жандармами. Не хотите, ребятки, по-хорошему, будет по-плохому.

— От неё исходил какой-то гипноз. — мечтательно, заметил Дима.

— Ты часом не влюбился? — иронично спросил Андрюша, внимательно вглянув на друга. — Дима! У тебя бледный вид. Тебе, сейчас под любым деревом такой гипноз будет, стоит только закрыть глаза.

Ребята прислонились к тонким стволам ореха. Упругие деревца слегка прогнулись.

Усталость расправила крылья и начала расплавлять мышцы. Глаза сами собой закрывались. Проснулся надолго забытый голод.

— Дима! Сколько мы не ели? — поинтересовался Андрюша.

— Думаю, несколько суток. Но в том измерении абсолютно не хотелось есть. Здесь мы, наверное, уже часов семь, так что всё нормально. Потребность в пище не пропала.

Но спать хотелось больше, чем есть. К тому же, где найти пищу? Лесные орехи ещё не созрели. Решили спать по очереди. Настелили зелёных веток. Первым заснул Андрюша.

Дима, превозмогая усталость, всматривался и вслушивался в лес. Периодически, с трепетом, открывал золотые Наядины часы и подолгу смотрел как тонкая длинная стрекла пружинно обходит белый циферблат. От соприкосновения с часами становилось теплее.

Через два часа растолкал Андрея и забылся тяжёлым сном, словно провалился под землю.

Затем всё повторилось. Солнце уже садилось. Стало прохладно. Полуголые, голодные, ребята с улыбкой оценивали своё серьёзное положение.

Томин снова погрузился в сон. Только сомкнул глаза, как увидел прекрасное лицо Наяды. Русалка медленно выходила из темноты, точеная фигура светилась изнутри, подобно игрушечному ангелу.