Приключения Корзинкиной (СИ)

— Спасибо, мадам, — поклонился Принц, — мне было не больно.

— Вы очень смелы и благородны, — сказала старуха и Корзинкина увидела, что Принц слегка покраснел.

— Тогда я пойду и приведу с кухни пять своих друзей, — сказал официант, — и все они скажут, что я никого не калечил. Пропусти меня, пенсия.

— Никуда ты не пойдешь, — скрипнула старуха, — стой, где стоял.

— Чего? — громко протянул официант и замахнулся на прилипчивую старуху.

Но старуха нырнула под руку официанта и ловко боднула головой в его грудь. Официант сел на стул.

— Ой, — прыснула в ладошку Корзинкина.

— Где вы научились этому приему? — зааплодировал Принц.

— Из боевиков, — сказала старуха, снимая парик и очки с накладным носом, — я их обожаю.

— Ивина, — удивилась Корзинкина, — а я думаю, где ты?

— А откуда ты знала, что я приду? — тут же спросила Ивина, — разговор в школе подслушала?

— Ну, да, случайно, — покраснела Корзинкина, — я из школы не могла выйти. И пошла через запасной выход.

— Ты зачем ты сюда пришла? — надвигалась Ивина, — ну, говори.

Но тут между Корзинкиной и Ивиной влез официант.

— Ах, так ты тоже первоклашка? — обрадовался официант, глядя на Ивину без парика, — вся банда в сборе.

Ивина схватилась за парик, но было поздно.

— Ладно, теперь позвольте мне, — важно сказал Захаров, который все это время стоял в стороне.

Наконец-то наступило его время. Он может всех спасти от официанта. И спасти по-взрослому. А Ивина только и знает, как обзываться и щелбаны отвешивать.

— Изложите ваши условия, — сказал Захаров официанту, — мы их рассмотрим.

— Вот-вот, рассмотрите, — сказал официант, — мое условие — это полный ремонт пиццерии

— Но пострадал только один столик, — сказала Корзинкина, — почему вы говорите про всю пиццерию?

— А побои? — сказал официант, — меня зверски избили.

— Да кто вас бил? — не выдержал Емельянов Виктор, — была одна подсечка.

— Хорошо, мы договорились, — кивнул Захаров Илья официанту, — мой папа отремонтирует всю пиццерию.

— Это другой разговор, — сказал официант, — а папа согласится?

— У папы денег куры не клюют, — хмыкнул Захаров Илья.

— Оно и видно, — фыркнула Ивина, — даже на пиццу тебе не дал.

Корзинкина чуть не задохнулась от злости на Дрын-Дыра.

— Ломал ты, — прошипела Корзинкина, — а ремонтировать будет папа Захарова?

— А ты хочешь наоборот? — едко сказал Дрын-Дыр, — чтобы его папа ломал, а я ремонтировал?

— Не смешно, — сказала Корзинкина.

— А я не шучу, — сказал Дрын-Дыр, — ломал не я, а ты.

— Я просто писала, то, что ты диктовал, — сказала Корзинкина.

— И поэтому с потолка пошла пена, — напомнил Дрын-Дыр.

— Но я же не знала, что ты хочешь включить пену, — сказала Корзинкина.

— Ты знала другое, — сказал Дрын-Дыр, — что тебе придется покупать три пиццы. Не надо было тебе ссориться с официантом.

— Мне? — окончательно возмутилась Корзинкина, — это ты его обзывал, а свалил на меня.

— Скучно с тобой, — нагло зевнул Дрын-Дыр, пропустив слова Корзинкиной мимо своих железных ушей, — ничего, сейчас тут будет весело.

Глава 30

— Мне пора, — Корзинкина достала сумку, чтобы положить в нее компьютер.

— Тебе помочь? — спросил Принц.

— Ну, ты прямо на цыпочки встал, — усмехнулась Ивина.

— Ир, прекрати, — сказала Анциферова, — ты что, завидуешь?

— А чему тут завидовать? Обычный подкаблучник. И Емельянов твой подкаблучник.

— Тебя не спросили, — сказал Емельянов.

