Мето. Дом

Утро прошло хорошо. В столовой я сажусь вместе с Октавием и Марком. Не удерживаюсь, чтобы не поговорить с ними о Клавдии и его слишком тесных отношениях с Павлом.

— Это просто смешно, — заявляет Марк. — Павлу давно пора стать самостоятельнее.

— Думаю, его все устраивает, — вмешивается Октавий. — Вот я, например, люблю проводить время с вами, но иногда мне все же нравится побыть одному.

— Ему пора понять, что скорое расставание неизбежно. Клавдий ведь в конце пути, — добавляет Марк.

Чтобы чем-то занять себя, я продолжаю следить за своим подозреваемым. Исходя из дневных наблюдений, я пришел к выводу, что он проводит слишком много времени в туалете. Я не замечал этого за ним во время инициации. Может, он пользуется тайным лазом через шкаф, чтобы ходить с докладами к Цезарю? Я неоднократно пытался открыть этот шкаф, но он всегда заперт. Возможно, у Красса есть ключ.

Я не должен ничему верить без доказательств.

По окончании теоретических занятий я замечаю Спурия, который пристально смотрит на меня и не решается подойти. Я знаю, чего он хочет. Мои друзья уже говорили мне о нем. Он очень хотел бы играть забойщиком. Это было его место в предыдущих командах. Он никогда не осмеливался просить меня уступить ему напрямую.

Уже в раздевалке, где мы облачаемся в панцири, он спрашивает:

— Как ты стал забойщиком в команде Красных?

— Мой предшественник сломал себе нос. А пока он выздоравливал, его кровать треснула. С тех пор я не пропустил ни одной игры, разве что пока сидел в холодильнике.

— Знаешь, я ведь был неплохим забойщиком в команде Фиолетовых, — продолжает он.

— Да, мне говорили. А теперь хочешь попробовать свои силы с Красными?

— Не для того, чтобы заменять тебя каждый раз, а просто чтобы поучаствовать, понимаешь?

Я настроен благодушно, сам не зная отчего. Может, это своеобразная разрядка в конце дня?

— Если Клавдий согласен, можешь сыграть этот матч за меня.

— Ты просто супер, Мето! Спасибо! С Клавдием я уже договорился.

Я редко видел такую радость. Я перестаю одеваться и отвечаю улыбкой на дружеские знаки, которые подают мне остальные члены команды. Похоже, все довольны.

Я занимаю место на скамейке запасных. Матч начинается с увертюры, которая очень нравится начинающим. Она выглядит весьма зрелищно. Пробиватель принимает позу яйца, и его товарищи по команде пытаются закатить его как можно дальше. Они выбрали тактику Ромул 1.1. Как только движение распознано, противники устремляются к ведущему, чтобы заставить его выпустить мяч.

Мы его перехватываем. Спурию тяжело. Он не может освободиться от чистильщиков. Его прямо-таки пригвоздили к полу, и Клавдий пытается исправить ситуацию. Ну вот, у нас отнимают мяч. Противник идет в контратаку. Спурий наконец поднимается и первым бодает головой того, кто несет ценный груз. Удар получается сильным. Спурий валится на пол, как мешок с бельем. Тит ловит мяч и забивает. Все кончено. Новый забойщик больше не двигается. Вмешивается Цезарь 2:

— Носилки! Носилки!

Я вскакиваю со своего места.

— Укладывайте его аккуратно, — командует Цезарь. — Осторожнее с головой! Так, хорошо. Клавдий и Мето, отнесите его в санчасть.

Цезарь со всей осторожностью снимает шлем. По лбу Спурия проходит фиолетовая полоса. Под глазами кровь.

— У него крепкая голова. Он выберется. Мето, почему сегодня не ты забойщик?

— Спурий попросился меня заменить. Он был забойщиком у Фиолетовых. Теперь, когда я увидел его в деле, то понял, что он не тянет.

— Клавдий, ты был согласен на этот эксперимент?

— Конечно. Мы уже совсем зрелые Красные. Нам надо думать о будущем, подыскивать себе замену.

— Не ваше дело думать о будущем. Идите и успокойте своих товарищей. Я останусь с раненым.

