Девочка с крыльями - дело обычное (СИ)

- А четыреста, это ещё больше, чем двести? - тут же поинтересовалась я. Я помнила, что первый автомобиль придумали двести лет назад.

- Да-да. Больше. Это два раза по двести.

- Ого! Почему же это столько времени автомобиль не доделывали?! - удивилась я.

- Наверное, столько лет в него никто не мог поверить. Даже сам Леонардо да Винчи. И ты знаешь, что ещё мне показалось интересным?

- Что? - мне было и так совсем интересно. Я чувствовала себя в тот момент главным героем удивительного фантастического фильма про изобретателей, фей и волшебников.

- Больше всего на свете Леонардо интересовался крыльями! Это была его мечта! И он их придумывал, чертил, рассчитывал, изучал механизм работы крыльев у птиц и у летучих мышей. Он очень много над этим работал. И говорил так: «Кто знает всё, тот может всё. Только бы узнать - и крылья будут!». Но, к сожалению, с крыльями у него ничего не получилось.

- Бедный Леонардо! - я была очень впечатлена его историей, даже слёзы на глаза навернулись. Мне так и представился этот удивительный красивый дяденька, который так много всего умел и сделал... И так не смог за всю свою великую жизнь узнать того, что смогли узнать мы с мамой. Много-премного лет спустя. И что самое обидное, для Леонардо конечно, а не для нас, что это оказалось так просто!

- Зато его картины превосходили мастерством его учителей. И до сих пор ими любуется весь мир и считает их неповторимыми и загадочными, - успокоила меня мама.

Глава 15. Не нужны мне больше крылья!

   - Права была бабушка-а-а-а! – захлёбывалась я в рыданиях, - Не нужны мне крылья эти! Одни неприятности от них! Как же я теперь с ними буду?! – бубнила я невнятно, - Вот сейчас мама придёт, и я сразу бабушке позвоню-ю-ю-ю, - пусть приезжает и мажет меня кремом для выведения крыльев! – Я сидела на банкетке, задрав колени к подбородку, и громко ревела. Нос у меня при этом громко хлюпал и гремел, а коленки были уже такие мокрые, - хоть выжимай.

Рядом стояла моя учительница по танцам Варвара и пыталась меня успокоить. Вид у неё был при этом испуганный и растерянный. Из-за этого самого вида мне было ещё понятней, что она зря меня успокаивает. Помочь она мне ничем не может.

Мама всё не шла. А я всё сидела, ревела и представляла, как она сейчас придёт, а я заору: «Вот, мамочка, научила ты меня, как крылья сделать, теперь учи, как обратно убрать!». А мама скажет: «Почему это обратно?!  Это же твои любимые крылья?!». А я ей в ответ: «Да потому что меня из-за них в мюзикл не берут!».

Тут-то ясное дело мама сразу и поймёт, что крылья действительно пора убирать. Мы дружненько соберёмся и поедем к бабушке. Потому что только бабушка знает, как вывести крылья. Не зря же она в аптеке целый пакет баночек покупала.

Да, к бабушке, пожалуй, поедем сами. Дело ведь срочное!

Бабушка мне быстренько выведет все крылья. И всё!

Стану я как все нормальные девочки, и меня примут обратно в мюзикл!

В голове кто-то тихонечко бурчал:

-Да?! А к Юльке летать больше не будешь!? А в магазин?! А на деревья сверху смотреть?! А котят кто с деревьев снимать будет?! А самолеты…

-Да я целую осень, зиму и весну репетировала! Понимаешь?! Мне микрофон дать обещали! У меня целая роль кота была! А теперь – что?! Ни-че-го!- отмахивалась я тихонечко от надоедливого голоса.

- Как это ничего?! А крылья?! – возмущался голос. 

- Никакой роли у меня теперь! – поясняла я бестолковому голосу. - Зря репетировала целых столько месяцев! – с досадой шипела я. 

Хотя идея, не летать больше к Юльке и над деревьями мне, признаться, тоже не нравилась. Летать всё-таки хотелось. Но вот мюзикл…

Глава 16. О том, как дело было или, мюзикл - это здорово!

 В общем, дело было так.

Ходила я на мюзикл учиться. Уже второй год как ходила. У нас тут не очень далеко.

