Приключения Корзинкиной (СИ)

Никита Марзан

Приключения Корзинкиной

Глава 1

Дедушка у Зинки — всем известный академик.

Папа у Зинки — всем известный профессор.

А сама Зинка — никому неизвестная первоклашка.

Фамилия у дедушки, папы и Зинки одна — Кор.

Вот такая короткая фамилия.

Начинает классная учительница Светлана Петровна перечислять учеников первого «А» класса:

— Анциферова Людмила,

— Емельянов Виктор,

— Захаров Илья,

— Ивина Ирина,

— Кор Зина…

Слышите?

Что получается?

Получается никакая ни Кор Зина, а корзина.

Ужас?

Конечно, ужас!

— и в детском саду она была корзина.

— и в первом классе она теперь корзина.

— и во второй класс перейдет, и там корзиной будет.

И никто не говорит — вон видите? Это идет Кор Зина. А говорят — гляди, Корзинкина скачет.

— и на улице Корзинкина

— и во дворе Корзинкина

— и дома Корзинкина.

Корзинкина и Корзинкина.

Тьфу!

Спасибо любимому дедушке. Лучше бы ей дедушка не фамилию дал, а компьютер.

У всех в их классе есть компьютеры и все режутся в компьютерные игры. Одна Корзинкина в куклы играет.

Но зато учительница Светлана Петровна всех родителей на собрании ругала, а маму и папу Корзинкиной хвалила за то, что у Корзинкиной нет компьютера и поэтому Корзинкина:

— хорошо училась

— читала много книг,

— вовремя ложилась спать.

А все остальные ученики до утра торчали в интернете. А потом зевали на уроках Светланы Петровны.

— Какие вы все-таки молодцы, что не купили дочери компьютер, — сказала Светлана Петровна.

А родители Корзинкиной покраснели от стыда. Ведь остальные родители подумают, что они простые скупердяи.

— Мы бы купили — сказал папа Корзинкиной, — просто думали, что еще рано. Теперь обязательно купим, потому что не хотим, чтобы наша дочь отставала от других.

— Не покупайте, — Светлана Петровна приложила руку к груди, — вот раньше в наше время никаких компьютеров и в помине не было, зато были интересные настольные игры, прятки и считалочки с резинкой. А сейчас? Только компьютеры в голове.

— Я сейчас вспомнил одну поучительную историю, — сказал папа Корзинкиной, — можно я расскажу?

— Ну, если поучительная, — сказала Светлана Петровна, — то можно.

— Когда я был маленьким и учился в первом классе, — сказал папа Корзинкиной, — то у всех моих одноклассников были такие маленькие японские калькуляторы. Тоненькие и очень красивые, на солнечных батарейках. А мой папа, известный академик Кор, не купил мне такой калькулятор. И не потому, что он был скупердяем. Он хотел, чтобы я учился считать в уме, а не калькуляторе. У всех были калькуляторы, а у меня не было. И ума у меня тоже не было. И поэтому я стал считать не в уме, которого не было, а на пальцах, которые были. Все считали на калькуляторах, а я на пальцах. И, между прочим, считаю до сих пор.

— До сих пор считаете на пальцах? — удивилась Светлана Петровна.

— До сих пор считаю, что мой папа был не прав, — сказал папа Корзинкиной, — поэтому я обязательно куплю Корзинкиной компьютер. А себе куплю калькулятор.

— А мне купи новые туфли на шпильках, — добавила мама Корзинкиной.

— У тебя есть туфли на шпильках, — папа посмотрел на ноги мамы Корзинкиной, — зачем тебе новые?

— А в первом классе у меня не было туфель на шпильках, — сказала мама Корзинкиной и закинула ногу на ногу так, чтобы было лучше видно туфли на шпильках, — и мне было обидно.

— Хорошо, — согласился папа Корзинкиной, — мы купим Корзинкиной компьютер, мне калькулятор, а тебе туфли на шпильках.

— Компьютер, калькулятор, туфли на шпильках, — сказала Светлана Петровна, — вы хотите быть как все? Остановитесь, пока не поздно.

— Что значит как все? — возразила мама Корзинкиной, — таких туфель как у меня ни у кого нет. Я тут одна — единственная.

— Вы может и нет, а вот Корзинкина с компьютером будет как все, — гордо сказала Светлана Петровна.

— Быть как все — это хорошо, — сказал папа Корзинкиной, — если у всех есть калькуляторы, то и у меня должен быть калькулятор.

