Оборотни

— Это же он! — закричал водитель своим коллегам по группе наблюдения. — Он хочет смотаться!

Двигатель «ровера» провернулся, но не сразу заработал в нормальном режиме. Водитель в спешке слишком сильно нажал на акселератор, и машина сползла в сторону, поскольку задние ее колеса забуксовали на тонкой ледяной корке, образовавшейся от ночного мороза. Более того, она ткнулась в запаркованную машину соседнего ряда.

— Гадина! — нервничал водитель, пытаясь исправить свою оплошность.

— Давай же, гони! — торопили коллеги.

В конце концов «ровер» вошел в норму и рванул за «феррари». Но тот, выиграв время, уже растворился в утреннем тумане.

— Они передадут по радио всем полицейским машинам, — сказал Эдем. — Но их задача — не останавливать нас, а просто не упускать из виду.

— Почему же не останавливать?

— Потому что мы не делаем ничего плохого. Им важно знать, куда мы направляемся.

— Тогда не гоните. Если вы не желаете, чтобы нас задержали.

Он усмехнулся:

— Все в порядке. Я еду по правилам.

Почти сорок минут они колесили по пустым улицам предместий. Проехали Чисвик и аэропорт Хитроу под дорогой «М-25», миновали деревни Уентворт и Саннингдейл, направляясь к Уокингу.

Запарковались на его обычном месте, глубоко запрятанном в тени.

— Останетесь здесь? — спросил он.

— Я бы лучше вышла. — Она почувствовала его нервное напряжение. — Если подойдет полицейский, обнаружит машину и меня в ней, я не буду знать, что говорить. — Она обманывала и себя и его.

Внезапно ему стало все равно. Ему нечего скрывать. Он мог только ей сказать, что никогда ни с кем не делился своей тайной, кроме Лили, да и то это было давным-давно.

— Пойдемте, — сказал он. И, оставив запаркованный «Стид», они прошли к вращавшейся и погнутой решетке, через которую пролегал его путь к родным.

На западном холме она несколько отстала от него, дав ему возможность одному подойти к трем могильным камням, ласково их потрогать. Она не все слышала, что он говорил, но догадывалась о смысле его обращения к родным могилам после долгого своего отсутствия. Закончив свой традиционный ритуал, он подозвал ее.

Пробираясь между могилами и почти достигнув Эдема, Билли споткнулась. Он бросился вперед и с легкостью подхватил ее. Она еще раз удивилась силе, заключенной в таком компактном теле.

— Больно, да? — спросил он ее.

— Не говорите глупостей, — ответила она, — вам лучше знать.

— Виноват. Не привык отказываться от самозащиты.

Она дотронулась до его щеки.

— Поговорите со мной, крутой парень. Как вы говорите с самим собой.

— Именно так?

— Именно так.

— Я уже рассказывал вам о Маркусе. И о своих родителях. О том, как они погибли.

— Я знаю, о чем вы говорите, когда приходите сюда. Я знаю, что они реальны. Вот здесь… — она слегка ударила его по лбу, — они живы.

— Да.

— А сейчас вы чувствуете его?

— Он никогда не покидает меня.

— Что же он говорит?

— Ничего. Он во мне. Он моя половина.

— Как это может быть?

— Не знаю. Я… во мне существует ощущение, которое я не могу объяснить. Оно исходит из ничего. Оно не имеет причины.

— И оно присутствует сейчас?

— Присутствовало. Когда мы покидали дом. Иногда оно поглощает меня. Когда я в опасности, когда все против меня, вот тогда-то оно особенно сильно. Я убиваю не раздумывая, я даже наслаждаюсь этим. Но боль легко переносится, когда испытываешь удовольствие. В такие моменты у меня нет души.

— И вы думаете, что вы действительно такой?

Он кивнул.

— Я был лучшим оперативным работником, которого они имели. Это правда, ведь человек всегда знает, чего он стоит. Я наслаждался убийствами, а не просто выходил и убивал. Я наслаждался опасностью. Они это видели, но не понимали, начальники канцелярских столов. На самом деле, мне все было безразлично. Мне было безразлично, останусь ли я жить или погибну.

— Но почему?

— Не о ком было заботиться. Они были мертвы с моего малолетства. Поэтому мне не просто хотелось, мне нужно было во все ввязываться. Если бы я погиб, я получил бы конечное вознаграждение. Я перешел бы на другую сторону. — Говоря это, он улыбнулся.

— Чтобы присоединиться к ним?

— Что-то вроде этого.

— Желание смерти. Они увидели это там, в Новом Орлеане.

— Это им почудилось.

— Я видела вас с Лили. Со мной. Здесь, с вашей семьей. Разве это вам все равно?

— Но как объяснить тогда темноту, которую я чувствую внутри себя? Может быть, это и есть зло?

Его слова вдруг поразили ее.

— Вы считаете, что это Маркус? Он подталкивает вас изнутри?

— Нет. Это не он. Это я.

— Да нет же, вовсе не вы, крутой вы мой забияка. Не вы. — Она обвила его руками и прижалась к нему. — Не вы. И даже не Маркус. Просто боль. Маленького мальчика. Разве вы не понимаете это?

— Но Маркус же там. Я знаю, что он внутри меня.

— Он там. Он всегда был там. Но он же любит вас. Так, как вы любите его. Но вы все же были маленьким мальчиком, предоставленным самому себе. Утрата, ущербность и много боли… Разве вы не видите?

И он начал рыдать, здесь, на кладбище, наедине с ней, рядом с теми, кого он больше всего любил и кого ему больше всего не хватало.

Полицейская машина засекла красный спортивный автомобиль в девяти милях к югу от Эшфорда в Кенте. Он несся со скоростью в семьдесят миль по местной дороге в зоне с разрешенной скоростью в пятьдесят миль в час.

Полицейский прибавил газ, чтобы начать преследование, но второй водитель попросил его сбавить скорость.

— Эта машина в розыске. Сообщите о ней, но не задерживайте.

— Но он же превысил разрешенную скорость.

— Оставайтесь позади, я передам сообщение.

К моменту, когда они получили инструкцию преследовать и наблюдать, «феррари» исчез в вихре скорости в сто сорок миль в час.

— Они действительно теперь будут гнаться за нами, — сказала Билли, никогда раньше не испытывавшая наслаждения от такой скорости.

— К тому времени, как они подключат поисковые команды, мы уже будем на месте. С вами все в порядке?

— Да. Почти. — Гонка на пределе возможностей не только радовала ее, но и пугала. Но она верила Эдему, видела, как он проводит машину вокруг рытвин, плавно прибавляет и убавляет Скорость, является органичной частью этой великолепной машины, оставаясь вместе с тем ее умным кормчим. Вот так нужно заниматься любовью, думала она. Но затем содрогнулась, вспомнив его слова о желании смерти.

К северу от Дангенесской атомной электростанции он сбавил скорость и, минуя деревню Ллойд, направился к небольшому аэропорту. «Феррари Ф-40» проскочил въезд и остановился чуть в стороне от терминала, рядом с желтым фургоном «Форд-Транзит».

— Давайте побыстрее, — повернулся он к Билли.

— Не могу! — сказала она, тяжело дыша. — Пока еще нет.

До него дошло, как сильно повлияла на нее скорость. Он коснулся рукой ее плеча.

— Трясутся ноги?

— Смеетесь, бандит.

Не смеюсь, — усмехнулся он. — Нам пора отправляться.

— Минутку, минутку.

Он поцеловал ее в лоб, вылез из машины и зашел с другой стороны. Открыв дверцу, он протянул ей руку.

— Выходите. Нам необходимо двигаться.

Черт с вами, ушлый парень! — ответила она, схватив его руку и выбираясь из машины.

— Они действительно у вас дрожат! — воскликнул он, когда она подковыляла к нему. — Извините великодушно.

Затем, подхватив две сумки, он не спеша направился в терминал. Билли шла рядом.

Спустя пять минут они пересекли зал отправления на местные рейсы и рейсы Европейского Сообщества. «Пайпер-Эрроу» уже изготовился к взлету.

Еще через девять минут самолет взмыл в воздух с неровной беговой дорожки. Это был визуальный рейс с неотмеченным местом назначения.

— Куда же он снова подевался, черт бы его побрал? — немного позже спросил у Коя его начальник. Им пришлось потратить более часа, чтобы разыскать «Феррари Ф-40».