Мюзикл - это здорово! Там сразу и пение, и танцы, и актёрское мастерство. От такого учения получаешься ты, в конце концов, сразу: и танцор, и певец, и актёр.

И потом, когда уже окончательно научишься,  – сплошная красота получается! Захочешь – можешь пойти в певцы, а не захочешь - в певцы, то можно в актёры, а нет, так тогда в танцоры иди себе. Всё ведь хорошо! А можно и прямо сразу в мюзикл пойти. В самый настоящий. 

Я ещё, правда, предлагала добавить акробатические номера всякие. Потому что обидно, некоторые мои подружки ходят на гимнастику, а я нет. Но с этим пока неясно. Обещали подумать, но, как-то подозрительно хихикали.

Вот если введут вдруг такие номера, то можно будет потом и в цирк акробатом! Вернее акробаткой.

Учимся мы нашему мюзиклу, как во всех школах положено - весь год. Учебный.

А в конце этого года – самое интересное! Выступление. А точнее конкурс мюзиклов.

Съезжаются все наши школы мюзикла, а их по Москве, скажу я вам, - немало, в самый настоящий театр. И там показывают  всем свои достижения. То есть  – мюзиклы. Это такие спектакли, а в них сразу и поют и танцуют. Каждый привозит на выступление свой мюзикл! И это всё по-настоящему!

С декорациями, костюмами и микрофонами. Приезжают в этот театр бабушки, дедушки, родители, друзья со всех районов! У каждого куплен билет! Театр как-никак! Билетов лишних, кстати, – не достать!

И это просто потрясающее зрелище! Так моя мама сказала, когда увидела наш мюзикл прошлой весной.

А я и сама знаю, что потрясающее. Ведь я тогда, после нашего выступления, сидела в зале вместе с папой, мамой, Машей и всеми моими бабушками и дедушками. И видела, как выступали группы из других районов, с другими мюзиклами.

Маша тогда спать захотела, мама и говорит:

- Может, поедем домой уже? Маша насмотрелась.

А я ей, умоляюще, отвечаю:

- Нет, мам, пожалуйста, только не это!

Тогда мама с Машей вышли из зала и пошли спать на улицу – в коляске. А я всё смотрела, и смотрела, и смотрела. Пока всё не кончилось. Это было, правда, как по-настоящему!

А самой настоящей была Мэри Поппинс. Она была такая… Такая… Такое у неё было платье, а как она пела, и танцевала. В общем, я потом всё лето тренировалась быть такой, как она.

Вот и все наши зрители смотрят на наши выступления и удивляются. Говорят потом:

- Ну, надо же! Прямо как настоящий театр! Вас от настоящих актёров и не отличишь!

И это они не из вежливости! А честно!

Надеюсь, теперь понятно, как это здорово – наш мюзикл.

И вот, в этом году мы ставили «Бременских музыкантов». А я там собиралась быть котом.

На сцену я выезжала на самокате вместе с петухом, ослом, трубадуром, пела вместе со всеми, конечно же, танцевала,  и даже немножко говорила сама. Потому мне обещали выдать свой личный микрофон. Маленький такой, прикрепляется как-то так, что сам держится у рта, и не нужно  его держать.

И это было очень серьёзно! Потому что в прошлом году я была малышкой. А все малышки были феями. Они ничего не говорили по отдельности. Только пели и танцевали все вместе.

И микрофона никакого не было.

И вот, дело шло уже к выступлению, я уже была супер-дрессированным, то есть супер-тренированным  котом и никак не могла дождаться, когда же начнётся настоящий театр.

А тут эти крылатые неприятности!

И главное, что самое обидное, - я ведь уже два раза сходила на занятия с крыльями. И всё было хорошо и никто мне ничего, по началу, не сказал.

Всё бы было и дальше хорошо, если бы Наталья, наша учительница по пению, всё-таки не решила, один раз, поинтересоваться у Варвары подозрительным голосом:

- А это вообще как, я извиняюсь, - кот с крыльями?

А Варвара, та, что танцы у нас ведёт, она добрая такая, отзывчивая, ей всё всегда нравится, ответила:

- Да нормально! Красиво, по-моему, если кот с крыльями. А, Павлуш, ты как считаешь? – это она уже у нашего руководителя театрального мастерства Павла спросила. Он настоящий актёр. И нас учит быть настоящими актёрами. По-моему, у меня уже получается.