Приключения Корзинкиной (СИ)

— Да ты гений, — восхитился Дрын-Дыр, — я диктую?

— Диктуй, — сосредоточенно сказала Корзинкина.

И тут в зал вошли Емельянов и Анциферова.

— Мне нужно их предупредить, — вскочила с места Корзинкина.

— Сидеть! — рявкнул Дрын-Дыр, — ты должна писать. Иначе нас разорят.

Корзинкина плюхнулась на стул и поискала глазами Захарова. Тот сидел в противоположенном углу. И не один. За его столиком сидела какая-то бабка в вязаной кофте с сиреневым мехом.

— Не пойму? — удивилась Корзинкина, — а где Ивина?

— Не дергайся, — сказал Дрын-Дыр, — пусть Емельянов угостит Анциферову пиццей, ничего страшного тут нет. А потом выждешь момент и предупредишь.

— А как предупредить? — огорченно сказала Корзинкина, — Захаров с них глаз не спускает.

— Предупредишь, — сказал Дрын-Дыр, — времени навалом. Пиши адрес, я диктую.

Глава 27

Анциферова звонко смеялась. Емельянов рассказывал очередной анекдот:

— Доктор, я съел пиццу вместе с упаковкой. Я умру?

— Ну… Все когда-нибудь умрут…

— ВСЕ умрут? Боже, что я наделал?

Анциферова засмеялась:

— Ты анекдоты только про пиццу рассказываешь. Специально готовился?

Емельянов смутился:

— Я разные знаю.

— Ой, покраснел, — всплеснула в ладоши Анциферова, — ты такой робкий. А я вот, например, совсем не краснею. У меня нервы железные. А куда мы после пойдем? В кино?

— На кино нет денег, — сказал Емельянов, — только на пиццу и фанту.

— Нет, ты не робкий, — улыбнулась Анциферова, — ты умеешь говорить прямо.

— Что тут смешного? — удивился Емельянов.

— Просто у меня хорошее настроение, — пояснила Анциферова, — меня давно никто никуда не приглашал. Вот Ирку Ивину постоянно приглашают, то на каток, то на дискотеку. А меня нет. А знаешь почему?

— Нет.

— Потому что она в классе первая красавица, а я вторая, — сказала Анциферова, — у нее на две пятерки больше и одежда фирменная. А почему ты меня позвал, а не Ирку?

— Ты лучше, — сказал Емельянов.

— Чем же это? — с любопытством сказала Анциферова.

Емельянов задумался, но тут, к счастью, подошел официант с огромной пиццей.

— Ладно, потом скажешь, — шепнула Анциферова.

— Ну, вот, — официант поставил пиццу на стол, — еле дотащил.

— Ого, мы столько не съедим, — Анциферова даже зажмурилась.

— А хотите с нами? — спросил Емельянов официанта.

— Ну, если только маленький кусочек, — официант осторожно опустился на стул, — я обожаю пиццу.

Емельянов порезал пиццу. Получилось десять кусков. Официант съел четыре, а Емельянов с Анциферовой по два. Осталось еще четыре огромных куска пиццы.

— Эх, — сказал Емельянов, — жаль, что больше угостить некого.

— Почему некого? — удивился официант, — я еще съем.

И только он протянул руку к новому куску пиццы, как в тарелку ударила струя огнетушителя, вмонтированного в потолок.

— Что это? — вскочила Анциферова, — откуда эта пена?

— С потолка, — скрипнул зубами официант и тоже вскочил с места, — я знаю, кто это сделал.

— И кто же? — спросил Емельянов.

Но официант уже мчался к столику, где сидела Корзинкина.

— Смотри, это же Корзинкина, — сказал Емельянов, — и чего официанту от нее нужно?

Но не успел официант добежать до столика Корзинкиной, как перед ним появился Принц.

— С дороги, — крикнул официант, налетев на застывшего Принца.

— Я Принц, — гордо сказал Принц и положил руку на меч, — не вздумай со мной драться.

— Пошел вон, — официант попытался оттолкнуть Принца.

— Не уйду, — сказал Принц, — я буду защищать эту девочку, я Принц.

— Шут ты гороховый, — заорал официант.

— Шут? — Принц выхватил меч и стал вращать его с огромной скоростью возле носа официанта.

— Не надо, Принц, — закричала Корзинкина, — ты отрубишь ему нос.

— Ладно, ладно, — официант нехотя отступил, — убери свой меч, я безоружен.

— Я вижу, — гордо сказал Принц и вложил меч в ножны, — давай прекратим эту ссору.

