Космические пираты

Аза с Марсом составляли десантную бригаду, которая должна была первой высадиться на Луну. Поэтому Марс занимался проверкой снаряжения, а Аза ему помогала.

Когда со снаряжением покончили, десантники занялись поисками пульта управления пусковой шахты. Шахтные колодцы насквозь пронизывали все этажи стартодрома. В нерабочем положении они были закрыты крышками и место стоянки корабля превращалось в ангар. При взлете и посадке крышки открывались, пропуская корабли.

Долго искать пульт не пришлось. Он находился прямо перед входом в ангар. Такие же пульты Марс обнаружил еще перед несколькими дверями. Все помещения оказались ангарами, правда пустыми.

Сначала Марс решил потренироваться на них, он нажал кнопку и шахта сразу осветилась солнечным светом. Нажал другую — бесшумно скользящая крышка отрезала их от солнца. Устройство управления являлось настолько простым, что на него даже не воздействовало излучение.

Первый день тренировок подходил к концу, когда Аза сделала не очень приятное открытие. В этот момент они собирались в кают-компании для обсуждения результатов дня.

— А кораблик-то маленький, — заметила она, протискиваясь внутрь каюты и оставляя за собой в шлюзе Марса, которому места уже не хватало.

И в самом деле. Этот корабль явно был рассчитан на 2–3 человек, не больше. Набившись в него, как селедка в бочку, они просто могли не долететь до Луны. Он мог их не поднять, могло не хватить горючего, могла не сработать система мягкой посадки.

— Придется кого-то оставлять, — Альф первым высказал то, что у всех вертелось на языке, но о чем не хотелось говорить. Ему было легче. Он-то летел, так как только один умел управлять кораблем.

— От каждой команды по одному, — добавил он же, так как остальные продолжали молчать. — Из механиков оставим Дормидонта, из десантников — Марса, а за пилота и навигатора полечу я.

— Очень верное решение, — поддержал Дормидонт, когда уяснил, что сам летит. — Можно сказать, единственно верное.

— Почему это единственно? — тут же встал на дыбы Жвачкин. — Я тоже могу быть механиком. Я даже самому Булю один раз собирался помогать.

— А я два раза собирался, — не уступал Дормидонт.

— А я, я, я… три с половиной раза, — вступила в подсчет Аза. — И Буль меня похвалил.

— За что это? — изумился Дормидонт.

— За мое желание, вот за что. И вообще, я могу лететь вместо Альфа. Пусть он только меня немного подучит. Я способная!

— В чем-чем, а в этом мы не сомневаемся, — в один голос согласились все присутствующие.

— Мы трое начинали поиски, а теперь получается, что Дормидонт и Марс полетят, а я останусь. Это несправедливо! — и она расплакалась.

Как ни странно, но с тех пор как Аза опять стала человеком, плакала она гораздо реже. Может именно из-за этого, а может меньше стало поводов пореветь.

Как бы то ни было, все на минуту замолчали. Получалось действительно не очень хорошо. Но и лететь все не могли! А лететь было надо.

Жвачкин попытался по-своему успокоить Азу.

— Вы все забыли об одном. О знаменитой старинной задаче, которую Альф учил еще в третьем классе.

Вокруг воцарилось недоуменное молчание. То ли они чего-то не понимали, то ли со Жвачкиным что-то случилось от переживаний.

— Нет, даже во втором, — продолжал свое Жвачкин, все больше убеждая остальных, что с ним что-то не так. — Называется она задача о перевозе. Как человеку перевезти через реку волка, козу и капусту, если в лодке есть только одно свободное место? Если сначала везти капусту, то оставшийся на берегу волк съест козу. Если волка, то коза съест капусту. А если козу, то повториться то же самое, но только на другом берегу.

— К чему это ты клонишь? — осторожно поинтересовался Дормидонт, готовый, как врач, оказать первую медицинскую помощь.

— А к тому, что и Альфа, и Азу в дороге и на Луне надо кормить. Вот к чему! А сделать это могу только я. Получается, что мы должны лететь втроем, а вы — остаетесь.

— Ох, и хитер, бес! — невольно восхитился Дормидонт. — Мягко стелет, да жестко спать. Но и Дормидонт не подарок. Я предлагаю еще лучшее решение. Из-за ограничений в пище вы все трое остаетесь на Земле, а мы с Марсом и Пуфиком летим на Луну. Возражения есть? Возражений кет. Принято единогласно.

От такого неожиданного демарша и такой умности ни Аза, ни Жвачкин ничего не могли выговорить. Первая продолжала глотать слезы, а у второго получалось только что-то, похожее на блеяние.

— Вот так-то! — торжествующе завершил Дормидонт. — Значит, единогласно.

Но минутное замешательство уже прошло и споры вспыхнули с новой силой. Видя, что согласия в товарищах нет, Альф призвал всех к молчанию.

— Раз дело оборачивается таким образом, то самым справедливым решением будет жребий! Один раз он нас уже выручил в подобной ситуации. На кого он выпадет, тот и полетит.

Нашим друзьям и тут оказалось не легко угодить, хотя в принципе все согласились с Альфом. Не было единства в способе проведения жеребьевки.

Аза тотчас предложила свой и даже успела всех пересчитать. «Эни — бени — ряба — квинтер — минтер — жаба!». Как ни странно, при последнем слове палец Азы остановился на ней. Умный Дормидонт сразу сообразил, что как бы они не становились, если считать будет Аза, то она же обязательно и выиграет. Такая считалка остальных не устроила, но и сил спорить больше не имелось. За спорами они не заметили, что на улице давно наступила глубокая ночь.

— Давайте продолжим завтра, — высказал вторую свою мудрую мысль Альф.

Это было единственное в тот день предложение, с которым согласились все. Похоже, на завтра намечался жаркий спор и требовалось восстановить силы.

Но и улегшись спать, впечатлительный Жвачкин никак не хотел отключаться. Он долго ворочался с боку на бок, пока не решил встать и прогуляться по стартодрому, чтобы успокоиться. Ужасно хотелось полететь! И очень не хотелось оставаться. Бродя из угла в угол, вверх и вниз по ступенькам, он пытался что-нибудь придумать. Но ничего не придумывалось.

Вдруг снизу послышалось какое-то тихое и гулкое бормотание. «Хуманэ, дорита… восаку… сайра… лик…», — то усиливаясь, то ослабевая падали непонятные звуки.

«Может привидение?» — с удовольствием подумал Жвачкин, радуясь возможности отвлечься от неприятных мыслей. И поспешил вниз.

Завывания стали громче. Жвачкину удалось даже уловить в их потоке знакомые по приготовлению пищи слова «сайра» и «вобла».

Это еще больше придало ему уверенности. Плутая по коридорам, он приближался к желанной встрече.

Заунывные слова стали слышны отчетливее.

Потом еще отчетливее:

И тут Жвачкин нос к носу столкнулся с Азой, которая, как лунатик, куда-то брела и бормотала:

— Аза, ты? — встретить вместо привидения Азу Жвачкин никак не ожидал. — Что ты здесь делаешь?

— Тс-с-с. Я проверяю одну идею. А заодно придумываю считалку к завтрашнему дню. Честную. Но такую, чтобы я выиграла, пусть и не с первого раза. Очень трудная задача.

— А что за идея? — считалкой Жвачкин не заинтересовался, а вот идей ему явно не хватало.

— Марс вчера заметил, что ангары с кораблями отличаются от простых помещений наличием перед ними пультов управления шахтными колодцами. Мы хотели отыскать и проверить парочку дверей, но тут нашли космолет. Но маленький. А вдруг там остался еще один?