— А меня не надо спрашивать, — сказала Ивина, — я сама скажу. И зачем ты сюда Анциферову привел, тоже скажу.

— Ну, зачем? — спросил Емельянов.

— Скажи ему, Захаров, — отчеканила Ивина.

— Не скажу, — сказал Захаров, — что я, подкаблучник, что ли?

— А кто же ты? — прищурилась Ивина.

— Десять, девять, восемь, — отсчитывал Дрын-Дыр время.

Корзинкина обмерла окончательно. А вдруг Захаров скажет, зачем Емельянов пригласил Анциферову в пиццерию? От Ивиной не так легко отцепиться. Нет, Корзинкина просто обязана помочь Емельянову. Но как?

— Семь, шесть, пять, — бубнил Дрын-Дыр.

— Ну, говори, говори, предатель, — Емельянов сжал кулаки, — зачем я пригласил Анциферову в пиццерию?

— А затем, — медлил Захаров, — а затем…

Он все еще сомневался говорить или нет.

— Четыре, три… — считал Дрын-Дыр. — …два… один… Пуск! С праздником! Ура!

И тут со всех стен и потолков хлынули потоки густой пены, заполнившей все пространство пиццерии. Люди вскочили и бросились к выходу. Но пены было так много, что в дверях возникла пробка. Людям пришлось забираться на столы, а тем, кому повезло — выпрыгивали в окно.

Принц схватил Корзинкину на руки и взвился над пиццерией. И сразу все бегающие по залу люди стали маленькими — маленькими. И Корзинкина поняла, что она спасена. Что ее никто не догонит и не заставит спустится вниз, в эту ужасную пену и в эти ужасные ссоры.

— Как ты? — спросил Принц.

— Хорошо, — сказала Корзинкина и посмотрела вниз.

В море пены плавал официант и держал над головой пиццу с мацареллой.

— Отличная пицца, — официант откусил большой кусок, — еда меня всегда успокаивает. Ешьте пиццу, и вы не пропадете.

Но его никто не слушал. В пиццерии стоял шум, раздавались крики, звон посуды и почему-то играла веселая итальянская песенка:

А официант доел пиццу и запел, хотя слова у него выходили странные:

— Бедный, он пиццы объелся, — подумала Корзинкина, прижимая к себе компьютер и примолкшего Дрын-Дыра.

Корзинкина и Принц были похожи на две летящие звезды, на сверкающий бенгальский огонь, на горящие под солнцем бриллианты. Вокруг Корзинкиной летали золотые птицы с пурпурными хвостами, которые пели так сладко, что хотелось обнять весь мир, превратившись в тягучее, как сливочная помадка, южное небо.

— Корзинкина, — буркнул Дрын-Дыр, — держи меня крепче, а ты ворон считаешь.

— Да я держу, держу, — сказала Корзинкина, с неохотой возвращаясь из волшебного путешествия на землю, — сам ты ворона, Дрын-Дыр, это были сказочные птицы.

— Самая сказочная птица, Корзинкина, это курица — гриль, — сказал Дрын-Дыр, — я бы сейчас десять куриц сожрал. Ты компьютер-то поставь на стол, еще уронишь, ты такая неуклюжая.

Корзинкина нехотя рассталась с компьютером. Она осторожно провела рукой по крышке, где замер ее милый Принц. Он только что вызволил ее из беды, был рядом, и вот он уже снова на розовой компьютерной крышке, молчаливый и загадочный. И тут Корзинкиной показалось, что Принц погладил ее ладонь.

Нет, это Корзинкиной только показалось, потому что Принц верен принцессе, и совсем равнодушен к маленькой и смешной Корзинкиной, которая вечно встревает в дурацкие истории.

Глава 31

— Я вся в пене, — сказала Ивина Захарову, когда они спускались в метро, — парик промок, очки треснули.

— Нечего было выряжаться, — огрызнулся Захаров.

Он был злющий из-за синяка под глазом, который поставил ему Емельянов. Еще друг называется.

— Если бы не Корзинкина, — сказала Ивина, — все прошло бы, как по маслу.

— А важничала как, — сказал Захаров, — подумаешь, компьютер с собой притащила.