— Наоборот, это плохо, — возмутилась мама Корзинкиной, — это значит, что у всех должны быть такие же туфли, как у меня.

— Причем тут туфли? — сказала Светлана Петровна, — я вам про компьютер.

— А я вам про калькулятор, — стоял на своем папа Корзинкиной, — у всех были, а у меня не было.

— Я ошиблась в родителях Корзинкиной, — устало сказала Светлана Петровна, — поэтому прошу их обоих, когда придете домой, пожалуйста, встаньте в угол. На полчаса. Постойте там и подумайте о своем поведении.

— Ничего себе, — папа почесал макушку, — в угол поставили.

— То хвалят, то наказывают, — сказала мама Корзинкиной, — надо бежать.

— До свидания, — папа кивнул остальным родителям, которые выглядели совсем обалдевшими от того, что увидели и услышали.

— До свидания, — шумно откликнулись родители, которые словно бы проснулись после гипноза.

Папа и мама Корзинкиной взялись за руки, и пошли домой.

Глава 2

Корзинкина всегда волновалась, когда мама и папа ходили на родительское собрание. Все-таки Светлана Петровна очень строгая учительница.

У нее такие грозные брови и такой уверенный голос.

Интересно, а Светлана Петровна может завизжать от страха?

Ну, например, если ей подкинуть в сумку дохлую мышь?

Неплохая идея.

Но где взять дохлую мышь?

Можно купить в зоомагазине. Но:

— в зоомагазине дохлыми не торгуют

— мыши там белые, ну просто плюшки с сахаром

— нужна серая краска и кисточка

— и топор…нет…фу…

Жуть адская.

Нет, лучше подбросить живую. Пусть даже белую.

Кстати, а сколько стоит мышь?

Корзинкина взяла с подоконника копилку и покачала. Тяжелая.

Еще бы.

Деньги в копилку Корзинкина бросала с прошлого лета. Вообще-то, копилку придумали родители.

У них во всех карманах была мелочь. Таскать мелочь неудобно, а выбрасывать жалко. А Корзинкиной отдать не жалко. И родители подарили Корзинкиной копилку. А копилка была старая-престарая.

И вот почему.

Папа Корзинкиной был ученым-археологом и тащил в дом доисторическое старье. А чтобы найти это самое старье папа Корзинкиной ездил в научные экспедиции. Он был везде, где только жили первобытные люди и всегда притаскивал домой:

— куски первобытной посуды,

— куски первобытной мебели

— и даже куски первобытных домов.

Конечно, для окружающих людей, это был просто мусор, но все понимали, что папа Корзинкиной — известный ученый и этот доисторический мусор ему нужно для работы. И папино старье мало-помалу захламило всю квартиру и балкон. Даже в папином гараже хранилась не современная машина, а старая кособокая карета.

Вообще без колес.

Но Корзинкиной карета нравилась. Она любила забираться на красные пыльные диваны и мечтать о будущем. В будущем она станет просто красавицей номер один. У нее будут:

— золотые волосы,

— длинные вишневые ногти,

— высоченные каблуки.

А также:

— ее будут снимать в кино,

— и звать ЗАМУЖ,

а она еще подумает, нужен ли ей этот ЗАМУЖ. А вдруг этот ЗАМУЖ зовут Емельяновым Виктором или Захаровым Ильей? А они вечно ржут над Корзинкиной.

— Ничего, — мечтала Корзинкина, сидя в пыльной карете, — подождите, вот будут у нее золотые волосы, длинные вишневые ногти, высоченные кабл…

Тут дверка кареты оторвалась и Корзинкина свалилась на пол. Размечталась и забыла, что дверки треснуты. Но не ушиблась, потому что упала на шкуру мамонта. Шкура дырявая, ее моль проела, но огромная.

Свалилась Корзинкина на шкуру, полежала с закрытыми глазами, но про будущее больше не мечталось. И тогда она стала гладить шкуру.

Эту шкуру папа Корзинкиной притащил из Якутии. Денег у папы Корзинкиной на шкуру не хватало, и папа Корзинкиной отдал за шкуру свой японский цифровой фотоаппарат. Папе Корзинкиной фотоаппарата было не жалко. Фотоаппарат был современным, а папа Корзинкиной любил только старье. Вот если бы это был первобытный фотоаппарат на погнутой треноге и со скрипучими деревянными рамками, тогда папа Корзинкиной ни за какие бы деньги его не отдал. А тут новый японский фотоаппарат. Барахло.