В раздевалке все собираются вокруг нас.

— Ну как? Он пришел в себя? — спрашивает Марк.

— Нет. Но, по мнению Цезаря, он выкарабкается. Думаю, он очень сильно пострадал. Боюсь, он не был готов заменить меня.

— Мето, ты здесь ни при чем. Спурий мечтал об этом, и все мы были согласны. Завтра ты займешь свое место, а он будет учиться, сидя на скамье запасных.

— Надеюсь, так и будет.

В тот вечер я должен был быть счастлив, ведь назавтра мне предстояло встретиться с другим, таким же как я, желающим докопаться до правды. Но у меня из головы не выходит Спурий, неподвижно лежащий на больничной кровати. Это образ смерти.

Глава VI

Проснувшись, как обычно, немного раньше положенного, я изгибаюсь так, чтобы дотянуться до низа пижамных штанов, не ослабив при этом натяжение подоткнутого одеяла. Я должен вылезать из кровати, как и все остальные, плавно и через верх. У этого способа два преимущества: он напоминает нам, что надо быть осторожным с кроватью, и освобождает нас от необходимости заправлять постель каждое утро.

Я стараюсь выглядеть естественно. Только тот, кто знает, обратит внимание на нелепо подвернутую штанину. Остальные же бегут скорее в ванную и туалет, чтобы занять раковину поудобнее. У меня такое впечатление, что все напрасно. Снимаю пижаму и готовлюсь к пробежке.

Мои приятели уже в зале. Они хлопают друг друга по ладоням, чтобы взбодриться. Мы встаем на исходные позиции.

Начали.

Первый круг: Клавдий, бегущий в обратном направлении, задевает меня. Мне показалось, что он хочет мне что-то сказать. Но я должен думать о беге.

Второй круг.

— Другой — это я.

Клавдий, это сказал Клавдий!

Третий круг.

— Ну, ты понял? — спрашивает он.

Четвертый круг.

— Да, понял.

Пятый круг.

— Пока еще рано, — сообщает он.

Он прав. Бег, только бег…

Конец. Результаты средние. Мы стоим в центре зала, восстанавливаем дыхание. Ко мне подходит Клавдий.

— Ты удивлен?

— Да, но доволен. Почему ты не захотел выслушать меня после холодильника?

— Я ждал приказа.

— Павел с нами?

— Нет. Он — предатель.

Мы отправляемся на другие занятия.

— Твой друг — предатель?

— Он мне не друг. Я слежу за ним. Давай разделимся, а то мы уже слишком долго вместе.

Во время урока по сельскому хозяйству у меня плохо получается записывать. Если б я не взял себя в руки, все время сидел бы и разглядывал Клавдия. Это он… Я ни о чем не догадался. Как же так?

Нам надо как-то сорганизоваться, выбрать подходящее время для обмена информацией так, чтобы не вызывать подозрений у Цезарей и всех остальных. Помимо хора, где у каждого свое определенное место, ни на одном занятии я не нахожусь рядом с Клавдием. Как отнесутся мои верные Марк и Октавий к тому, что мне придется отдалиться от них? И как отделаться от Павла?

В конце занятия Марк спрашивает:

— Да что с тобой сегодня? Ты как будто не с нами. О чем задумался?

Поскольку я замешкался с ответом, он высказывает предположение:

— Все думаешь о Спурии?

Я машинально соглашаюсь, и образ молодого забойщика всплывает у меня перед глазами. Я чувствую, как мной овладевает болезненное чувство стыда.

— Надо бы о нем позаботиться.

— Но как, Мето? — спрашивает Октавий.

— Спросить у Цезаря, можно ли его навестить.

— Ты же знаешь, что мы должны ждать, пока Цезарь сам это предложит.

— Но если он забудет, мы ничего не узнаем сегодня.

Марк добавляет:

— Ты оставайся, а я пойду спрошу.

— Хорошо.

Я мог бы добавить «спасибо», поскольку должен был вести себя скромно и неприметно. Но с тех пор, как я узнал, что нас двое, я чувствую себя непобедимым.

На обеде Марк садится напротив меня. Он начинает рассказывать: