Нечего прощать [СИ]

Тут он вспомнил про Зину. Что не говори, он уже жалел, что избавился от этой бабенки. Как предмет сексуального обожания она была неплоха, но быстро надоедала, как все в этой жизни — Виктор слишком быстро наигрывался своими модными игрушками, и подобно ребенку выбрасывал их, и готов был бежать и искать новую. Потом находил, завоевывал, а через месяц видел еще одну, и старая уже становилась какой–то бесполезной и совсем нежеланной.

Виктор одобрил выбор супруги и поднялся в свою комнату. Почему–то ему ужасно в этот момент хотелось побыть одному, будто в этот самый момент где–то происходило что–то невероятное важное. А ощущение было именно таким — словно когда–то Носов что–то предотвратил и был уверен, что такое уже не произойдет — и вот прямо сейчас, уже не подконтрольное Виктору это все–таки происходило.

О природе таких опасений Виктор ничего не понимал — они как брались ниоткуда, так и испарялись в аналогичном направлении. Неясна была только их природа, что это происходит, с кем.

Носов упал на кровать и закрыл глаза, как вдруг сам ощутил на своих губах поцелуй. Ни с чем не сравнимый. Он был волшебен и не похож ни на Катю, ни на Зину. Виктор открыл глаза озадаченный. Что это с ним происходит? Какого дьявола? Он может с этим справиться. И в этот самый миг до Виктора дошло — он может с этим справиться, как справлялся раньше, но проблема состоит в том, что он не хочет с этим бороться. Ему это нравится. Его естество побеждало над разумом.

Андрей сидел на балконе в кресле и смотрел на небо, которое понемногу наливалось темной синевой, и постепенно тут и там зажигались маленькие точки–звезды. Прогулка по звездной тени оставила у него самые прекрасные воспоминания и ее хотелось незамедлительно повторить. Настолько яркие ощущения остались от того сна у Андрея. Будто звездная пыль все еще покоилась на его плечах, готовая взлететь по первому дуновению ветра или чьего–то дыхания.

Антон тем временем стоял с тележкой в супермаркете в очереди на кассу. Застыв недалеко от ленты он рассматривал стенды с жевательной резинкой, шоколадом и конфетами. В конце стенда был небольшой отдел, в котором Антон увидел противозачаточные средства. Немного подумав он посмотрел на них и вскоре положил на ленту упаковку кондомов и тубу со смазкой. Он уже принял конкретное решение и намеревался сегодня же разобраться со своими сомнениями. Неудивительно — но Надя смогла в нем их пробудить — так что теперь он должен с ними разобраться, и был уверен, что его крылья от этого шага станут намного сильнее и крепче.

Антон предвкушал, как поднимется на этот пятидесятый этаж, они с Андреем сделают волшебный ужин, а потом будет не менее сказочная ночь, какой у них еще не было.

Оплатив на кассе покупки и методично разложив их в два пакета Антон вышел из магазина, пересек по пешеходному переходу проезжую часть и прошел к порталу пятидесятиэтажного жилого дома, башня которого возвышалась над площадью вокруг южного выхода из метро «Междуречье». Потом, войдя в подъезд он набрал номер квартиры и стал смиренно ждать, когда вместо электронного зуммера, к которому он так привык в таких домах, должен был появиться такой желанный и ожидаемый тембр голоса. Руки немного дрожали, Антон очень нервничал, чувствовал себя перед Андреем виноватым. И вот зуммер прервался, как будто кто–то поймал цифровую лягушку издававшую этот тягучий звук и из динамика раздалось:

— Я слушаю, кто там?

— Это я, — сказал Антон.

Этот волшебный голос Андрей отличил бы от любого другого, даже если бы услышал в другое время, на другой планете — но это был именно этот родной голос его самого драгоценного человека. Андрей нажал кнопку замка и услышал как снова запищала электронная лягушка–зуммер, которая обозначала открытие двери и приглашение войти.

Антон прошел по фойе дома к лифтовому холлу, нашел лифт, следующий до последнего этажа, нажал кнопка и двери лифта гостеприимно открылись. Антон прошел в кабину и нажал кнопку. Лифт закрылся и мягко шурша начал разгон вверх. Как только открылись двери этажа Антон вышел и увидел Андрея. Он стоял перед ним и смотрел прямо на него. Они молчали. Пакеты выпали из рук Антона и он бросился к Антону и крепко–крепко обнял его:

— Солнышко мое, — сказал он, — сколько я пережил ужасных минут, когда увидел, что тебя нет в твоей квартире. Я хотел ее убить, я чуть с ума не сошел милый мой.

— Как же я люблю тебя, — шептал Андрей, — какое же это было страшное испытание для нашей любви, милый, сколько мучительных моментов ожидания я сегодня испытал, радость моя, я все равно верил, что ты будешь рядом.

Они разомкнули объятья и Андрей увидел пакеты:

— Что там, — улыбнулся он.

— Наш ужин, конечно, — сказал Антон, — мы достаточно натерпелись, чтобы сейчас сделать себе немного приятного и поесть очень вкусно.

Они подняли пакеты с пола и прошли в его квартиру, которая очень впечатлила Антона:

— И ты хочешь сказать, что эта красота дешевле твоей халупы на Северодвинской?

Андрей кивнул:

— И намного. Просто как я понял, это считается отдаленным районом…

— В минуте от метро? И ведь окна есть на обе стороны, это же сказка, а не квартира — почти вершина мира, милый!

Они разложили на столе покупки. Андрей достал из пакета мешок королевских креветок и наткнулся на купленные Антоном презервативы и смазку:

— Тоша, — спросил Андрей, — а это ты…

— Милый, — Антон подошел к нему и погладил по щеке, — когда я был сегодня в магазине, то понял одну вещь, которая и тебе в голову наверное не приходила.

— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — сказал Андрей.

— Андрюш, я хочу, чтобы сегодня это наконец произошло сегодня. Я просто точно знаю, что не смогу заснуть, пока не осознаю, что ты был во мне. В полном смысле этого слова. Я хочу, чтобы ты сделал это.

— Милый, — Андрей обнял Антона, — я очень хочу… чтобы ты был во мне.

— Андрюш, — ну мы же не будем ссориться на тему того, кто будет первым, ведь так?

— Мы бросим жребий, — улыбнулся Андрей, — я так люблю тебя, — и он щедро одарил его очередным прекраснейшим поцелуем от которого кровь закипала и начинала бурлить, а нервы натягивались и пускались в пляс экстаза. Андрей обхватил тело Антона руками, — я люблю тебя.

— Не останавливайся, — застонал Антон, — не останавливайся. Mi Stamatas.

— Греческий? — удивился Андрей.

— Он самый, — сказал Антон, — давай быстро приготовим наш ужин, чтобы поскорее перейти к самой желанной его части.

— Ты не представляешь, как я жду эту часть и как ее хочу.

— Но нам понадобится много сил, я прав?

— Очень много, — ответил Андрей уверенно, — потому что я готов выжать тебя, подобно спелому фрукту, и быть твоим всю ночь…

Продукты очень скоро выстроились в стройный логичный ряд и за каких–то двадцать минут уже красовались на тарелочках, культурно расставленных на кухонном столе. Андрей нашел в шкафу два подсвечника и зажег свечи на столе.

Ужин и правда удался на все сто процентов:

— Я никогда не думал, что он будет таким вкусным, — мечтательно сказал Антон, смотря на Андрея, а под столом тем временем он теребил своей правой ступней левую штанину любимого.

— Если ты сейчас не остановишься, — сказал Андрей, естественно испытывая от этой манипуляции определенное удовольствие, — то я возьму тебя прямо на столе — между креветками и салатом с каперсами.

— А я и не против, — и Антон просунул большой палец под носок.

— Милый, — сказал Андрей, — давай сначала все таки поедим, — он опустил левую руку под стол и проник под носок Антона и стал осторожно пощипывать его подошву, отчего Антон чуть не сполз под стол от удовольствия и не завыл прямо на месте.

— Все, — убрал ногу Антон, — ужинать.

Как это не покажется совершенно неудивительным — но ужин продлился сорок минут, съели абсолютно все и вскоре они оказались рядом на большой широкой кровати. Поначалу совершенно одетые и не знающие, что же им делать дальше.