— Давай, — официант поднял вверх обе руки.

— Ты испугалась? — повернулся Принц к Корзинкиной, — не бойся, я рядом.

— Я тоже, — сказал официант и, схватив Принца за руку, ловко ее выкрутил.

— Так нечестно, — Принц согнулся от боли в руке.

— Ничего, — пропыхтел официант, — ложись, иначе я тебе руку сломаю. Я мастер спорта по борьбе. А живот у меня от проклятой пиццы, которую я обожаю.

— Отпусти Принца, — закричала Корзинкина и кинулась на официанта, — ты напал сзади, так не честно.

К столику Корзинкиной бежали Емельянов и Анциферова. И вид у них был решительный.

Глава 28

— Ну и комедия, — усмехнулся Захаров, увлеченно наблюдая за скандалом, — смотри, Ивина, как Емельянов перед Анциферовой выделывается.

— А откуда тут Корзинкина? — спросила Ивина, — думаешь, случайно?

— Может, и случайно, — Захаров посмотрел на Ивину.

— А вдруг не случайно? — сказала Ивина, — а если она нас подслушивала?

— Мы были одни, — сказал Захаров.

— А дверь скрипнула? Помнишь? — спросила Ивина, — а ты сказал — сквозняк.

— Ну, сквозняк.

— Не было сквозняка, — сказала Ивина, — и потом, Корзинкина тихоня, вечно дома сидит, а тут в пиццерию приперлась? С чего бы?

— Так она не одна пришла, — сказал Захаров, — а с братом.

— С чего ты взял, что это брат? — спросила Ивина

— Такой же дурачок, как и она, — сказал Захаров.

— Зато этот дурачок ее защищает, — сказала Ивина Ирина, — а ты меня бросил. Официанта испугался.

Глава 29

Емельянов с Анциферовой пытались оттащить официанта от Принца.

А Карзинкина встала на стул и визжала официанту прямо в ухо, чтобы сбить его с толку. Емельянов сделал официанту борцовскую подсечку. Официант потерял равновесие и свалился на пол.

— Подождите, — сказал Принц, — давайте сядем и все обсудим.

— Не буду я ничего обсуждать, — крикнул официант, поднимаясь с пола, — я вызываю полицию. На пиццерию напала банда подростков.

— Я пожарный инспектор, — пискнул Дрын-Дыр голосом Корзинкиной, — ты проиграл спор, дурень с пиццей.

— Аа-а-а-а, теперь я знаю, кто ты, — повернулся официант к Корзинкиной, — ты компьютерная хулиганка, хакер. Попалась, мерзавка?

— Какой вы злой, — сказала Корзинкина, — а еще взрослый человек.

— Да он просто козел, — добавил басом Дрын-Дыр.

Официант погрозил Корзинкиной пальцем:

— Ничего-ничего, вот вызовут в полицию твоих родителей, вот заплатят они мне штраф за козла, обзывайся-обзывайся.

— Да это не я сказала, — крикнула Корзинкина.

— Как это не ты? — завопил официант, — все слышали, что ты.

Корзинкина молчала. Ну не выдавать же Дрын-Дыра. Сама его притащила сюда, сама и ответит.

— Сейчас я тебе устрою праздник, морда масляная, — тихо сказал Дрын-Дыр и стал украдкой тыкать башкой в клавиши компьютера, — пожалеешь, что связался с Дрын-Дыром. Погоди, погоди.

— Ты, Корзинкина, не бойся, — сказал Емельянов, — мы знаем, что пену пустила не ты. Ты бы врать не стала.

— Не стала, — сказала Корзинкина и с благодарностью посмотрела на Емельянова.

— Поэтому, мы с Емельяновым свидетелями пойдем, — сказала Анциферова, — что ты не виновата.

— Вас не возьмут в свидетели, — сказал официант, — вы же первоклашки.

— А, точно, блин, — сказал Емельянов и посмотрел на Анциферову.

— Лично я считаю себя взрослой, — сказала Анциферова.

— Считай сколько хочешь, — заржал официант.

— Рано радуетесь, — проскрипела старуха в сиреневой кофте с меховым воротником. Она стояла за спиной официанта, — я буду свидетелем, я обожаю судиться.

— Да ты же, бабка, ничего не видела, — отмахнулся официант, — ты в двух шагах ничего не видишь. Какой ты свидетель?

— Я свидетель, как ты покалечил этого красивого молодого человека, — старуха ткнула пальцем в Принца, — я все видела.